Джоди Пиколт - Время прощаться

— Двадцать процентов, — принялся торговаться Клайд.

Я пожала ему руку, забралась в грузовик и стала выгружать тюки с сеном.

Через час Клайд уехал, а я присела передохнуть. Гидеон продолжал работать, спина его напрягалась, когда он складывал тюки на хранение, поднимая их выше, чем позволяли мои физические возможности.

— Так и будешь делать вид, что меня здесь нет?

Гидеон даже не обернулся.

— У хозяйки учусь.

— А что мне делать, Гидеон? Можешь ответить? Я с удовольствием послушаю.

Он повернулся ко мне лицом — весь в поту, к рукам прилипли солома и стебельки травы.

— Я устал быть козлом отпущения. Возвращать орхидеи. Бесплатно привозить сено. Превращать чертову воду в вино. Что дальше, Элис?

— Мне не следовало платить ветеринару, когда Сира заболела?

— Не знаю, — отрезал он. — Мне плевать.

Он протиснулся мимо меня. Я встала.

— Это точно, плевать! — выкрикнула я, вытирая слезы. — Я ни о чем не просила, понял? Я не хотела управлять заповедником. Не хотела волноваться о больных животных, выплачивать зарплату, становиться банкротом…

Гидеон остановился в дверях и обернулся — темный силуэт в лучах света.

— А чего же ты хочешь, Элис?

Когда последний раз это кого-нибудь интересовало?

— Я хочу заниматься наукой, — ответила я. — Хочу, чтобы люди увидели, как много слоны думают, как много чувствуют…

Он шагнул ко мне.

— И?

— Я хочу, чтобы Дженна была счастлива.

Гидеон сделал еще шаг. Он был так близко, что его вопрос коснулся изгиба моей шеи, а моя кожа запела.

— И?

Я не испугалась разъяренного слона. Прислушалась к себе и рискнула. Собралась и начала жить заново. Но то, что я решилась посмотреть Гидеону в глаза и сказать правду, — самый смелый поступок в моей жизни.

— И я тоже хочу быть счастливой, — прошептала я.

А потом мы упали на неровные ступени из тюков, в гнездо из сена на полу сарая. Руки Гидеона были у меня на голове, под одеждой; мое дыхание сливалось с его дыханием. Наши тела превратились в неизведанные просторы, на которых каждое прикосновение выжигало незабываемые воспоминания.. Когда он двигался во мне, я понимала, что теперь мы всегда будем идти одной дорогой.

Позже, когда сено расцарапало мне спину, а ноги и руки запутались в одежде, я попыталась заговорить.

— Молчи, — велел Гидеон, касаясь пальцем моих губ. — Просто молчи.

Он перевернулся на спину. Моя голова лежала у него на руке, там, где бился пульс. Я слышала каждый удар его сердца.

— В детстве, — сказал он, — дядя подарил мне фигурку персонажа из «Звездных войн». С автографом самого Джорджа Лукаса. Фигурка лежала в коробке. Мне было тогда лет шесть-семь, не помню точно. Дядя велел не вынимать фигурку из упаковки. Тогда когда-нибудь за нее можно будет получить неплохие деньги.

Я посмотрела на Гидеона.

— А ты доставал ее из упаковки?

— Черт побери, конечно!

Я засмеялась.

— Я думала, ты скажешь, что эта фигурка до сих пор стоит где-то на полке. И ты хочешь продать ее и заплатить за сено.

— Прости. Я был ребенком. Разве дети будут играть фигуркой в коробке? — Его улыбка чуть потухла. — Я доставал ее из коробки так, чтобы никто не видел. Я каждый день играл с фигуркой Люка Скайуокера. Носил ее с собой в школу. В ванную. Она спала рядом со мной. Я любил ее. Да, возможно, подержанная фигурка уже ничего не стоила, но для меня она была дороже всех сокровищ мира.

Я понимала, о чем он говорит: за коллекционную игрушку можно было бы получить неплохие деньги, но эти игры украдкой были бесценными.

Гидеон улыбнулся.

— Я очень рад, Элис, что снял тебя с полки.

Я стукнула его по руке.

— По-твоему я дама, оставшаяся без кавалера?

— Кому туфелька придется впору…

Я легла на него сверху.

— Хватит болтать.

Гидеон поцеловал меня.

— Я уж думал, ты никогда не попросишь… — сказал он и снова заключил меня в объятия.

Звезды подмигивали нам, когда мы вышли из сарая. В моих волосах торчала солома, ноги были грязные. Гидеон выглядел не лучше. Он залез на вездеход, я села сзади, прижавшись щекой к его спине и чувствуя на его коже свой запах.

— Что мы скажем? — спросила я.

Он оглянулся через плечо.

— Мы не будем ничего говорить.

Гидеон остановился у своего домика и слез с вездехода. Света не было, Грейс все еще сидела с Дженной. Но он не стал рисковать и прикасаться ко мне, только не сводил с меня глаз.

— До завтра? — спросил он.

Это могло значить что угодно. Мы могли договариваться о том, чтобы переселить слонов, убрать в сарае, поменять свечи зажигания в грузовичке. Но на самом деле он спрашивал, буду ли я избегать его, как делала раньше. Повторится ли еще эта ночь.

— До завтра, — ответила я.

Через секунду я была уже возле своего домика. Припарковала вездеход и попыталась пригладить волосы, отряхнуть одежду. Грейс знала, что я отправилась в сарай с сеном, но не похоже было, что я просто разгружала тюки, — складывалось впечатление, что я участвовала в сражении. Я вытерла рукой рот, пытаясь стереть поцелуй Гидеона и оставляя только оправдания.

Я открыла дверь и увидела в гостиной Грейс. Здесь же, держа на руках Дженну, сидел Томас, улыбкой которого можно было бы осветить галактику. Завидев меня, он передал дочь Грейс и потянулся за лежащим на кофейном столике пакетом. Потом подошел ближе. Его широко распахнутые глаза были чисты. Он протянул мне перевернутое растение с искривленными корнями вместо букета цветов — совсем как два года назад, когда я впервые приземлилась в бостонском аэропорту.

— Сюрприз! — воскликнул он.

Дженна

В слоновьем заповеднике Теннесси красивая витрина, как в небольшом городском магазинчике: на стенах большие фотографии всех слонов плюс таблички с историей каждого. Удивительно было видеть клички слоних, которые некогда жили в заповеднике в Новой Англии. Дольше всего я задерживаюсь у фотографии Моры, слонихи, которую мама любила больше всех. Вглядываюсь в нее так пристально, что изображение начинает расплываться.

Стол завален книгами на продажу, рождественскими сувенирами и закладками для книг. В корзине множество плюшевых слонов. Показывают повторяющийся видеоролик о стаде азиатских слонов, которые издают звуки, как новоорлеанская свинг-группа, и еще о двух слонихах, играющих с пожарным шлангом, совсем как городские ребятишки с гидрантами, когда их включают летом. Еще на экране другого телевизора поменьше объяснялись правила безопасного поведения рядом с животными. Вместо кнутов и негативно влияющих на психику клеток из арматуры — именно в таких условиях эти слоны прожили бóльшую часть своей жизни — смотрители заповедника используют иные, щадящие методы дрессировки. Между смотрителем и слоном всегда есть заграждение — не только для безопасности смотрителя, но и самого животного, которое всегда может уйти, если не захочет общаться. Так повелось с 2010 года, и действительно помогло, как уверяет видеоролик, в работе со слонами, которые совершенно не доверяли людям, — как результат свободного контакта.

Свободный контакт. Вот, значит, как называется, когда входишь прямо в вольер, как поступала моя мама и остальные смотрители. Я гадаю, не явилась ли смерть в нашем заповеднике и последующий его крах причиной этих изменений.

В центре «Добро пожаловать» помимо меня еще двое посетителей — у обоих поясные кошельки, на ногах носки и шлепанцы.

— Обычно мы не водим экскурсии по заповеднику, — объясняет смотритель. — Наша философия заключается в том, чтобы позволить слонам быть просто слонами, а не выставочными экспонатами.

Туристы кивают, потому что считают такое положение вещей правильным, но я вижу, что они разочарованы.

Я же изучаю карту. Центр Хохенуолда занимает не более одного квартала, и здесь нет и намека на то, что где-то поблизости широкая долина площадью более чем в тысячу гектаров, на которой гуляют слоны. Если только все животные не отправились за покупками в игрушечный магазин, я не знаю, где они прячутся.

Я выбираюсь на улицу раньше туристов, огибаю магазинчик, подхожу к маленькой стоянке для служебных автомобилей. Здесь стоят три машины и два грузовичка-пикапа. Ни на одном на дверце нет эмблемы слоновьего заповедника, они могут принадлежать кому угодно. Я прижимаюсь к окну со стороны пассажира и вглядываюсь в салон — нет ли намека на то, кому принадлежит автомобиль.

Один — явно матери семейства: повсюду на полу чашки-непроливайки и хлопья.

Еще два — парням: игральные кости и каталоги для охотников.

В следующем пикапе я нахожу кое-что полезное. Под солнцезащитным козырьком со стороны водителя торчит пачка бумаг с логотипом слоновьего заповедника.