Сергей Чилая - Донор
Официант мучительно переминался и не уходил.
- Мыблядьтеряем время с этим придурком! - начал распаляться Учитель. Куда ты притащил меня, Рыжий! Дай ему трешку!
- Вот вам п-пять рублей, с-старина, и не з-заставляйте ждать.
- Товарысчы не ообыжают, еслы я нэсу водка.в "Бооржом-бутыылках"?
- Неси хоть в жопе своей латышской! - миролюбиво подытожил Учитель, успокаиваясь. Через несколько минут наш стол у окна в дальнем углу ресторанного зала украшало несколько невзрачных бутылок "Боржома" с кое-как приклеенными этикетками.
- Воодка - бутыыылка бэз крыышка, - заговорщицки бормотнул официант и заспешил. Когда через несколько минут он подошел к столу, пустая боржомная бутылка без крышки стояла на отшибе.
- Принеси еще одну, милок, - заметил Учитель, увлеченный воспоминаниями о прошлогоднем симпозиуме по консервации органов, организованном мною в тихом курортном местечке на берегу моря близь Батуми. Симпозиум собрал тогда лучшие советские мозги, занимавшиеся трансплантологией. Я специально выбрал отдаленный санаторий, чтобы оградить прибывшую публику от соблазнов грузинского гостеприимства, и просчитался. Мои коллеги - два тбилисских профессора, проталкивающие своих аспирантов в мясорубку Учителева института снарядили пару машин с фруктами, сырами, вином и чачей и нагрянули в местечко под Батуми.
Во время шумного вечернего застолья я, к своему ужасу, узнал от приезжих, что завтра с самого утра запланирована экскурсия на дружественный им коньячный завод.
- Х-хорошо, п-поедем, но только во второй п-половине дня, - твердо заявил я, покачиваясь у стола со стаканом "Напареули". - Или вообще н-никуда не поедем... С девяти до часу - "к-круглый стол" по п-прижизненной оценке метаболизма консервируемых органов. Баста!
- До двенадцати! - настаивала публика.
- О'кей! - легко согласился я и допил чачу.
В дегустационном зале коньячного завода нас поджидали несколько низких деревянных столов с такими низкими табуретками, что усидеть на них даже трезвому было не под силу... А на столах: бутылки с коньяком, "Боржом", ситро, горячий грузинский хлеб, ткемали, сыры, бастурма, зелень, фрукты, холодное сациви, холодная отварная рыба в ореховом соусе, цыплята-табака...
Через несколько часов энергичной дегустации мы переместились на другую площадку, где поджидали похожие столы. Отличие состояло в потрескивающем неподалеку костре для шашлыка...
Непередаваемо пьянящий, с горчинкой, аромат горящих виноградных веток стелился окрест, заставляя горожан почувствовать свою малость в большом и чистом мире природы, на каждом шагу подчеркивающей свое субтропическое происхождение: пальмами, растущими, как бурьян, эвкалиптами со слущивающейся длинной белой кожурой вдоль стволов и специфическим запахом камфорного масла, мандариновыми деревьями с толстыми маслянистыми листьями, бамбуком, странным, как страусы и жирафы, растущим небольшими рощицами, и удивительно густым и очень зеленым самшитовым кустарником...
На обратном пути, глубокой ночью, те, кто не спал, вернулись к утренней теме миокардиального метаболизма. Пьяный шофер забыл обратную дорогу, и автобус медленно блуждал по невысокому горному серпантину, перемещаясь от одной деревни к другой...
- Если вы, д-джентелмены, з-завели в неуправляемом автобусе речь об обменных п-процессах в м-миокарде... эй ... п-пусть н-не вырывают руль у ш-шофера... он все равно д-делает это л-лучше... да... м-метаболизм... п-попросим п-профессора Евсеенко начать, п-потому как она наиболее п-плодотворно и целесообразно с-совмещает в себе... в отличие от нас... наибольшое отсутстсвие алкоголя в крови, а также п-профессии б-биохимика и п-партийного с-секре... и п-патофизиолога в институте Учителя... не п-пони... не помню до с-сих пор, где он... но п-прежде несколько с-слов... л-лично меня... надеюсь, и вас д-джентльмены, интересует с-сиюминутное... с-состояние м-миокарда... а не те общепринятые академические т-тесты... что характеризуют его жизнедеятельность... и что с-становятся известными с-спустя много часов... а иногда и дней... и орган уже п-пересажен... а мы узнаем... что он был...н-н-нетрансплантабелен... - вещал я.
Автобус швыряло на поворотах, но публика, удерживаясь в неудобных креслах, принялась с пьяным энтузиазмом обсуждать предложенную тему, а на заднем сиденье крепко поддатая группа трансплантологов из Вильнюса пела литовские песни.
Утром автобусная дискуссия разгорелась с новой силой и пораженный Учитель, который успел прознать про научный ночной базар, был приятно удивлен.
- Ну выдаетеблядьмужики! - сказал он. - То, что Рыжий с-свихнулся на своих электродах, я могу понять, но как он сумел возбудить всех вас? Конечно, получать в режиме мониторинга данные о метаболизме во время операции важно, но совать в мышцу человеческого сердца датчики профессора Коневского - опасная затея, требующая специального разрешения и подготовки... - Он помолчал, перемещая по столу президиума бутылки с минеральной водой, а потом неожиданно закончил:
- Сделай доклад на Проблемной комиссии в Академии по этим датчикам, Рыжий... Лады?
- ...Принеси еще одну, милок! - повторил Великий, обращаясь к официанту, пялившему глаза на пустую боржомную бутылку.
- Вмээсте рыба-ассорты, - безнадежно сопротивлялся официант, сдаваясь перед неудержимым напором ненавистных русских.
- Неси, мудила! - Учитель повысил голос, вспоминая все, что делал и делает Старший Брат для благополучия Латвии, маленькой республики, сопоставимой по населению с Теплым Станом на юго-западе Москвы или Тропаревым - на севере...
Вместе с большим блюдом, заставленным рыбой, официант принес еще две бутылки Столичной, и мы мирно наслаждались холявной выпивкой и едой... Когда очередь дошла до жареного мяса, мы были сильно навеселе, но разгорячившийся официант принес еще две бутылки "Столичной". На этот раз водка была в оригинальной упаковке. Я удивленно посмотрел на официанта, покрутив пальцем у виска;
- You must be mad, old-timer!
- Дареному коню уши не чистят, Рыжий! - мимоходом заметил Учитель. А официант на приличном английском среагировал на мою реплику:
- You succeed in overcoming the alcohol prohibitive dead-line!.
Я посмотрел по сторонам, с трудом различая за столами строгие партийные фигуры в черном, не глядящие в нашу сторону и игнорирующие громкий Учителев мат.
- The local bigwigs are fattening near at hand, Teacher, - невнятно пробормотал я, с трудом удерживая в поле зрения могучую фигуру напротив.
Я не помнил ни вкуса жареного мяса, ни мороженого, ни чашки густого черного кофе с "Рижским бальзамом". Моя слабеющая память сохранила строгую Надежду, буцкающую нашу водку.
- Чтобы тебе с Шереметьевым меньше досталось, - пояснила она, пьянея на глазах. - Вам еще надо встать и хорошо пройти через весь кабак к выходу...
- Мадам! - пытался сопротивляться Учитель, водя длинным пальцем с ухоженным ногтем. - Работа облагораживает, безделье делает человека счастливым. Отнимаешь у народа с таким трудом завоеванное право ... - он не договорил.
Глядя на Учителевы пальцы я увидел каким-то странным, возобновляющимся, всепроникающим зрением, какую мощную нездешнюю силу приобрели его руки.
"Он должен теперь оперировать, как Бог, - подумал я. - Без осложнений, нагноений, кровотечений, без недостаточности анастомозов... Учитель стал Хирургом."
Учитель догадался, почему я смотрю на него.
- Ты правильно подумал, Боринька! - трезво и тихо сказал он, с удивлением разглядывая собственные пальцы. - Руки стали... не хуже... как у тебя.... раньше. Оперирую в клинике... без осложнений... Проходят даже неоперабельные случаи...Тьфу, тьфу.. А ты, мудила, свой талант... загубил сам... неизвестно почемублядь... - Он снова опьянел и с трудом закончил утомивший его монолог...
Я помню, как пугливо приблизился к нам Осин шофер, приглашая к выходу, как официант сказал, что счет оплачен и отказался от чаевых, как я упал у выхода из кабака и Учитель, матерясь на весь зал, безуспешно поднимал меня и как поблизости на хорошем русском кто-то сказал:
- Это академик Шереметьев с женой.... А тот, кого он так нежно поднимает, роняя... - окончания фразы я не расслышал, в мучительном желании поскорее подняться с пола цепляясь за Учителя...
- Нахуяты меня тащишь в Латвию, Рыжий?! - сопротивлялся Учитель спустя много лет. - Каждый мой день расписан по минутам, плюс ежедневные операции...
- ... Не так уж вы з-заняты, раз н-находите время заехать в К-кремль за очередной н-наградой. П-приезжайте на Рождество, - настаивал БД. - Будущая смерть под Кремлевским забором - не такое большое благо, как вам кажется.
- Какое Рождество?
- К-католическое. Мы тут все уже д-давно к-католики, к-как Даррел... Хотя латыши по жизни - л-лютеране.
- Я теперь бываю на таких приемах, что тебе и не снилисьебенамать!
- "Few of us can stand prosperity. Another man's, I mean". Марк Твен. П-приезжайте. Не п-пожалеете. Увидите б-бывшего любимого ученика...
