Андрей Мухлынин - Цветы и воды

— И как это понимать?

— Пока не знаю.

Проклятье! Таро, фактически, не обманывал меня, он просто недоговаривал. Однако того, что он недоговаривал, оказывалось слишком много.

— Из-за тебя меня проткнули мечом. Насквозь, — бесстрастно проговорил я. — А знаешь, что самое странное, Таро?

— Что?

— Мне следовало бы злиться на тебя. Но я не сержусь. Совсем.

— Быть может, потому, что именно это вы и искали? — предположил он. — Я заметил, что вы не проявляли осторожность. Только интерес. А бросаться в море, не научившись плавать, опасно.

Я бросил на него гневный взгляд.

— Я умер и пытаюсь тебе тут душу изливать, а ты мне мораль читаешь?

Таро замотал головой в знак отрицания.

— Умерли или нет, это вам решать.

Я встал как вкопанный.

— Что?

— Я хотел сказать, что лучше оставаться на месте, но вы меня не слушали.

Вырвавшаяся из-под земли тёмно-зелёная лоза обвила мои ноги и, повалив на землю, быстро обвила меня плотным коконом. В наступившей темноте было не пошевельнуться; какие-то шипы впивались в кожу, разрывая одежду, лоза сжималась всё сильнее и сильнее, сдавливая меня до тех пор, пока я, как мне показалось, не разлетелся на части.

Воздух с шумом ворвался в лёгкие, обжигая их подобно кипятку. Я дёрнулся, пытаясь подняться, однако был будто бы связан, а боль в груди от движения стала ещё сильнее.

Открыв глаза, я увидел, что лежу у себя дома, в спальне, переодетый и перебинтованный. Увидев, что я пришёл в себя, ко мне сразу же подбежала Кария.

— Очнулся! Виктор, что случилось? Видел бы ты, в каком состоянии прибыл! — тон её голоса стал вдруг строгим. — Прыгать с пробитым лёгким было плохой идеей, Виктор. Нельзя телепортироваться с такими ранениями.

— Это меня спасло, знаешь ли, — просипел я.

Кария смягчилась.

— Возможно. Возможно, тебя спасло ещё и то, что после прыжка, в момент сборки часть твоих ран затянулась. Но ты потерял много крови. А оставшейся — едва не захлебнулся. Лечить тебя было сущим кошмаром: пришлось долго сращивать ткани, соединять проломленные кости…

— Кари, — тихо позвал я. — Это ты вытащила меня с того света?

В её глазах блеснули слёзы, и дриада отвернулась. Быстрым движением руки Кария смахнула капли с ресниц.

— Я слишком долго живу, — сказала она. — Я уже успела устать от бессмертия. Всё-таки работать с тобой веселее, чем проторчать в каком-нибудь бревне ещё сотню лет, — Кария села на край кровати и приложила ладонь к моему лбу. — У тебя жар, Виктор. Тебе ещё надо отдыхать. Ты спи. А я буду тебя лечить.

В последних словах мне послышалась особенная нежность.

— Учти, — пробормотал я, чувствуя, как снова проваливаюсь в темноту, — если позволишь себе лишнее, я всегда могу огреть тебя стулом и сбежать в окно.

— Спи, — повторила она.

И я заснул.

Тёплое лучи весеннего солнца падали на лицо, пробиваясь сквозь веки и прогоняя сон. Что-то почти невесомое коснулось моей руки. Я вздрогнул и открыл глаза.

— Доброе утро, Виктор, — поприветствовала Кария. — Я вижу, тебе уже гораздо лучше.

У меня почему-то возникло ощущение, будто она и не отходила от меня всё это время.

Свет, проникавший в спальню, имел зеленоватый оттенок из-за того, что окно, выходившее во двор, было почти полностью затянуто плющом. Дриадская работа. Она опутала этим растением весь дом, чтобы укрыть его от посторонних. Чтобы укрыть меня. Длинные шипы на растении торчали во все стороны, превращая его в подобие колючей проволоки. Любой, кто попытался бы проникнуть внутрь, рисковал получить серьёзные повреждения.

Я поднёс руку к лицу и обнаружил у себя на ладони белый вишнёвый лепесток.

— Тебе надо позавтракать, — прощебетала Кария, легко перемещаясь по комнате. — Я сварила бульон, если хочешь, могу принести сок или…

— Спасибо, — ответил я, пробуя приподняться.

Она улыбнулась и махнула рукой.

— Должен же кто-то за тобой присматривать.

Я подумал, что слишком уж много народу взялось присматривать за мной. Но вслух этого говорить не стал.

— Сколько времени я был в отключке?

— Больше суток, — ответила дриада перед тем, как исчезнуть из комнаты и вернуться с чашкой горячего куриного бульона. — Так что с тобой случилось? Это тот человек? Олег? Я видела, как он тебе угрожал…

— Какая-то девчонка пыталась меня заколоть. Я едва успел телепортироваться. Прямо из-под меча.

— Я предупреждала тебя, Виктор, что не следует связываться с тем шинигами. Ни к чему хорошему это не привело бы, — она поднесла ложку мне ко рту и приказала: — Пей. И не привередничай. Да! Этот Вещий со вчера вертится вокруг дома. Ты уверен, что не он пытался тебя убить?

— Совершенно. А знаешь, что? Впусти-ка его, когда он опять появится. Только помоги мне встать и одеться. И убери плющ.

На то, чтобы привести себя в порядок, у меня ушло не меньше получаса. Всё это время я выстраивал план, которым смогу загнать Олега в угол и получить от него всё, что пожелаю. Дела складывались удачно: в кои-то веки у меня появилась возможность отомстить ему за удар под дых куда более сильным и жестоким ударом. И мне не хотелось упускать этот шанс.

Вещий появился довольно скоро; Кария сообщила мне о его приходе за минуту до того, как раздался звонок в дверь. Дриада пошла открывать, а я встал у окна, спиной к прихожей, и принял задумчивый вид.

— Вы наконец-то подстригли это ужасное растение, — заметил Олег с порога. — Оно опутало весь дом. Никогда не видел, чтобы что-то так быстро вырастало.

— Экология во дворе хорошая, — ответила ему Кария.

— Итак, Тесла, — начал он, проходя в комнату, — во что ты впутался на этот раз?

Я повернулся к нему, сохраняя серьёзную, задумчивую мину.

— Что?

Олег глубоко вздохнул.

— Позавчера диспетчеру поступило сообщение о том, что некий Тесла ввязался в уличную драку. А я, между прочим, приложил все усилия, чтобы последний мент на последнем перекрёстке, услышав хоть намёк на твоё имя, сразу же сообщал мне. И что я увидел, прибыв на место? Разбитый асфальт и размазанную лужу крови. Так вот, я жду ответа: что там произошло?

— Мало ли, что могло… К примеру, меня просто пытались убить, — я широко улыбнулся. — Только дело в другом. Видишь ли, Олег, — это ты угрожал мне в тот вечер. И у меня есть свидетели.

Вещий уставился на меня, выпучив глаза и беззвучно шевеля губами. Когда ему наконец удалось взять себя в руки, он прошептал:

— Скотина.

— Но-но-но! — возразил я, пригрозив ему пальцем. — Какое грубое обращение. Мне, как-то, уже привычнее слово «сволочь».

— Да как ты смеешь?! Я…

— Что, ты? Всем известно, что ты испытываешь ко мне личную неприязнь. Поэтому тебе теперь прибавится хлопот: придётся стать моим телохранителем и помощником во всех моих безумных начинаниях. Иначе…

Олег хотел мне ответить, но промолчал. До дрожи сжав кулаки, он развернулся на месте и ушёл, громко хлопнув дверью.

Я хлопнул в ладоши и весело рассмеялся. Кария встала передо мной, скрестив руки на груди, и рассержено спросила:

— Какого чёрта ты делаешь, Виктор?

— Держу Олега на коротком поводке.

— Шантажируя его? Это грязно.

— Шантажируя? Нет. Называй это предложением, от которого невозможно отказаться.

Кария «нырнула» в пол, оставив меня наедине с собой. На столе остывал бульон.

Белое облако цветущей вишни неспешно колыхалось за окном.

Телефонный звонок вернул меня к реальности. Обычно на звонки отвечала Кария, но сейчас она явно хотела показать, как сильно раздражена моим поступком. Схватив трубку, я спросил:

— Чё?

— Привет, Виктор! — отозвался Икрамов. — Что, день не задался?

— Это с какой стороны посмотреть… Я до сих пор жив.

— Что ты имеешь в виду?

— Кроме того, что рыжая японка пыталась порубить меня мечом — ничего.

Он немного помолчал, прежде чем продолжить.

— Значит, тебе это будет интересно.

— Выкладывай.

— Я задействовал свои старые связи на таможне и разузнал, кто за последнюю неделю прибыл в Ташкент из Японии. Всего четверо человек: бизнесмен со своим секретарём, фотограф от какой-то жёлтой газеты и пенсионер, неудачно решивший попутешествовать.

— Почему неудачно?

— Он умер.

— Остальные? — я взял листок и приготовился записывать имена.

— Хидео Ито — фотограф Видимо, он следовал за Идзуми Окадой — довольно известным владельцем нескольких крупных предприятий в Японии. Тот прилетел заключать какие-то контракты…

— А секретарь этого Окады? Кто он?

— Она, — поправил меня Икрамов. — Её зовут Кумико Игараши.

Я закусил нижнюю губу и мысленно выругался. Это она. Та самая девчонка! Мне потребовалось несколько минут, чтобы составить в уме план действий.