Игорь Ушаков - Семейная сага
Мне очень хорошо! Я почувствовал себя настоящим мужчиной: сильным, нужным и щедрым. Моя любовь к Марии становится с каждым днем все сильнее и сильнее. Все мои чувства к ней разрастаются в страстную и ненасытную любовь. Она отвечает мне тем же. Наверное, более счастливыми, чем мы с ней, уже быть просто невозможно. Я никогда даже не представлял, что любовь к женщине может быть одновременно и столь возвышенна и чиста, и в то же время столь опьяняюща и безудержна!
В кружках глиняных налито
Терпкое вино…
Наше чувство в жаркий слиток
Нежно сплетено.
В третьей кружке свечка тает
В дымке голубой…
Тени по стенам витают,
Вторя нам с тобой… Завтра будет снова вечер, Вместе будем вновь. Зажигать мы будем свечи, Будем пить вино.
Снова нам с тобою тени
Будут отвечать.
И, как будто бы в смятеньи,
Задрожит свеча…
Мария. 1955, 12 сентября
Михаил такой нежный и заботливый. Даша сразу стала
называть его "папа". Олег называет его по имени-отчеству, Михаил Платонович, а не "дядя Миша". Мне Миша объяснил, что его сын, Сергей, называл его брата "дядя Павел", и после той ужасной истории, про которую он мне рассказал, его коробит подобное словосочетание.
Михаил очень переживает, что его сын почему-то не поддерживает с ним никаких связей. Поэтому мы с ним сразу же решили, Олег с Дашей будут избавлены от такой судьбы. Олег должен иметь возможность всегда видеться со своим отцом, когда бы кто из них не пожелал того. Если Олег полюбит Михаила и сблизится с ним — это хорошо, но ни в коем случае нельзя ограждать его от Владимира, не причиняя боли ни тому, ни другому. Вот Владимир зовет Олега на зимние каникулы, и мы с Мишей всячески поддерживаем эту идею. Мы с Михаилом все время говорим Сереже о Владимире только хорошее, хотя Михаил-то еще и в глаза Владимира не видел.
То же мы решили и в отношении Даши. Захочет Аркадий с ней повидаться — милости просим! Захочет ее в гости к себе пригласить — пожалуйста, правда, это только когда чуть-чуть подрастет, хотя бы лет до восьми.
Миша без ума от Дашки! Она не идет с его рук, что-то все время щебечет. Говорит она очень чудно, Миша даже стал записывать, говорит, что Даше самой будет очень интересно это прочитать лет через пятнадцать.
— А писиму ворона так громко кукушкает?
— А писиму сабака лужу кушает?
— А писиму желтые листочки спать легли, а зеленые
нет?
А недавно начали происходить странные вещи. Даша
почему-то стала просыпаться и просить есть. Я лежу с края, чтобы легче было вставать, если Даша проснется. Она часа в три каждую ночь будит меня и просит: "Идем на кухню. Я хочу позавтракать". Я, конечно, по своей слабохарактерности
послушно брела с ней, открывала холодильник и спрашивала, чего она хочет. Поевши и разгулявшись, она иногда еще и чай просила, а потом долго не могла угомониться. После этого ночного "завтрака" следующий день у меня был полностью сломан…
Михаил узнав про это, лег сам с краю, и когда Даша пришла будить меня, она разбудила Михаила. Тот встал, объяснил, что мама очень устала и ей надо поспать, а он сделает все, что Даша просит. Я в это время лежала лицом к стенке и с ужасом ждала, что же будет дальше. Михаил взял Дашу на руки и понес ее в кухню. Предварительно с вечера он все убрал из холодильника в ящики стола, поэтому там было — хоть шаром покати.
Даша просит есть, а Миша показывает, что ничего нет. Она начала капризничать, но он стал ее баюкать и вскоре — о чудо! — Даша засопела, и он переложил ее в кроватку. Так продолжалось, наверное, с неделю. Михаил ходил невыспанный, но довольный. Потом Даша перестала просыпаться: мы победили! Собственно, не мы — Михаил, я сама никогда бы не смогла.
Михаил совсем душой оттаял… Сколько в нем накопилось теплоты и добра за эти годы одиночества! Одно только его гнетет: он очень страдает, что Сережа не хочет с ним общаться…
Ксения. 1955, 18 сентября
Мне все время хотелось повидать Михаила, я ведь так
ему благодарна за все, что он для меня сделал. Тут я от сослуживцев Виктора в каком-то случайном разговоре услышала, что Михаил переехал и живет где-то под Москвой. Я сделала запрос через Справочный стол и узнала его адрес: живет он оказывается в Ногинском Академгородке, телефона у него нет.
И вот в один из воскресных дней мы с Виктором отправились по адресу, надеясь, что застанем Михаила и его семью дома. Приехали, нашли дом, квартира оказалась на
первом этаже. Звоним в дверь. Открывает дверь относительно молодая симпатичная женщина с приветливым взглядом.
— Здравствуйте, здесь живет Михаил Платонович
Макаров?
— Да… Проходите, пожалуйста… — Сказала она, даже не спросив, кто мы.
Мы вошли, я представилась:
— Я Ксения… Не знаю, как уж представиться, кто я Мише… Кажется, это называется невесткой… Ну, я сестра его первой жены. А это мой муж Виктор…
— Да, да! Миша много о вас рассказывал. А меня зовут Мария, я Мишина жена. Миша вот-вот придет, он пошел погулять с детьми, а я вот готовлю обед.
Мария провела нас на кухню, где продолжала готовить:
— Вы уж извините, что я вас на кухню затащила. Это ведь лучше, чем сидеть одним, правда? А так мы хоть немного поговорим, а я скоро закончу и мы пойдем в столовую. Учтите, что без обеда я вас никуда не отпущу, да и Миша с ребятами скоро уже придет.
Освободившись, Мария повела нас в общую комнату, где усадила нас на диван, дала семейный альбом с фотографиями, а сама, сев на стул рядышком делала комментарии. Вскоре раздался звонок в дверь, Мария побежала открывать.
— Мишенька, а у меня для тебя сюрприз! Угадай, кто к нам пришел?
— Неужели Валерий смог вырваться и приехал из
Ленинграда?
— Нет…
— Ну, кто же? — Спросил он еще раз и вошел в комнату.
Он увидел нас с Виктором, раскрыл руки, и я с каким- то детским писком бросилась ему в объятия. Он покружил меня по комнате, потом поставил на пол и пожал руку Виктору.
— Вот радость, вот уж не ожидал!
Появились и дети, которых я сначала не заметила.
— А это Олег и Дарья, прошу любить и жаловать! С Машенькой, я вижу, вы уже и сами познакомились… Ну, что, Маша, зовешь к столу?
После обеда Миша предложил мне "прогуляться". Я поняла, что у него есть разговор, который он не хотел бы вести при всех.
— Ксеничка, ты видишь, что живу я хорошо, жена у меня умница и красавица, ее детей я люблю, как своих… Но меня угнетает, что у меня нет никаких контактов с моим собственным сыном… Я много ему писал, но ни разу не получил ответа. Я понимаю, что Сережа оказался в очень сложном положении. Он может не понимать до конца ситуации и, во всем происшедшим у нас с Катериной обвинять меня. Может, его против меня как-то восстановили, не знаю.
Он замолчал. Было видно, что он говорит о давно наболевшем, но тем не менее не может найти слов.
— Ксеня! Скажи ему, что я очень его люблю, что я вовсе не обижаюсь на его молчание. Я очень хочу его видеть. Дай ему мой адрес. Если он захочет меня повидать, я буду безмерно рад. Он же взрослый. Если у него и были в детстве какие-то необоснованные обиды на меня, пусть простит мне и забудет… Я его очень люблю… Сделаешь? Поговоришь с ним?
Я едва сдерживала слезы, только кивнула головой. Я сразу поняла, что Катерина каким-то образом мешала контактам сына с отцом.
Мы вернулись. Потом мы посидели с Виктором еще часа полтора и заторопились домой, объяснив, что обратный путь у нас не близок. Ждать автобуса, который не так уж регулярно ходит, потом ехать на метро с двумя пересадками на Ярославский вокзал, да и оттуда — не ближний свет!
Михаил извинившись, убежал куда-то, вскоре вернулся и сказал:
— Наш институтский шофер добросит вас прямо до Ярославского вокзала. Не беспокойтесь, я с ним обо всем договорился. Он даже рад, что ему подвернулся такой случай.
Виктор в смущении пытался дать какие-то деньги для шофера, но Михаил с улыбкой похлопал его по спине и сказал, что вот приедут они к нам в гости в Чкаловскую, тогда распоряжаться всем будет Виктор.
Мы сели в машину и поехали. На душе у меня было празднично: наконец-то я повидалась с Мишей! Теперь мы будем видеться с ним часто, я уверена.
Михаил. 1955, 7 октября
У нас сегодня с Марией юбилей: два года со дня нашей
свадьбы. Мы погоревали немного, что до "серебряной" ждать долго, а уж про "золотую" и мечтать нечего. Но тут я вспомнил своего отца и рассказал, как они с моей мамой отмечали день свадьбы ежемесячно. Марии эта идея ужасно понравилась. А я тут же ей сообщил, что, кстати, седьмого ноября этого года, т. е. ровно через месяц по нашему "новому календарю" будет как раз наша "серебряная" свадьба — двадцать пять месяцев! Прочитал я ей стихотворение, которое я написал к годовщине нашей свадьбы:
