Дуровъ - Все схвачено
– Помилуй, – засмеялся Генерал, – унижение перед кем? Перед моими любимыми кактусами? Им пофиг. А больше никого нет. Так что не лепи горбатого, как пишут в плохих детективах. Колитесь, сэр.
Вот пристал!
– Этот Мужик, как я смутно понял… – начал колоться Легат, – вообще-то коротковатым был завтрак, разговорить его времени не хватило… этот Мужик – обыкновенный теневик из того времени, мощный теневик, который держит под собой множество производств, левых скорее всего, хотя легальные тоже не исключаю, имеет крепкие каналы на таможнях, а еще кучу денег и ничего не боится. Потому что Очкарик его как-то крышует. Видимо, они давно дружат. Может, с детства… А может, и за деньги. Хотя это на Очкарика не похоже…
– А для чего знакомил?
– Ни для чего. Просто из симпатии ко мне. Уж извини за нескромность… Пригласил в выходной день на дачу, познакомил с лучшим другом, славно выпили и славно закусили… Где крамола? И зачем ее искать? Или ты иначе не умеешь?
– Умею. Даже поверю тебе. Отчего ж не поверить… Но вот закавыка! Не вернулся ты в воскресенье. Остался там. Что задержало-то?..
– А ты что же, следишь за мной, Генерал? – гадким тоном, с обидой, с негодованием.
Но отметил, что их возвращение вместе с Премьером не было засвечено. Почему? Как? Охрана постаралась?
– Избави Бог! – воскликнул Генерал страстно, только руки не заломал в негодовании.
– Гулял, знаешь ли. Очень мне нравится гулять по Столице моего детства и юношества. Потом поужинал в ресторане отеля «Мать-Город», у меня там номер полу-люкс в постоянном пользовании. От Конторы. Там и заночевал. А с утра был с визитом к Очкарику, где и донес до него печальное известие об уходе с курьерской должности.
– Почему ж на даче его не известил?
– Момента не случилось. Забыл. Мужик помешал. Камнепад пришел… Множить причины?
– Не стоит. Я весь – одно большое ухо.
– После визита – в родное время и в родную Службу. Командир у меня злой и памятливый, проект важный на мне висит. Я здесь пробуду не менее двух недель, мы так с Очкариком и договорились. Связником поработает Диггер, ты его досье, чую, наизусть помнишь – с твоими-то способностями. А если я Очкарику понадоблюсь, он через Диггера сообщит.
– Ты вывел Диггера на Очкарика?
– Упаси Боже! Зачем ему в такие выси? Он максимум с тамошним Полковником работать будет. Ответ полный?.. Да, забыл. Очкарик заявил, что курьер ни с кем на прямую общаться не должен. Он всего лишь станет передавать запечатанный конверт в его личную приемную. И все.
– Жизнь покажет… – Генерал был не только хорошим логиком, но и философом. – Командир твой в курсе?
– Более чем.
– Ладно. Скажи Диггеру, что мы поможем ему в организации нормального легитимного диггерского Общества, найдем помещение, ускорим регистрацию. Я знаю, он сейчас колотится по разным начальникам по сему поводу…
– Вот за это спасибо. Это ему – как елей на голову, – поблагодарил Легат и встал.
Потому что раньше встал Генерал.
– Рад был побеседовать, – любезно сказал Генерал, пожав руку гостю и провожая его к выходу.
– А уж я-то как рад! И слов не найду…
Генерал неожиданно рассмеялся.
– Смешной ты, – сообщил. – Надо бы нам как-нибудь посидеть в спокойной обстановке. На том же шоссе, к примеру, злачных мест там сегодня не в пример больше, чем вчера.
– Почту за честь, – ответил Легат.
Только каблуками не прищелкнул. И пошел прочь.
А в спину услыхал:
– Вообще-то есть мнение, что проект наш надо не переформатировать, а попросту закрыть. Поэкспериментировали и – точка. Ты как к этому?
Легат обернулся.
– Ты всерьез?
– А когда я шутил? – удивился Генерал.
– Твое мнение или вышестоящее?
– Будем считать, что мое.
– А Директор знает?
– Я с ним говорил. Он того же мнения.
– А Премьер?
– А Премьер, а Президент!.. Ты про мировую закулису забыл…
– А причина похорон проекта?
– Смысла не видим. Тратим почем зря человеческие ресурсы. А где результат? Время – деньги. А мы и время тупо посеяли, и денег не вырастили.
Легату поплохело. Не от идеи, выброшенной Генералом ему вслед, нет, идея, по-хорошему, просилась на волю, Легат и сам об этом думал, но не додумывал, обрывал. Но понимал: не наигрался пока…
– Я подумаю, – сказал он. – Можно?
– Обязательно, – засмеялся Генерал. – Только недолго. А то мы завтра-послезавтра все закроем, запечатаем, а ты все еще думать станешь…
– Завтра-послезавтра? – переспросил Легат.
– Фигура речи, – ответил Генерал.
На том и расстались. О времени для «посидеть» речь вторично не зашла. Слова, слова, слова, как говаривал бессмертный герой бессмертного драматурга. А и то к лучшему! Нет, что ли, у Легата людей, с которыми ему приятно посидеть в неофициальной обстановке?..
А проекту, похоже, – фигец. Наигрались и – будет. И не Генерала, не Директора это решение…
И Легат пошел назад в Службу. Он хотел позвонить Осе. А потом поработать. Он своих подчиненных черт-те сколько не видел. Это плохо…
Оса откликнулась сразу, но сразу и оговорилась:
– У меня сегодня концерт в «Спортивном». Хотите – приходите. Потом, после концерта – поговорим. Наверно, есть о чем, да?
– Есть о чем, да, – повторил слова и интонацию Легат. – Лучше я к концу подойду. Не обижайтесь, но я первый день в Службе. Вопросов накопилось – гора. Разгребу и подойду. Вы когда финалите?
– От публики зависит. Где-то после девяти, но ближе к десяти… Вам пропуск оставить?
– Не надо, – отверг предложение Легат. – Я как в юности, на протырку…
Позвонил жене, сообщил, что период блиц-командировок окончен. Моряк вернулся домой, домой вернулся он с моря, и охотник вернулся с холмов. Она обрадовалась. Показалось, что искренне.
Позвонил Диггеру, сообщил, что продал его с потрохами Конторе и что временно придется исполнять обязанности Легата, а сколь временно – время и покажет. Но – недолго. О мнении, якобы имеющемся у кого-то там наверху, говорить не стал. Диггер не обрадовался, а – напротив, бился и орал на другом конце провода. Когда проорался, Легат ему поведал о благородном предложении Полковника. Про Организацию. Ор утих. Все-таки наши люди привыкли к натуральному обмену: ты – мне, я – тебе.
Условия обмена Диггера, похоже, устроили, потому что беседу он завершил решительно:
– Если это и вправду так, то хрен с ним. Похожу – не рассыплюсь. А Общество нам позарез нужно. От ментов, прям, спасу нет…
– Да ты не грусти, работа недолгой будет. Закроют проект вскорости.
– Почему? Кто решил? – протестный Диггер легко сменил вектор протеста.
– Умные люди во власти. Наигрались и – в мусор игрушку.
– А может, они это по уму?
– По чьему-то наверняка…
Вот так все и устроилось. Практически – само собой.
А и впрямь – по чьему? По премьерскому? Так он же, как получается, ни в какое прошлое с Легатом не ходил. Никто в Конторе о том не знает. Кроме, может, Директора, который Премьера лично в поход провожал. Утром в воскресенье.
Но проводил и забыл. Такое бывает…
Легат сиднем сидел в Службе до без четверти девять, дел и впрямь было – завались, а глянул на часы, спохватился, закруглился и отбыл во дворец «Спортивный», где вот-вот должна была допеть Оса.
Вылез из машины у служебного входа, показал охраннику вездеходное удостоверение Службы, прошел по коридору, где еще носились опрометью люди, обслуживающие то ли Осу, то ли концерт, то ли закулисье дворца. Это абсолютно броуновское движение подсказывало, что концерт не окончен.
Рано приехал, недовольно подумал Легат. Он не любил ждать.
Поймал какую-то заполошную девицу с концертным платьем через плечо, спросил:
– Когда конец-то?
– Последняя песня. – Девица была лаконична. Ответила и умчалась.
Легат толкнул рукой полуприкрытую дверь, вошел и очутился на сцене. В самой глубине ее. Даже не у задника, а где-то за ним и сбоку. Но отсюда отлично было видно Осу, которая смотрела куда-то вбок, что-то ждала… Оказалась, что музыку.
Как говорится, музон пошел, и Оса запела.
Легат, если честно, никогда до сей поры Осу поющую не слышал. Говорящую разные умные слова – это было не раз, а вот поющую, что являлось ее профессией, хобби или необходимостью, любовью или проклятием – не Легату знать и судить! – такую Осу Легат слушал впервые. И все потому, что он в принципе не любил современной эстрады, за глаза считал ее чем-то третьего сорта, выключал телеящик, когда там возникала какая-то очередная «Мануфактура звезд».
А что был у Осы на юбилее, так чего ж не соврать? Доброе слово и кошке приятно.
Он – чиновник. Ему надо славно уметь разбираться в людях и проблемах, связанных с людьми, а знать качество продукта, который их кормит…
Пардон, Легат отоваривается в других местах.
Может, поэтому песня так странно и мощно шарахнула его по мозгам? От неожиданности?.. И песня-то, если честно, не шедевр, а так… Ну, не без боли, что, оказывается, бывает на песенном торжище. Или эта нежданная боль захватила его, ни сном ни духом не ожидавшего всего того, что с ним происходило в последние недели?
