А. Федоров - Оракул петербургский. Книга 2
Сергеев быстро сообразил, что основные задачи уникальных комплексов физической подготовки сводились к двум решениям: 1) общее укрепление здоровья и разностороннее физическое развитие; 2) совершенствование морально-волевых и психофизических качеств. Здесь решающими являются: сила, скорость и ловкость, быстрота и точность зрительного, слухового и осязательно-двигательного восприятия, терпение, выдержка и выносливость, смелость, решительность, разумная инициативность и самостоятельность и, вместе с тем, исполнительность и обязательность. Дополнялось все это, если угодно, хитростью, чувством взаимной выручки и готовности прийти на помощь товарищу.
Мастерство обеспечивается доведением необходимых навыков до автоматизма: бесшумное движение, маскировка ночью и днем, преодоление различных препятствий, владение любыми видами оружия, подручными средствами, соскакивание и вскакивание на ходу при пользовании различными видами транспорта. Отрабатывались даже такие уникальные свойства, как "осторожный" сон, неприхотливость в пище, выживаемость в любых метеорологических условиях и так далее. При отработке программы физической подготовки широко использовался метод "растяжение предела", способствующий созданию запаса прочности навыка. Формировалась надежная выносливость, так необходимая особенно в экстремальных условиях, в затяжном бою. Универсальным методом здесь считался длительный, но не изнуряющий, бег на супер-длинные дистанции, амреслинг. На тренировках достигалась легкость и естественность выполнения различных приемов. В том не должно быть ощущения "подвига", исключалась логика партийного гимна со словами "это есть наш последний и решительный бой". Все сводилось к трудной, ответственной, но естественной работе – к воинскому профессионализму. Старший прапорщик – наставник Владимира говорил: "Разведка – это не искусство, а ремесло"!
Все, что было связано с гимнастикой, легкой атлетикой, плаванием, не составляла особого труда для Сергеева – это радовало его командиров. Никому не хотелось получить обвинение в том, что они, дескать, "загнали молодую лошадку". Володя с удовольствием занимался и атлетическими упражнениями – на развитие силы различных групп мышц. Постепенно занятия с "железом" были доведены до четырехкратного режима. Сергеев с удовольствием занимался и акробатикой, упражнениями на батуте, на "колесе", "вертушке", на вертикальных качелях и уж, конечно, на всех обычных гимнастических снарядах, Новыми для него были способы преодоления препятствий: перелезание "зацепом" или "силой", приемы посадки на автомобиль и десантирования с него в движении, соскакивание с препятствий из положения "виса". Непросто было осваивать бесшумную ходьбу, перемещение переползанием и отползанием на животе и спине, лазание по деревьям, скалам, преодоление заборов "сплошного типа" и колючих заграждений – "колючек". Да, мало ли еще различных фокусов было в запасе у преподавателей тяжелого ратного труда, осваиваемого диверсантами. Одна наука маскировки чего стоит, а добавим сюда еще и ориентирование в условиях местности, изменения погоды, владение приборами ночного виденья, "выживаемость" и другое.
Все нагрузки сочетались с выполнением тестов: на зрительную или оперативную память. Преподавались диверсантам и специальные предметы, от специфического "душка" которых у неподготовленного человека начинают бегать мурашки по спине. Для примера, такой занимательный предмет, как способы снятия часового. Оказывается их можно насчитать неимоверное количество. И чем изобретательнее исполнение, тем эффективнее может быть исход акции. Хотя у каждого бойца, естественно, имеются свои излюбленные вариации. В порядке тренировки, здесь разыгрывались постоянные "прихватки".
Больше всего поразили Сергеева методики проведения допросов и рекомендации для тех ситуаций, когда тебя допрашивают самого. В инструкции ясно сказано: "Процесс допроса может проводиться двумя способами: путем психологического давления и применения физического воздействия – пыток". Само по себе слово "пытка" будоражило фантазию и отправляло в историю средних веков – к Инквизиции или родному отечеству времен Ивана Грозного. Однако Сергееву объяснили, что "выбивание" информации снижает ее ценность и достоверность почти на 60%., то для себя он решил никогда не применять такое варварство. Далекими от гуманных показались ему стандартные рекомендации по применению пыток при дефиците у боевой группы времени на "мягкий допрос". Тогда в ход шло избиение руками или ногами. Подчеркивалось, что фантазия человека-палача безгранична, но наиболее эффективным считалось применение простого полиэтиленового пакета, надеваемого на голову: ограничивался доступ воздуха в легкие допрашиваемого и он, немного побрыкавшись, все равно "кололся". Уточнялось, что отключение сознание происходит уже через 20-40 секунд после ограничения доступа воздуха. Для сокращения и этого малого лимита, предлагалось предварительно нанести удар в солнечное сплетение, тогда создается эффект "рыбы, выброшенной на берег".
В методике преодоления пытки рекомендовалось сосредоточение на максимально ярком ощущении боли, тогда реальная боль кажется не столь сильной; помогает и возбуждение сильной эмоции – например, ярости, ненависти по отношению к "пыточнику". Но Сергеев выбрал для себя иной способ: ему показалось, что блокирование импульса боли путем психологической трансформации в неодушевленный предмет – наиболее эффективно.
Собратья по оружию и заботливые наставники-преподаватели тут же предложили ему попробовать себя в роли "куклы", дабы сравнить, проверить ощущения. Хорошо, что у Сергеева хватило ума отказаться от опасного эксперимента – от "острого опыта", хотя ребята усиленно его подначивали. Не менее четкими были рекомендации по поведению диверсантов, если пленный выказывает элементы неповиновения. В инструкции четко определялась линия поведения захватчика: "применить оружие на поражение без предупреждения". Деловой тон установок продолжался еще одной душещипательной рекомендацией: "В тех случаях, когда пленные становятся обузой для выполнения операции, их сосредотачивают под охраной в безопасном месте, либо бесшумно уничтожают". И никакой лирики и альтруизма! На войне, как на войне, господа диверсанты. Родина берет все грехи на себя, а вас, своих соколов, она не забудет!
Безусловно, наибольший восторг у Володи вызывали занятия по рукопашному бою: из него были максимально отжаты спортивные лакомства, не оставлено место для сценической яркости впечатлений. Стойка бойца была максимально экономной, страхующей от неожиданностей. В ход шли рука, нога, голова, саперная лопатка, штык, приклад автомата, рукоятка пистолета. Но все удары были короткими, резкими, действенными без повторения. Заключала боевое варварство, конечно, стрельба и взрывное дело, но основательно проштудировали и применение ядов. Сергеев не мог себе даже предположить, что существует такое обилие способов применения различного оружия. Причем, каждый диверсант, обладая универсальными навыками, все же оставлял место и для "любимой мокрухи" – с помощью наиболее удобного для себя оружия. Вообще, только теперь Володя понял, каким слабым становится обычный человек, если на него вдруг накатывается хорошо организованная профессиональная бойня. Существует, оказывается огромное количество способов умерщвления человека, многими из которых должен владеть диверсант. В таких ситуациях, скорее всего, у спецназовца включались и начинали работать животные, а может быть, и какие-то первозданные инстинкты, идущие от органической и неорганической жизни – такие же поганые, как, например, животные или растительные яды. Пользоваться любыми "подручными средствами" умеет пользоваться разведчик-профессионал.
Пройдет еще один год и Сергеев, теперь уже по собственной воле, на основании собственной рукой написанного рапорта, приедет на летнюю военно-морскую практику в этот же центр для завершения своей подготовки по разделу занятий боевых пловцов и парашютной практики. И в скором будущем он станет мощным, натренированным атлетом – ростом два метра и два сантиметра, за что получит кличку "агент 202". Пока же он числился лишь подающим большие надежды бойцом. Но та метаморфоза случится со скромным парнем через год, а пока завершалась учебная практика, были сданы все зачеты, брезжил рассвет и маячил летний отпуск. Сергеев верил, что все он делает – правильно и справедливо, что он на верном пути, ведущим прямиком к нужной и интересной жизни. И нет в том решении никакого греха, а существует лишь стремление найти смысл жизни. "Ибо, если мы, получивши познание истины, произвольно грешим, то не остается более жертвы за грехи, но некое страшное ожидание суда и ярость огня, готового пожрать противников" (К Евреям 10: 26-27).
