Роже Вайян - Закон
— Ну и что?
— А то, что я до сих пор паспорта не получил!
— Чего ты, в сущности, от меня хочешь?
— По итальянской конституции всем гражданам предоставляется право свободного выезда за границу.
— Смотрите, как здорово конституцию изучил!
— Да, изучил, синьор комиссар.
— А под судом и следствием когда-нибудь был?
— Меня приговорили к двухнедельному тюремному заключению за участие в разделе необрабатываемых земель дона Оттавио 15 марта 1949 года.
— Ты же и был зачинщиком.
— Я действительно подговаривал безработных поселиться на свободных землях. Я и признал это на суде. Но приговор был отменен. В справке о судимостях, которую я приложил к просьбе о выдаче паспорта, об этом не упоминалось. Значит, я имею право получить паспорт.
— Префектура, разумеется, придерживается иного мнения.
— Я безработный. Я нашел себе работу во Франции. И требую то, что мне положено по праву.
— Вот и предъявляй свои права префектуре. Она такие дела решает.
— Префектура отсылает меня к вам, — пояснил проситель.
— А ведь есть люди, которые умеют улаживать свои дела получше, чем ты, — заметил комиссар.
— Не понимаю, на что вы намекаете?
— Помнишь Пьетро, плотника?
— Нет.
— Надо отвечать: нет, синьор комиссар.
— Нет, синьор комиссар, — повторил проситель.
— А я-то думал, ты помнишь, — сказал комиссар.
— Нет, синьор комиссар.
— Пьетро вроде тебя, тоже красным был.
— Не знаю, синьор комиссар.
— А я вот знаю, знаю потому, что он приходил сюда: принес с собой партийный билет своей партии, твоей партии, и разорвал его на моих глазах.
— Не знаю, синьор комиссар.
— И префектура выдала ему паспорт.
— Я требую то, что мне положено по праву, — повторил посетитель.
Комиссар повернулся к судье.
— Вот видите, carissimo, до чего же бесполезно пытаться оказывать людям услуги.
Судья вертел в пальцах потухшую сигарету. Он промолчал.
— Я возьму адвоката, — заявил посетитель.
— Советую взять адвоката поискуснее.
— Я манакорского не возьму.
Комиссар улыбнулся. С обоими адвокатами, проживающими в Порто-Манакоре, он был в плохих отношениях.
— Желаю успеха, — проговорил он.
Посетитель не тронулся с места.
— Мне больше нечего тебе сказать.
Помощник, полуобняв за плечи посетителя, увел его в соседнюю комнату. Тот нехотя подчинился.
— Ослиная твоя башка, — шипел ему по дороге помощник комиссара. Проклятая ослиная башка. Тебе же сказали, что нужно сделать. Это же в твоих интересах, пойми…
Они скрылись за дверью.
— Вы не уважаете закон, — проговорил судья.
Комиссар отодвинулся от стола вместе с креслом.
— Милейший друг… — начал было он.
— Если те, кто обязан по долгу службы уважать закон, — оборвал его судья, — если как раз те…
Комиссар поднялся и на цыпочках подошел, почти подбежал к двери и захлопнул ее. Обернулся, приложил палец к губам. Потом воздел руки к небесам. Искусно изобразил мимикой сцену отчаяния. Потом расхохотался.
— Ей-богу, со стороны можно подумать, carissimo amico, что вы поклялись закончить вашу карьеру в Порто-Манакоре.
— А почему бы и нет? — спросил судья.
— Покойный Фридрих Швабский вашему продвижению по служебной лестнице не поможет.
— У этого человека, которому вы помешали уехать за границу на заработки, дети с голоду подыхают, — сказал судья.
Комиссар нагнулся над судьей, схватил его за плечи.
— А мы, судья, а мы, разве мы не подыхаем в этом городе, откуда никогда еще никому не удавалось вырваться?!
Тонио, доверенное лицо дона Чезаре, приняли в игру шестым. Партия только-только началась в одной из таверн Старого города, а заводилой, как всегда, был Маттео Бриганте. В «закон» можно играть впятером, вшестером, всемером и даже с большим количеством участников, но удобнее всего играть вшестером.
В Порто-Манакоре Маттео Бриганте контролирует все, включая игру в «закон». Он бывший старший матрос королевского морского флота. Вернувшись в 1945 году после поражения в родной город, он сразу же установил надо всем свой контроль. Ему уже под пятьдесят, но он сохранил свой моряцкий облик: так и кажется, что он вдруг возьмет и поднесет свисток ко рту, к своему тонкогубому рту под узенькой полоской жестких черных усиков, к плотно сжатым даже во время смеха губам. Контролируя все, но делая все чужими руками, он ни разу не представал перед судом, разве что еще до войны за accoltellato — пырнул ножом одного парня, который похитил невинность сестры Маттео. Впрочем, такое преступление делает преступнику честь: к таким «преступлениям в защиту чести» все судилища Южной Италии относятся в высшей степени снисходительно. Бриганте контролирует рыбаков, рыбачащих с лодки, рыбаков, работающих на трабукко, рыбаков, глушащих рыбу динамитом. Он контролирует торгующих лимонами, покупающих лимоны и лимоны ворующих. Контролирует тех, кто заставляет красть оливы из-под пресса, и тех, кто эти оливы крадет. Контролирует контрабандистов, которые пускаются в открытое море на яхтах, груженных американскими сигаретами, и таможенников, которые прочесывают на своих моторках прибрежную полосу моря и то зажгут прожекторы, обшаривая все бухточки, то не зажгут, если им хорошенько заплатит Бриганте за служебную нерасторопность. Контролирует тех, кто занимается любовью, и тех, кто любовью не занимается, контролирует мужей-рогоносцев и тех, кто делает их рогоносцами. Служит наводчиком для воров, а сам полицию на этих воров наводит, так что контролирует и воров, и полицию. Ему платят за то, чтобы он контролировал, и платят за то, чтобы он не контролировал; на любую операцию, коммерческую или некоммерческую, у него существует определенная такса, действующая не только в Порто-Манакоре, но и по всей округе. У Маттео Бриганте столь обширное поле деятельности, что он сманил Пиццаччо, официанта из пиццерии, и взял его к себе на работу в качестве помощника контролера.
Сегодня вечером Бриганте — главный рэкетир, прежде чем отправиться контролировать бал, который муниципалитет устраивает для курортников, пригласил своего адъютанта поиграть в «закон». Пиццаччо — это не имя, а кличка бывшего официанта; это означает примерно: пицца[2] дерьмовая. Точно так же в героические дни Флоренции имя Лорендзаччо было уничижительным от Лоренцо.
Другими партнерами Тонио были Американец, эмигрировавший некогда в Гватемалу и вернувшийся на склоне дней в родные края, где он приобрел небольшую оливковую плантацию, и Австралиец, тоже бывший эмигрант, теперь он перевозит на своем грузовичке фрукты и рыбу, и, наконец, дон Руджеро, сын дона Оттавио, он учится в Неаполе на юридическом факультете, но во время каникул предпочитает бегать за женами крестьян, арендующих землю у его отца, да напиваться по тавернам; с дочками благородных родителей он не флиртует: по его словам, все девицы в Манакоре ужасные дурехи.
Тонио со своими жалкими подкожными двумя сотнями лир, которые ему удалось утаить от Марии, нечего было и думать тягаться с остальными партнерами. Но продержаться какое-то время он мог. И в самом деле, ставкой в каждой партии служил литр красного вина крепостью в четырнадцать градусов, стоимостью в сто двадцать лир. Из шести игроков четверо проигрывают. Делим сто двадцать на четыре — получается тридцать. Делим двести на тридцать — получается шесть и двадцать в остатке. Значит, при наличии двухсот лир Тонио мог попытать счастья шесть, скажем, даже семь раз, потому что владелец кабачка, конечно, поверит ему в долг десять лир. Впрочем, главный интерес игры в «закон» — это даже не денежный риск, даже не бесплатная выпивка, а сам закон, как таковой, — жестокий для того, кому приходится ему подчиняться, сладостный для того, кто его устанавливает.
Вся Южная Италия играет в «закон». Состоит игра из двух туров. В первом туре определяется выигравший, который и получает звание padrone, хозяина. Эту партию стараются обычно разыграть как можно быстрее, иногда в карты, иногда в кости, иногда даже тянут жребий просто на соломинках. Нынче вечером попытать счастья решили, сыграв партию в тарок.
Первый тур выиграл Пиццаччо и вышел, таким образом, в патроны.
Трактирщик принес кувшин вина и поставил его перед Пиццаччо; выпивохи, толпившиеся у стойки, подошли поближе и окружили стол. Воцарилось напряженное молчание.
Вот тут-то — после назначения патрона — начинается второй тур игры в «закон». Он в свою очередь тоже делится на две части, в первой патрон выбирает себе sotto-padrone — другими словами, помощника.
Для начала Пиццаччо оглядел всех пятерых игроков, словно в нерешительности, задержал взгляд на одном, потом на другом. Он не спешил пусть подождут. Он-то умел играть в «закон».
