Тим Лотт - Штормовое предупреждение
Иногда ему вспоминается их с Морин квартирка в Фулеме, и каким он был тогда. Неужели тот, прежний Чарли и теперешний господин — один и тот же человек? Неужели это он, Чарли, владелец собственного магазина, и симпатичного новенького домика, и немецкой супермашины? И неужели он теперь холостяк, готовый отозваться на всяческие романтические предложения? Впрочем, пока еще ни одного не поступило.
Стоя за дверями из зеркального стекла, приготовившись впервые распахнуть их перед посетителями, Чарли вдруг остро осознает две вещи. Первое: он понятия не имеет, что он будет делать со всем этим дальше. Ни малейшего… черт его побери… понятия. Однако — господи ты боже мой! — это его не пугает, а, наоборот, даже возвышает в собственных глазах. Гигант переборол страх, рискнул ввязаться в незнакомую игру. Второе прямо следует из первого умозаключения: сегодня — один из самых волнующих и приятных дней в его жизни. Он поворачивает в замке ключ. И сразу же по ушам бьет резкий звонок: сработала сигнализация. Чарли подбегает к панели и набирает код. Наступившая тишина кажется благословением. Чарли усаживается за прилавок и обозревает свои владения. В передней части магазина гигантская железная дорога, идущая вдоль искусственных полей, огибающая одинокую, в четыре фута высотой, гору, увенчанную снежной вершиной. Здесь есть низенькие здания станций, точно воспроизведенные семафоры, шлагбаумы, перед которыми застыли модели машин, ожидающих, когда проедут поезда.
Комплект укрупненного масштаба, для сада, шестьдесят футов рельсов представляют собой вытянутый овал, гигантской змеей обвивший выставленные на обозрение товары. Локомотивы "А-Линтон" и "Барнстейбл" стоят на миниатюрном вокзале с не существующим в реальности названием "Челфам". Стены его сделаны под "камень", крыша крыта черепицей, из-под которой виднеются края досок. Модульный ажурный пешеходный мост, перекинутый с одной платформы на другую. Одетое по эдвардианской моде семейство ожидает поезда, миниатюрный, но искусно сделанный и раскрашенный машинист ждет, когда загрузят уголь. Оборудовано несколько блокпостов, вокзальные часы показывают реальное, вполне точное время: 10.03. Одинокая женщина, абсолютно из другой эпохи, примерно из годов сороковых или пятидесятых, стоит неподалеку от "эдвардианцев". Чарли знает, что это не совсем корректное соединение, однако предпочитает смотреть на смоделированный им мир более широко, не зацикливаясь на мелочах. Уж ему-то известно, что невсамделишным миркам совсем необязательно повторять все, что творится в мирах настоящих.
Он подходит к пусковому пульту и поворачивает рычажок, срабатывает один из блокпостов. Раздается тихий тоненький свисток, и поезд трогается, движется в сторону горы. Его маршрут строго выверен, абсолютно предсказуем, и это доставляет Чарли огромное удовольствие. Этот сотни раз пройденный круг. Его не особо волнует, насколько выгодной окажется его новая деятельность. Главное, он теперь будет заниматься самым любимым делом, которое иногда кажется ему высоким призванием.
Примерно с полчаса Чарли наводит окончательный лоск на всю экспозицию: начищает до блеска действующие модели паровозов и модели, стоящие на полках, вытирает пыль, прибирает песок и камушки, случайно оставшиеся на полу после ремонта помещения, в котором раньше был скобяной склад. На полочке позади его стола стоит одинокая модель, паровозик "Лик энд Мэнсфилд", только корпус, без двигателя. Тот самый, рождественский подарок Роберта. Чарли берет его и старательно стирает пыль. "Однажды…" — думает Чарли, но что именно произойдет однажды, как-то не додумывается. Он бережно ставит паровозик на место.
Посетителей нет, но ровно в десять тридцать пять в двери быстро вбегает мужчина средних лет с портфелем, вид у него слегка раздосадованный.
— Приветствую вас, — говорит Чарли. — Вы мой первый покупатель. Добро пожаловать в городской центр "Мир железных дорог"…
— А где тут почта?
— Простите?
— Где тут у вас почта?
— Почта в торговом центре.
— А где это?
Чарли вяло машет рукой в сторону огромного крытого комплекса. Ни слова не говоря, мужчина убегает. Чарли смотрит на поезд, собирающийся совершить свой сто какой-то подъем на полистироловую гору. Поезду трудно, он слегка замедляет скорость и немного пробуксовывает. Но он наверняка возьмет высоту. Чарли в этом не сомневается.
--
Морин готова уже накричать на Питера. Когда же наконец он вникнет в то, что она пытается ему объяснить?
— Мы должны реально оценивать свои возможности, Питер. Нашим клиентам плевать на эти твои модные штучки, им главное — научиться водить! Нечего выбрасывать деньги на ветер. Мечты мечтами, но главное — суть. Наше дело — предоставить людям то, что им требуется, по предельно низким ценам. А твои кожаные кресла и электрические подсветки пока подождут, и всякие коврики тоже, мы не можем взвинчивать из-за них цену. Начинать надо с малого и набирать обороты аккуратно. Сначала о нашем существовании должны узнать, мало-помалу, слухами земля полнится.
— Но необходимо позаботиться о рекламе…
— Ну конечно, конечно. В этом я с тобой совершенно согласна. Но надо точно знать, каков наш контингент. Кто обычно ходит на курсы вождения? Молодежь от шестнадцати до двадцати с небольшим. Ты хочешь поместить рекламу в местной газетке, но молодые ее не покупают, ее читают только старые грымзы, вроде нас с тобой. Надо действовать с толком.
Раздавать рекламные листовки или просто раскладывать их — но там, где имеет смысл: на дискотеках, в колледжах. У нас есть огромный университетский кампус. Нажимать на то, что для студентов особые скидки. Я имею дело с реальными цифрами, я, не ты, Питер. Я знаю, что мы можем себе позволить и как лучше действовать.
Питер лишь глубоко вздыхает. Морин все чаще его удивляет, все чаще он отмечает, как она разительно не похожа на ту женщину, в чей дом он когда-то пытался проникнуть с бутылкой вина наперевес. Тогда она выглядела как типичная домохозяйка, вроде его бывшей благоверной, туповатая, добродушная, хлопотливая квочка. А сейчас… Неужели это она деловито листает увесистую папку, что-то черкая на полях с сосредоточенным, почти свирепым видом? Он не устает изумляться, чувствуя, что очарован еще сильнее, ему нравится эта Морин, эта женщина, такая непредсказуемая и многогранная, готовая… да-да… в любой момент "встать — и идти". Она изменила всю его жизнь. Как же он ее любит!..
— Как у нас дела с пультом, починили?
— Думаю, да.
— Думаешь или знаешь?
— Я проверю.
Морин и Питер сидят в сборном типовом строении, примостившемся у большой парковочной площадки, это и есть их поле деятельности. Питер снял куртку, на нем лиловые подтяжки, которые носят обитатели Сити, но и без подтяжек брюки из магазина "Некст" сидят нормально. В комнатке стоит стол и два серых стула, а в совсем уж крохотной приемной — небольшая скамейка. У них есть три подержанные машины "форд-эскорт", купленные на деньги, полученные Морин при разделе имущества. Машины эти дорого содержать, и клиентам они не нравятся. Морин решила, что этой осенью нужно непременно купить несколько новых. Питер сразу загорелся, размечтался о всяких усовершенствованиях и приличном офисе. Но Морин все его замечательные идеи тут же остужает холодным душем присущей ей практичности. Что ж, думает Морин, они хорошо друг друга уравновешивают, как раз то, что нужно для успеха. Питер ушел-таки с работы, чтобы дать Морин шанс проявить себя. Такую отвагу, такое доказательство преданности она никогда не забудет, никогда…
— Пришел клиент, которому назначено на десять?
— Да, он ждет в приемной.
— А где же Кэти?
Кэти, их новенькая (всего у них пять сотрудников), ей тридцать три, и Питер поглядывает на нее с некоторым интересом, чего Морин никак от него не ожидала. Заметив расположение Питера, Кэти несколько расслабилась, поубавила рвения и даже позволяет себе опаздывать.
— Не знаю.
— Это уже третье опоздание за две недели. Если она через пять минут не явится, может вообще больше не спешить, — выпаливает Морин непререкаемым тоном.
На лице Питера проступает легкое смущение:
— Что ты хочешь этим сказать?
— То, что сказала.
— Предлагаешь ее уволить?
— Не предлагаю. Настаиваю.
— Но мне никогда не приходилось… Я даже не представляю, как…
Он неловко ерзает на стуле, поглядывая в маленькое окошко за спиной Морин.
— Не волнуйся. Я сама с ней разберусь.
— А если она пожалуется в профсоюз?
Морин едва сдерживает смех:
— Прекрати, Питер. Нашел чем меня пугать.
Питер растерянно хлопает глазами:
— Ты что же… действительно это сделаешь?
— С огромным удовольствием. Смотри, пять минут прошло. Ступай лучше займись клиентом. Извинись. Предложи скидку.
