Елена Сазанович - Перевёрнутый мир
— А тебе не обидно, — спросил меня бывший Ростик, — что имя Ростилава Неглинова, а не твое, будет сверкать на плакатах, мелькать в кино и прессе? Хотя заслужил его ты.
— Нет, не обидно. Это тоже замечательное имя и звучит славно. И слава в кино ему обеспечена. Но рядом со славой в искусстве частенько бежит другая слава.
— Я за свое имя спокоен, — улыбнулся мне в ответ лесной бог, бывший Ростик.
— И ты не жалеешь, что эта слава могла быть твоей?
— А ты не жалеешь, что лесным богом мог быть ты?
Делить нам было больше нечего. Наши пути расходились. И каждый из нас чувствовал двойную ответственность за свою судьбу, перед которой мы должны, каждый по-своему, исполнить свой долг.
И было уже не важно, нравилась она мне или нет. В конце концов, много ли найдется людей, довольных своею судьбой? Я уже не завидовал чужому счастью. Мне просто предстояло отыскать свое. И я вдруг подумал, что еще никого не любил в этой жизни. И у меня не было настоящих друзей. Не было любимой женщины и жены, не было настоящего дома, настоящих соседей. Не было настоящей работы и настоящего призвания. Даже не было настоящего лица. И не было настоящего. Значит, у меня все еще впереди…
Я приподнял широкополую шляпу. Слегка поклонился этим людям, этому дому, этим местам и с Чижиком на руках пошел прочь. Я шел, слегка прихрамывая, по узкой лесной тропе, все дальше и дальше от сторожки. Эта тропинка уже не была моей. Но она единственная могла вывести на мою дорогу.
