Игорь Симонов - Неизбежность лжи

– Да, – сказал Чарльз, еще не понимая до конца, в какую именно грязь он влип.

– Хорошо. Слушайте. Есть целая индустрия. Она называется одним словом – порно. Все это мерзко, и люди, которые этим занимаются, омерзительны. Но это вы придумали рынок с его спросом и предложением. Как наркоман вынужден постоянно увеличивать дозу или переходить на более тяжелые наркотики, так и эти слабые люди – жертвы своих пороков, уже не возбуждаются от вида сисястой блондинки, сосущей член породистого жеребца. Им нужно, чтобы жеребец разорвал своим членом эту блондинку на части. Они получают наслаждение от того, как она умирает у них на глазах. В идеале они хотели бы быть свидетелями всего этого. Но есть опасность того, что их будут шантажировать. Если это известные люди, политики, например, такая опасность утраивается. Будучи сами грязными в душе, они прекрасно понимают, с какими подонками имеют дело. Но они готовы согласиться на видео. Но это должно быть такое видео, которое не вызовет сомнений в подлинности. Было много случаев, когда подделки приносили их создателям смерть не мене мучительную, чем их жертвам на экране. Вы уверены, что хотите слушать дальше? – он посмотрел на Чарльза своим тяжелым парализующим волю взглядом.

– Да, – Чарльз сглотнул слюну, прежде чем ответить.

– Хорошо. Этот Мюллер просто курьер. Он отвозит клиентам товар. Обычно клиенты получают товар не сами. Мы дадим вам контакт Мюллера, но, как я сказал, никто не должен пострадать. Как вы это сделаете, придумайте сами. Вы оплатите все издержки, связанные с шумихой вокруг этого дела.

– Наша цель – добиться своей цели без излишнего шума.

– Это не мое дело, – сказал сеньор, оставшийся безымянным, и встал с кресла, демонстрируя таким образом, что аудиенция закончена. Чарльз поймал себя на желании успеть поцеловать носок его туфли из крокодиловой кожи[6].

Весь день ушел на подготовку плана операции, в которой пришлось задействовать Интерпол. Необходимо было срочно отыскать подставных злодеев, которые взяли бы на себя это преступление в обмен на отказ от обвинений в другом. Но на это уже требовалось несколько следующих дней, потому что до начала реализации плана Чарльз еще раз встретился с представителем клиента и доложил, что знает, как решать задачу. Представитель прочел три листка бумаги, отложил их в сторону, долго смотрел на Чарльза, снова взял листки, отметил для себя какие-то важные пункты и только потом спросил: «Вы действительно думаете, что успеете это сделать в те сроки, что указаны здесь и с тем результатом, что указан здесь?»

– Да, – сказал Чарльз, – это будет очень непросто, но я уверен, что мы сможем это сделать.

– Это очень странный мир – тот, в котором мы с вами живем, неправда ли? – он впервые за все их многочисленные встречи задал вопрос на отвлеченную тему.

– Да, – устало согласился Чарльз, – это очень странный мир и с каждым годом он становится все более странным.

– Желаю вам удачи.

И удача пришла. Мюллера арестовали на следующей неделе в Бангкоке при передаче посылки помощнику премьер-министра. Мюллер без результата названивал по нескольким телефонам, и рассказал все, что знал. Он назвал семнадцать человек, которым передавал подобные посылки. Это был бонус для Интерпола в обмен на согласие не предпринимать никаких несогласованных действий и не использовать полученную информацию в ближайшие три года. После этого жизнь Мюллера уже ничего не стоила.

С помощником премьер-министра все оказалось сложнее. Диск посмотрели при нем. Было очевидно, что он видит подобное впервые. Через двадцать минут он попросил разрешения не смотреть. А до конца было еще далеко. У девушки пока отрезали только одну кисть руки. Его спросили, кому он должен был передать диск. Молодой человек ответил, что диск предназначался ему, что однозначно подразумевало продолжение просмотра. Через пять минут его вырвало и следующие десять минут он просматривал, сидя в собственной блевотине. Ему объяснили, какие все это будет иметь последствия для него и его молодой семьи.

– Это будет на телевидении через час, – сказали ему. К этому моменту просмотр был уже остановлен. – А через полтора часа это будут смотреть по всему миру. На несколько дней ты станешь злодеем номер один, а твоему шефу все равно придется давать объяснения. Скажи, что ты должен был передать это ему, и мы предложим тебе другой сценарий.

– Я не верю вам, – ответил молодой человек. Он пытался сохранить лицо из последних сил. Тогда ему предложили продолжить просмотр.

– Там самое интересное, наверное, впереди. Просто представь на месте этой несчастной свою молодую жену. Так тебе будет смотреть еще интереснее. У нашего предложения есть срок годности. Он составляет одну минуту. Время пошло.

Видеозапись делать не разрешили. У Чарльза была аудиозапись, и именно с ней он отправился на аудиенцию в загородный дом премьер-министра. Аудиенция заняла полчаса. Премьер-министр был сильным человеком, но и у него, кроме политической репутации, есть жена и дети. А у Чарльза были показания его помощника. Он даже не стал играть в игру: «Вы ничего не докажете», он просто спросил: «Это акт национализации?»

– Да, – ответил Чарльз.

– Молодой человек ни в чем не виноват, он ничего не знал.

– Мы знаем это.

– Какие у меня гарантии?

– Вы представляете, что пришлось сделать, чтобы я оказался здесь с вами и с этой записью?

– Нет. Но, наверное, это было трудно.

– Это было чертовски трудно, господин премьер-министр. Но мы это сделали. И мы гарантируем, что никто больше не пострадает. Ваш помощник уйдет в отпуск, потом получит хорошее предложение и уедет работать за границу. Вы будете верой и правдой служить своему народу и пользоваться заслуженным уважением мирового сообщества. Может быть, когда-нибудь станете генеральным секретарем ООН.

– Я согласен, – сказал премьер, закрыв глаза, что должно было подчеркнуть скорбный характер происходящего. – Как вас разыскать, если возникнет необходимость в ваших услугах?

– Главное, чтобы вы не надумали искать меня по какому-нибудь другому поводу, – ответил Чарльз, протягивая премьеру визитную карточку с адресом никому не известной фирмы в северной части центрального Лондона.

Никто не будет спорить с банальной истиной, утверждающей, что важно оказаться в нужное время в нужном месте. Только к этому необходимо добавить, что в этом нужном месте тебя должны заметить нужные люди. И тогда, если не наделаешь глупостей, все сложится.

В Костиной жизни звезды сошлись нужным образом в тот момент, когда он, пропутешествовав два месяца по Европе с полным осознанием того, что конечной точкой все равно будет Лондон, не потому что он теперь является почти что малой родиной всякого нового русского человека, а потому что, окончательно прочистив во время путешествия мозги, он понял, что ему необходимо увидеться с девушкой Настей[7]. Он не был уверен в том, какого хотел добиться результата – просто хотел еще раз увидеть и убедиться, что она так же хороша, как в его памяти, или увидеть и убедиться, что она его простила, или увидеть и еще в чем-нибудь убедиться. Ему необходимо было поставить в конце истории точку, чтобы после нее начать с новой строки или, наоборот, написать слово «конец».

Увидеться не удалось. Удалось поговорить по телефону. Настя работала в Японии, где должна была пробыть еще две недели. Он не спросил, хочет ли она, чтобы он прилетел в Японию, потому что по голосу понял, что она уже ничего не хочет. Точка поставилась сама собой.

Путешествие закончилось, надо возвращаться, только непонятно куда. Не в географическом смысле – это как раз было легко, потому что за эти почти три месяца, включая пребывание в доме отца, он понял, что прекрасно себя чувствует в любом месте, но при этом и мысль о возвращении в Россию не вызывала никакой аллергии. Непонятно было, чем дальше заниматься. Он точно решил, что не будет больше работать ни в какой большой компании, что бы она ни производила, мысль о собственном бизнесе душу не грела, он попробовал даже начать писать рассказ, но понял, что это не его, пересказ собственной жизни литературным языком оказался скучным занятием, а сочинять Костя, как оказалось, не умел.

По всему выходило, что путешествие закончилось прямо у разбитого корыта, но странное дело, понимая, что возвращаться надо, а возвращаться некуда, он не испытывал по этому поводу разочарования или тревоги. «Ну, похоже, ты хорошо мозги прочистил, – смеялся в телефон отец, – если совсем нечем будет заниматься, приезжай к нам. Тесса будет рада, и дети будут рады. Как-нибудь прокормим. Будешь дрова колоть, баню топить, детей в школу водить – найдем дело по душе».

Пробыв в Лондоне почти неделю, Костя взял билеты в Москву на воскресенье. В субботу он решил реализовать давнее свое желание – съездить на футбол на матч «Арсенал» – «Челси» на стадион Emirates. Понимая, что матч топовый, озаботил этим делом консьержа почти сразу по приезде, даже еще до того, как Насте позвонил. Разбитной шотландец-консьерж несколько дней отрабатывал полученные авансом пятьдесят фунтов, но результат был нулевым – билетов не было. Матч начинался в три часа, в одиннадцать он увидел Костю, возвращающегося с завтрака и заговорщически махнул рукой. «Есть вариант, – заявил он с видом человека, решившего нерешаемую задачу. – Звонил сейчас кореш, у него есть два абонемента по сто пятьдесят. Сейчас объясню, как найти». Он стал объяснять, что человек будет ждать в магазине сувенирной продукции Арсенала, расположенного около какой-то там трибуны. Зовут его Стивен и он черный. Но это ничего, это нормально. При этом он все время называл «Арсенал» – «Гунерс»[8] и был очень доволен проделанной работой. Около стойки его поджидали уже два человека, но он показывал, что надо еще подождать, и увлеченно рисовал на листке бумаги, как найти сувенирный магазин. Третий человек стоял чуть в стороне, определенно прислушивался к их разговору и размышлял о чем-то своем. Это был хорошо одетый мужчина лет пятидесяти с коротко подстриженными седеющими волосами – крепкий, загорелый и уверенный в себе. Такие люди могут быть кем угодно, но Косте с первого взгляда показалось, что он состоятельный соотечественник. Он не походил на итальянца или француза и слишком хорошо одет для всех остальных. Вряд ли он ждал консьержа, да и консьерж при всей увлеченности футбольной тематикой вряд ли позволил бы ему столько ждать.