Китлинский - Клан – моё государство 4
– И поит.
– Валерий! Ты сильно не переживай за всё происходящее. Ну что тут поделать, если не готовы оказались по-нормальному. Тебе тяжело, ты видел и работал в цивилизованном рынке, а у нас бардак. Потерпи. Наладится и у нас, дай-то бог.
– Дай-то бог,- согласился Пороховщиков.
Какое-то время ехали молча. Когда прошли МКАД, начальник контрразведки сказал:
– Я подсоединил к делу своего личного агента. У него бешеная интуиция. Рыщет теперь по столице. Ищейка, а не человек.
– Зачем?
– Он не москвич. На пушечный выстрел её ненавидит.
– С периферии?
– Оттуда. У нас же все с пере. Все до одного. Даже вожди.
– Неизбежность.
– Потому что Москва – маленькая,- начальник контрразведки стал хохотать.- Субъекты итак поведением столицы недовольны, так пусть хоть президента выбирают из своих, а как он станет править – мы позаботимся.
– К добру не приведёт.
– Ты как с химией? Скучаешь?
– Просматриваю наскоро информацию. На большее времени нет.
– Полезное есть что-то?
– Полезное надо искать в секретных данных. Мне таких не давали для просмотра.
– Новости с такого фронта я тебе организовал,- начальник контрразведки подал Пороховщикову папку.- Оцени и дай рекомендации. Есть решение кое-что из имеющихся средств вложить в разработки. Рекомендуй с расчётом. Долго в прокуратуре тебе торчать не придётся.
– Спасибо!- Пороховщиков улыбнулся.
– А мне, если честно, жаль. Я был против, когда решался вопрос об отзыве твоём, но вот ты семь лет рядом и мне спокойно работается. Всегда у нас противоположности. Ненавижу их. А что поделаешь? Где найти тебе замену? Ну, где?!
– Школы закрыли?
– Ещё при Горбатом,- начальник контрразведки выматерился и в конце добавил:- Козлина меченый!!
Валерий тяжело вздохнул.
– Что так надрывно?
– Самое дорогое у меня связано со школой.
– Не только у тебя. Просто я продвигался по военной линии.
– Может надо организовать под официальной крышей?
– Сейчас обсуждаем. Ей-ей, как в Политбюро.
– И зря!!
– Тоже так думаю. Промедлим сейчас, останемся через десять лет у разбитого корыта.
Глава 4
Поздним вечером, когда Пороховщиков возвращался домой, его в проходном дворе окликнул седой старик с клюкой. Коротко оглядев его, Пороховщиков определил его принадлежность классом люмпенов; старик был грязен, явно вшив, от него воняло букетом приобретенным за месяцы скитаний.
– Подмогни, господин хороший,- промямлил старик.
– Что пьешь?- спросил Пороховщиков, запуская руку в карман плаща, особо тратиться он не собирался.
– Просто – на пиво, не просто – так…,- старик разжал пальцы, в его ладони блеснула гильза.
– Сколько?- посмотрев на гильзу, упрямо спросил Пороховщиков.
– Валерка! Гильзочке этой одна цена, будь она даже золотой,- голос старика изменился, пропала начисто хрипота.- Ты ко мне не глядись. Мы с тобой не встречались. А где взята – там уж нет. Бунгало!- произнёс старик слово пароля.
– Что за калибр?
– 10,63 мм,- старик пошёл, пришаркивая разбитыми башмаками, Пороховщиков двинулся рядом.- Москва-то, гляжу, богатеет. Обстроилась. Но больше чем ранее показухи. Для лохов всё это, а в душе – такая ж как была, рвань и хамка.
– Фундамент старый,- бросил фразу Пороховщиков, включаясь в диалог.
– Те, Валера, что выше нас с тобой рангом – гавнюки. Только ты мне не перечь. Подлинная у меня старость. Они не страну просрали, она никуда не уйдёт, разделится – соберётся, вечный это процесс. Просрали человека. А это собрать… Нет на них гадов никаких проклятий.
– Дед, ты мне долго будешь вешать?- Пороховщиков почувствовал, что беседа эта затянется, и попытался ускорить.
– Спешишь?
– Устал,- признался Пороховщиков.
– Не смерть, потерпи,- старик раскрыл в улыбке рот, в котором не было зубов, только гнилые пеньки.
– Хорошо.
– То-то. Уважь меня малость. Там за углом есть киоски, сгоняй купи пивка и что-то куснуть. Я вон в том подъезде ждать буду,- старик свернул к многоэтажке.
Через двадцать минут Пороховщиков отыскал старика на площадке между вторым и третьим этажами, болтающим с двумя молоденькими девицами, сидевшими на подоконнике и, слушавшими старого бича со смехом. Пороховщиков поставил блок с баночным пивом на подоконник, сверху положил сверток с бутербродами.
– Пиво снесите Петрухе, пусть подлечится,- приказал старик девицам.- Себе оставьте,- он развернул пакет и, взяв несколько бутербродов, сделал знак рукой, чтобы остальное забрали. Пиво и бутерброды исчезли вместе с девицами. Старик достал из внутреннего кармана драного пиджака литровую бутылку из-под кока-колы, отвинтил пробку и, усевшись на подоконник стал есть. Пороховщиком смёл пыль рядом с ним и тоже уселся. Закончив трапезу, старик спрятал бутылку обратно, стряхнул грязным рукавом крошки хлеба с многодневной щетины и произнёс:- Курвежки местные.
Пороховщиков не стал отвечать. Всё это он уже понял.
– В Москве в моде четыре вида промысла: воровство, наркотики, проституция и убийства на заказ. Такие теперь времена,- он посмотрел в глаза Пороховщикову.- Ты, мой любезный, не там стал искать. И хорошо, что так получилось,- рука старика хлопнула Пороховщикова по колену.- Очень прилюбезно. Верно, ты думал от меня услышать иное?
– Допустим,- ответил Пороховщиков.
– Как там у них сложилось, не знаю, только снайпер Принца в Попонича не стрелял. Сделал это технарь, чтобы пустить по следу парня свору, так как по какой-то причине сам его отыскать не может. И дело тут не в копейках,- старик умолк.
– Это тебе гильза сказала?
– Прошлогодний снег мне об том поведал,- пробурчал старик и рассмеялся.- Пойми, Валера, что желание и способности не всегда вместе.
– Мудрости мне свои доверить хочешь?- спросил Пороховщиков, желая проверить психологический портрет старика.
– Иди ты в жопу!!!- рявкнул оборванец.- Мудрость!! Мудрость – не повторение ошибок. Где ты видел её в нашей стране?
– Он мог бы и не Попонича застрелить, чтобы собаки побежали по следу,- произнёс Пороховщиков, не желая вступать в дискуссию о дерьме, но старика понесло.
– Тебе приятно, что от меня вонь?
– Нет.
– Вот!- старик поднял руку с выставленным пальцем.- А то, что я, отдавший разведке полста лет, как гавённый фраер должен вонять перед тобой – это мил человек и есть педерастизм чистой воды. Тебе ясно чей?
– Догадываюсь.
– Так куда делись эти профи, которые обязаны были эту гильзу найти, что я тебе давеча представил?
– Скурвились.
– Так что просрали? Страну или человека?
– Идеологию.
– И ты гавнюк!- констатировал старик.
– Давай ещё по мордам друг друга хлестать по этому поводу,- вскипел Пороховщиков.- Чего ты меня окликнул? Пожалиться тебе некому, да?
– Козёл!!!- заорал старик громогласным голосом, он явно впал в истерику.- Весь в понтах как сука в шелку и меня в них манишь?! Срать я хотел и на тебя и на КООР тоже. Увязли в дерьме, но пытаются пыркаться. Могущественными себя мнят. Засранцы!! Мне сказали, что ты школу хочешь открыть?
– Да.
– Кого, чему и как ты в ней собираешься учить? Как в очередной раз просрать?!
– Разберёмся?- Пороховщиков соскочил с подоконника, собираясь уйти.
– Вали, вали,- напутствовал его старик, достал смятую пачку "Примы", закурил. Пороховщиков пересилил себя и вдруг возникшее к старику отвращение, и снова сел на подоконник.- Винтовку, Валера, пристреливают на большие расстояния, используя аппаратуру: компьютер и макет.
– Зачем?
– Чтобы точно выявить сноски. Винтовку крепят глухо, ставят на нужном расстоянии пластину специальную, соединяя её кабелем с системой оптики и всю эту связку на компьютер под специальную программу.
– Зачем тогда снайпер?
– Вот технарь так и решил.
– А снайпер не мог без компьютера застрелить Попонича?
– Элементарно, Ватсон!! Для выстрела на полтора километра снайперу нужен был только глаз. Остальное у него заложено в голове.
– Не доказал.
– Лесенка что крепилась в крыше.
– Она действительно прикручена к стропилам и что?
– Тогда ответь, на хуй в верхнем ободе на этой лестничке были отверстия?
– Чтобы свистеть,- зло ответил Пороховщиков, давно уже поняв, что старик прав на сто процентов.
– Съел гавно, съел гавно!!!- радостно хлопая в ладоши, заверещал старик, но у Пороха обиды не возникло.- Вот тебе всё стало ясно. Потому этот сучок и сделал контрольный выстрел. Проверял команду компьютерную.
– А снайпер не стал бы пристреливать?
– Люди Принца – профессионалы. Задержка дыхания до трёх минут. И все они владели Туку.
– Умели останавливать сердце?!
– Чтобы попадать на расстояние больше километра, надо быть роботом. И он таких сделал. По сути, стреляют не люди, а покойники. Дыхания нет, сердце стоит,- старик хлопнул Пороховщикова по спине.- Бац! и мозги пошли на партсобрание.
