Станислав Миронов - Virtuality
А потом я однажды вышла в магазин за едой, поняв, что я не спала и не ела уже пять суток. Я случайно встретила одного знакомого, и он спросил меня, почему у меня такой убитый вид, почему у меня бледное лицо, синяки под глазами и я вся как-то осунулась. Сначала я не поняла, в чём проблема, точнее, я не осознала, что она вообще есть. Но вдруг, немного припомнив, я ответила ему, что я не спала уже пять суток. Когда он спросил, чем же я занималась, я без задней мысли сказала, что сидела в Интернете. И начала с упоением рассказывать ему о том, как я дёргаю за ниточки пользователей Интернета.
Помнится, он очень сильно удивился, а потом сказал, что у него тоже такое было. Он сказал, что когда-то тоже сутками торчал за компом. Сказал, что у меня зависимость от Интернета. Потом добавил, что мне срочно надо завязывать с компьютером, иначе я рискую скопытиться.
В тот день я послала его в известном направлении, а он напоследок сказал, что мне стоит задуматься о его словах, что это на самом деле очень серьёзно. Я послала его ещё раз, и он, наконец, ушёл. Я зашла в магазин, купила что-то из еды и ещё чего-то там и вернулась домой. И вот как раз тогда, когда я, вернувшись домой, снова открыла крышку ноутбука, чтобы запустить его, я вдруг поняла: тот человек был прав.
И я действительно осознала, что я интернет-зависима. Ведь даже когда я шла в магазин, я побыстрее хотела вернуться домой и сесть за компьютер, потому что меня ждали мои провокации и любимые контакты, с которыми мне было так интересно. Я хотела этого настолько, что домой я возвращалась бегом, а тело моё пробивала дрожь.
И я сказала себе: да, детка, ты торчок. Задрот. Интернет-зависимая. Больная.
Доктор снова перебивает:
— Вот оно, сильнейшее психологическое расстройство. То самое.
— Да-да, Дмитрий Валентинович, именно. Но это ещё не всё.
Доктор затих. Видимо, решил больше не перебивать. И я, также взахлёб, продолжаю:
— Когда я, наконец, поняла, что я жёстко подсела на Интернет, я стала думать, как мне от этого избавиться. Я начала искать в себе силы, чтобы попытаться избавиться от того, что меня буквально поглотило.
Но я поняла ещё кое-что. В тот самый день, когда я решила зарегистрироваться на «Привете», от меня отделился какой-то кусок. Вся моя злость, весь мой гнев, все мои обиды воплотились в этом парне, чей блог я создала. Я обнаружила, что в то время пока я не сидела за компьютером, я была обычным добрым человеком, обычной девушкой среди миллионов таких же, как я. Но в это время я скучала по своему озлобленному на весь мир альтер-эго. Как только я садилась за компьютер, я менялась. Я становилась Игорем, тем самым парнем, который ненавидел весь мир и был злобным провокатором и возмутителем спокойствия. Он даже начал со мной разговаривать и уговаривать меня зайти в Сеть, когда я сидела и пила «Бейлис» в надежде заглушить голос моего второго Я. Алкоголь, однако, не сильно мне помогал, я не слышала этот голос альтер-эго, только когда напивалась до поросячьего визга. Я настолько вошла в роль, что сама породила своего озлобленного двойника, который в итоге решил меня вытеснить. Настолько увлеклась, что дошла до раздвоения личности. Он мне говорил, что всё было хорошо, что нам было так хорошо вдвоём, он говорил, что это именно он спас меня от самоубийства, когда я решила прочитать это чёртово письмо.
Именно в тот день я оглянулась. Посмотрела на себя в зеркало. Ужаснулась от своего чмошного вида, от своих мешков под глазами, от бардака, который воцарился у меня дома благодаря моим попойкам. Я поняла, что превращаюсь в собственную мать, которую ненавижу до сих пор. И я решила с этим покончить. Я позвонила провайдеру и попросила отрубить Интернет. И его отрубили. Вдруг Игорь, эта злобная часть меня, взбунтовалась. А я ему сказала: хватит. Сказала: хватит с тебя твоих провокаций. Хватит с тебя злобы и хамства. Он постоянно меня уговаривал разрешить ему зайти в Сеть, но я постоянно ему отказывала. Говорила с ним, заставляла его меня оставить. Убеждала его, что ему нужно меня забыть. Заставляла его сдохнуть.
А потом мне в голову пришла идея. Поскольку моё альтер-эго — это часть меня, то есть фактически это я сама, то я решила заставить его самолично разобраться в проблеме интернет-зависимости, понять, почему это происходит. Я решила, что будет неплохо, если он сам себе докажет, что интернет-зависимость — это большое зло, действительная проблема нашего времени и наших поколений. Я решила, что это поможет ему от меня уйти. Мне показалось, что это замечательная идея — дать понять своему второму Я, что он живёт в моей голове зря.
Я заставила его написать об этом книгу.
Самое интересное в том, что поскольку он был частью меня самой, он не мог мне противиться. Он беспрекословно, хоть и не без сопротивления, выполнял всё то, что я ему приказывала. Книга, кстати, получилась очень оригинальной. Моё второе Я описывает свою позицию в отношении меня самой. Но именно благодаря тому, что я нашла её у себя в компьютере, я всё вспомнила. История моего раздвоения, конечно, давно уже не нова, однако получилась очень даже интересная интерпретация Джекила и Хайда, в которой именно второе Я ведёт повествование.
Мой уход из Сети пришёлся где-то на середину марта, и эта моя внутренняя борьба длилась до того самого дня, когда я появилась в вашей клинике. Всё это время мне безумно хотелось сделать только одно — выйти в Сеть. Точнее, моему альтер-эго. И тогда я в полной мере ощутила на себе, какое же это всё-таки зло, Интернет.
Я подумала, что тема интернет-зависимости, в принципе, новая не только для России, но и для всего мира, но многие психологи, да и просто обычные люди уже начали бить тревогу, видя своих знакомых и родственников, подсевших на виртуальную иглу. А та книга, которую я написала, оказалась достаточно масштабным описанием проблемы.
Я, а точнее, Игорь, моё второе Я, расписал в этой книге всё, начиная с компьютерных игр, заканчивая блогами. В общем, я выложила всё, что знаю. А под конец книги моё альтер-эго самоубилось.
Да, ну и фантазия.
Поскольку я точно знала, что если снова зайду в Интернет, чтобы хотя бы слить книгу в Сеть, то снова не смогу остановиться, снова зайду на этот сайт и снова утону в виртуальной реальности, я сохранила файл с книгой, решив пока её не рассылать.
Книгу я назвала Virtuality.
И вот как раз тогда я пришла к выводу, что сама я справиться со своей зависимостью не смогу. Нашла в какой-то газете телефон вашей клиники, позвонила и записалась на приём. Взяла с собой пачку денег, на случай, если придётся внести предоплату за длительный срок. Но согласно правилам «Имплозии», я предоплатила за первый и последний сеанс, как и положено, потом села в коридоре, ожидая встречи с вами, которая позволит мне вылечиться и… и всё забыла. Точнее, не забыла, а сама себе вбила в голову то, что я всё забыла.
Моё второе Я — это как бы мой крик души в ответ на всё моё прошлое. По пути в клинику я уговаривала Игоря покинуть моё сознание. И вот, когда я села на диван перед вашим кабинетом, я ему сказала: вот и всё, друг. Я сказала: у тебя больше нет выбора. И добавила: хочешь ты этого или нет, но тебя не станет, либо ты уйдёшь сам, либо тебе в этом поможет психотерапевт.
И твёрдо и уверенно заключила вслух: «Ты мне больше не нужен. Прощай».
Это было последнее из того, что я помню на рубеже моей старой и новой жизни. Моё подсознание, слившееся с моим альтер-эго, впитавшее в себя всю горечь моей жизни, а вместе с ней и саму мою жизнь, покинув мою голову, забрало с собой и мою память, всё то, что его породило и поддерживало внутри меня.
Вы были правы, Дмитрий Валентинович, у меня действительно было сильнейшее психологическое переживание, меня одолевала сильнейшая зависимость. Интернет-зависимость. И раздвоение личности, к которому меня эта зависимость привела. Но вот, наконец, я всё вспомнила. Надеюсь, на следующем сеансе вы сможете дать кое-какие консультации. По крайней мере, мне хочется в это верить. Очень.
И доктор спрашивает:
— Вика, а как вы назвали это своё альтер-эго? Под каким именем он был зарегистрирован на сайте?
Я отвечаю:
— Я же говорила, я назвала его Серёгой.
— Нет, меня интересует не второй персонаж. Меня интересует, как вы назвали первого. Его прозвище. Вроде «никнейм», или как там это называется. «Ник». Точно, «ник».
И я говорю:
— «Добро».
* * *А потом ты рассказала, что тем типом, который не давал покоя мне и моим развлечениям на «Привете», оказалась ты. Точнее, обоими моими врагами. Признаюсь честно: я был в шоке. Двадцать лет своей жизни я отдал изучению человеческого мозга, но в итоге пришёл к тому, что его возможности воистину неограниченны. Меня поразило то, насколько сильным бывает человеческое воображение. Ещё больше меня поразило то, что меня водила вокруг пальца моя собственная дочь, о чём я даже не мог предположить.
