Роберт Динсдейл - Хижина в лесу
Из кухонной двери вырывалась полоска света. Кто-то, ничего не знающий о зимнем коварстве, оставил ее приоткрытой. Постоянно валивший снег заметал следы. Тот, кто вышел из двери, направился в лес.
Мальчик осторожно приблизился к крыльцу. В кухне стояли два милиционера и Ленина мама. Мальчик бросил взгляд на пол. Между милиционерами лежал Мишка. Пес не двигался. Челюсти приоткрыты. Из пасти вывалился язык.
— Деда, — едва слышно произнес Алик.
Насмешливые деревья вторили ему: Деда.
Повернувшись, мальчик побрел к маминому дереву, а оттуда вглубь леса по старым, много раз хоженым топам. Замерзшее Хвощовое озеро… Королевский дуб… У пряничного домика мальчик увидел борозду, оставленную дедом. Старик явно куда-то направлялся. В воздухе не пахло дымом. Вообще ничто не свидетельствовало о том, что здесь кто-то разводит огонь.
Мальчик осторожно вышел на полянку. На снегу виднелись следы, оставленные лисом и диким котом, его собственными мокасинами, Лениными сапожками, но самыми свежими казались глубокие следы, оставленные обувью взрослых.
Мальчик посмотрел на пряничный домик. Вдруг стена шалаша задрожала. Сперва мальчик подумал, что там прячется дед, но через пару секунд оттуда вылез незнакомый человек. Он был моложе учителя Навицкого, одет в темно-синий полушубок и шапку-ушанку. Милиционер, один из тех, кого он видел в бабушкином доме. Он ищет здесь Лену.
— Явно бомж, — пробормотал милиционер.
За ним вылез второй милиционер. В руке он сжимал лошадку-качалку. Глубоко вдохнул свежий воздух… Не помогло. Милиционера стошнило. Игрушку он отбросил в снег.
— У него тут детские игрушки, — вытирая рукавом рот, сообщил он.
— Думаешь, он прихватил это для девочки?
— Кто их знает, этих ублюдков… Ладно. Пойдем доложим…
А потом милиционер смолк и уставился на мальчика.
— Блин! Кажись … — вырвалось у него.
Мальчику хотелось броситься прочь и затеряться среди деревьев. Он легко сможет это сделать: перепрыгнет через кострище и змейкой проскользнет между осинами и березами. Милиционеры бросятся вдогонку, постараются выйти на его след, но заплутают и пойдут по следу оленя, лиса или даже друг за другом. Эти люди понятия не имеют, как выслеживать добычу в лесу.
Но мальчик никуда не убежал.
— Где она? — произнес Алик.
— Что?
— Где Лена? — повысил голос мальчик. — Вы ее нашли?
Хмурые милиционеры переглянулись.
— Что ты тут делаешь, мальчик?
— Ты что-то о ней знаешь?
Первый милиционер сделал шаг по направлению к нему.
— Ты ее брат?
— Нет, — сказал мальчик, смягчаясь. — Я ее друг.
Возле дома, который прежде представлял собой жалкую развалюху, собралось много народу. Когда милиционеры вели Алика мимо маминого дерева, он насчитал шесть… семь… восемь машин на дороге, ведущей к дому. Свет сигнальных огней метался по подлеску. До слуха мальчика доносилось потрескивание раций.
Среди прочих здесь был и Навицкий. На этот раз на учителе было шерстяное пальто, похожее на милицейский полушубок. Один из стражей порядка как раз помогал учителю приспособить переносную рацию на поясе, когда он увидел мальчика.
— Алик! — крикнул учитель, оттолкнув милиционера. — Подожди!
Милиционеры не обратили на его крики никакого внимания и проследовали в узенькую кухоньку, оттуда завели мальчика в гостиную. Пса прикрыли тряпкой, но его любопытная морда высовывалась наружу, совсем как при жизни.
У печи сидела мать Лены. На ее лице расплылся фиолетовый синяк. Она прижимала смоченную в воде тряпку к пострадавшей щеке и что-то тихо говорила сидевшей рядом женщине в милицейской форме, а та записывала ее слова в блокнот.
— Вы его знаете?
Отец Лены оглянулся. Его глаза вспыхнули, и он уже раскрыл рот, когда из-за его спины выскочил учитель Навицкий и встал между ними.
— Алик, все будет хорошо.
— Алик! — раздался голос Лениного отца. — Что ты здесь делаешь?
— Я ее искал.
— Нашел?
— Нет, но обязательно найду, обещаю!
По выражению лица мужчины, а оно было мрачнее грозовой тучи, мальчик видел, что тот ему не поверил.
— Это мой дед ее забрал, — шепотом признался Алик. — Он пришел в школу…
— Похититель — твой дед?
— Он привел с собой лес.
Ленин отец и учитель переглянулись.
— Ты привел своего деда к нам, — обвиняющим тоном заявил мужчина.
— Он хочет помочь, — встал на защиту Алика учитель.
— Чем он может помочь? — вспылил Ленин папа.
— Это был мой дед… мой дед… мой дед… — речитативом твердил мальчик.
Ленин папа выступил вперед и опустился перед мальчиком на одно колено. Теперь он казался Алику огромным, как медведь.
— Слушай меня внимательно. Что ты знаешь о человеке, похитившем Лену?
Мальчик замер в замешательстве. Теперь у него не оставалось иного выбора, кроме как сказать правду.
— Она хотела обо всем рассказать. Лена сказала, что должна… что дальше так продолжаться не может… Я отправился в город, чтобы ей помешать, но дед тоже туда пошел. Думаю, он пошел за мной, но забрал ее.
Лицо мужчины напряглось и стало похожим на лицо, застывшее на коре дерева-убийцы. Он взглянул на учителя Навицкого.
— О чем он говорит?
— Он и его дед жили здесь, — вздохнул учитель.
— В лесу?
— Да, в пуще.
Лицо отца девочки исказилось. Правда оказалась совсем уж неприглядной. Выпрямившись, он отшатнулся от мальчика.
— Он ни в чем не виноват, — тихо сказал Алик. — Это деревья во всем виноваты. Дед раньше не был диким, он был добрым… Честное слово!
— Алик! — вмешался учитель. — Соберись, это очень важно. Ты меня внимательно слушаешь?
Мальчик кивнул.
— Ты знаешь, где сейчас может быть твой дед?
Мальчик переводил взгляд с одного лица на другое. Лицо мамы Лены опухло и блестело от слез. Глаза отца девочки горели мрачной решимостью. Учитель ждал, не сводя с мальчика умоляющего взгляда.
— Нет, — сказал мальчик.
Вздох разочарования вырвался у всех трех. Кулаки отца Лены были сжаты.
— Нет, но я знаю, как его найти.
Снегопад… снегопад… снегопад…
Их оказалось больше, чем мальчик мог себе представить: Навицкий, Ленин папа и столько милиционеров, что он сбился со счета. Они прочесывали лес. Мальчика заставили одеться в шерстяное пальто, слишком широкое и неудобное, но от идиотских варежек и шарфа Алик решительно отказался. Ко времени, когда они добрались до пряничного домика, большинство милиционеров разошлись по лесу. Мальчик видел лучи фонарей, мелькающие между деревьями, и вспышки света где-то вдали.
Пряничный домик выглядел пустым и покинутым. Крыша шалаша завалилась, и теперь он представлял собой не более чем груду веток, сваленную у корней королевского дуба.
— Здесь мы жили, — сказал мальчик.
— Здесь…
Ленин папа подошел ближе. На плече у него висел дробовик. Присев на корточки, он подобрал что-то с земли. Слишком поздно мальчик догадался, что это его лошадка-качалка.
— Ее… — выдохнул мужчина.
Он устремил грозный взгляд на мальчика.
— Нет, — с твердостью леса в голосе произнес Алик. — Она моя… вернее, мамина. У меня больше ничего не осталось, поэтому Лена мне ее отдала.
— И это тоже?
Мужчина, смахнув снег, поднял испачканное грязью одеяло.
— Ну, чтобы мне не было холодно. — Все внутри мальчика сжалось. — Я укрыл им деда, но одеяло не смогло уберечь его от леса.
Взрослые с удивлением взирали на такие простые вещи, как кострище, обглоданные кости и шалаш, сложенный из ветвей, словно они стояли перед экспозицией музея.
Наконец учитель нарушил молчание:
— Куда он мог пойти?
Мальчик поискал след, оставленный дедом. Борозда тянулась через лесную полянку. Снег в этом месте был глубоким. Местами след замело снегом, местами он выглядел почти таким же четким, как свежий.
Мгновение мальчику казалось, что взрослые смотрят на след, но потом он понял, что они ничего не замечают. Взрослые видели затененный сумраком снег, не больше. Они не замечали следов топора на стволах деревьев. Они просто не в состоянии были разглядеть потревоженный наст под ногами или змеящиеся корни под снегом. Они просто не знали, как нужно смотреть.
Мальчик видел лучше, чем взрослые. Он повел их под деревьями, подальше от кусачего снега. Алик ясно видел заметенный сломанный наст в том месте, где дед подошел к поляне. Походка старика была какой-то странной, петляющей и отяжелевшей. Мальчик решил, что дед до сих пор несет Лену на плече. Старик припадал к земле, волочил ногу… Вскоре оставленный им след стал виден более четко.
Мальчик стремительно продвигался вперед. Он уже избавился от туфель, в которые пришлось обуться в школе. Без них было гораздо удобнее. Он легко перепрыгивал через поваленные бурей ветви и отталкивался от выступающих из земли корней.
