Виталий Вир - Бабло пожаловать! Или крик на суку

— Говорил. И в том числе, что произошло с вами несколько минут назад. Вот я и бросился тебя искать. Получается, что он и есть тот гаденыш, который в вас целился? Вразуми того, Господи!

— Да. Он.

Отец Велорет недовольно покачал головой.

— А хотите узнать, кто выступил в роли заказчика на меня и Дэвиса?

— Кто?

— По иронии, — заговорил Рамсес с саркастической ухмылкой, — моя девушка, которую я любил и даже думал, что мы женимся и у нас родятся дети… Ну, хотя бы один ребенок, как у Юли и Дэвиса. Но она оказалась просто обыденной сукой! Извините… Не рядовой сучкой, а имеющей прямое отношение к заказам на убийство и той, — негодование усиливалось и он, жестикулируя, хотел, как можно ярче выразиться по отношению к ней. Но, понимая, кто сидит напротив, Рамсес не стал ругаться матом и лишь с омерзением добавил: — извращенной псицей, которая не желает жить с любимым парнем. Но зато эта пустовка всецело готова, — он вновь постарался отыскать выражения посмачней, чтобы получилось ярче и побольнее в адрес бывшей подруги, но, опять эмоционально прожестикулировав, лишь произнес: — жить в оргиях. Что на днях девушка благополучно и сделала в компашке извращенцев.

Отец Велорет приложил ладонь к шее, обдумывая общее душевное состояние Рамсеса, и начал говорить с ним:

— Что тут скажешь? — отец Велорет пожал плечом. — Мне печально, что сегодня сексозависимость превратилась в эпидемию национального масштаба большинства стран. Жаль, такого диагноза в медицине, нет. Почему-то до сих пор, нет, тогда как уже пора лечить от этого.

— Можете пояснить, — спросил Рамсес, только не скалясь, но, максимально позволяя себе издевку, конечно, обращенную не в адрес отца Велорета, а лишь относительно Алики, — как же это так получается?

— Я думаю, Интернет, технический прогресс — все это облегчает знакомство, тем более, общение на сексуальной почве. О чем тут можно говорить, если уже существуют даже приложения, которые помогают находить себе подобных. Таких, как, допустим, гейев, лесбиянок и прочих людей с другими наклонностями, только всего лишь задай нужные слова. Я бы никогда и не узнал об этом, но, слушая радио, там была реклама, которая недвусмысленно призывала воспользоваться подобным приложением…Если спросить меня, к чему все это? То я не отвечу: чтобы облегчить человечеству жизнь…Надеюсь, тут и рассуждать не стоит. Любому здравомыслящему человеку понятно, куда это рано или поздно приведет.

— Почему рассуждать не стоит? Тут много вариантов ответов.

— Возможно, ты прав. Но итог печален и он единственен — увлечение порно — это болезнь сексозависимости и, к сожалению, поголовная. А итог любой эпидемии, как известно, если с ней не бороться, приводит к смерти. Тем более, в подобном случае, потому как у данного заболевания прививки быть не может.

— Не уверен, — сказал Рамсес. Затронутая в беседе тема была свежа в голове и к тому же, он еще ни с кем не разговаривал об этом после общения с Аликой. — Как такое можно назвать болезнью? У любого заболевания есть симптомы. А здесь — только влечение.

— А когда человек, «подсаживаясь» на онлайн порно, затем, насмотревшись, «уходит» в офлайн и уже здесь начинает проделывать то, о чем до этого он и не мог помышлять, допустим, групповой секс, — это ли ни симптомы заболевания, где отклонения очевидны? Ведь в таком случае на лицо то, что человек все более углубляется в это. Погрузившись, он уже не способен думать об ином и лишь руководствуется влечением — это я и называю заболеванием.

Рамсес подумал, чтобы ответить, но отец Велорет добавил:

— Кстати, женщины способны быть патологически зависимыми в этом направлении.

Рамсес вспомнил замужних девушек на квартире у Богдана и разговор с бывшей подругой. Улыбнувшись, он спросил:

— Как быть, если кому-то захочется нормальных отношений?

— Сегодня никак. С большой армией придется столкнуться — многие думают о другом: не о том, о чем сказал ты. Кстати, женщины убеждены, что они отнюдь не могут быть сексозависимыми. Соответственно, и о лечении с ними невозможно поговорить.

— Отец Велорет, Вы уж простите, но, откуда Вам-то все это известно?

— Прихожане — истинно боголюбивые люди. Также заходят и те, кто устал или не знает, как поступать дальше и они начинают исповедоваться.

— Понятно, — разочарованно ответил Рамсес, предположив масштабы исповедовавшихся, в том числе, и на подобную тему, раз отец Велорет настолько просвещен в данном вопросе. Он подытожил: — Получается, наше поколение — не ровень прежнему…включая отношения.

— Да. И не только в отношениях вам не сравниться. Допустим, у старого поколения еще можно встретить такое, как милосердие. Что почти чуждо подрастающей молодежи.

Рамсес, думая, поджал губы, но решил не продолжать разговор об этом.

— Дэвис говорил, вы хотите уехать?

— Хотим. Этого хочу я и не только.

— Еще многие?

— Достаточно.

— А почему уехать, куда?

— Думаю, настает время, когда каждый станет строить дальнейшую жизнь без правительства.

Рамсес удивился такому повороту в разговоре.

— Почему Вы так решили, что будет безвластие?

— До служения Господу, как ты уже знаешь, я состоял на службе у правительства, но не на должности рядового офицера армии. Говорить же подробней об этом не к чему. Упомяну только о сути. Я окончательно убедился за период службы отечеству в том, что собой представляет любое государство — это во все времена волеизъявление правящей элиты, банально прикрытое интересами страны…и только.

— Хорошо, — согласился, понимая, Рамсес и спросил заинтересованно: — Что дальше?

— В последние годы волеизъявления правящей элиты стали настолько оторваны от людей, что вскоре граждане начнут голодать. Если предполагать дальше, то в последнее время правительства всех стран так «много хлопотали» о народе, что постепенно люди стали непослушны. В дальнейшем, многие граждане захотят понять, почему так происходит и, кто в этом виноват? В поисках ответов, народ уже вышел на улицу и постепенно, увлекаясь этим, многие граждане начнут пренебрежительно относиться и к смерти. К тому же, жизнь будет настолько невыносима, что люди станут смотреть на смерть, как на самое легкое. Мы же не хотим искать ответов на вопросы. Так же мы ни от чего не бежим. Мы лишь надеемся сами на себя и нами движет простое желание — жить дальше.

— То есть те, кто сейчас протестует на улице, они хотят жить по-другому, но не так, как этого желаете вы?

— Ты знаешь, сложно сразу так вот взять и ответить, чтобы коротко… Скорее, те, кто вышел на улицу в поисках ответов, они, в отличие от нас, привыкли жить в цинизме и уже ни при каких обстоятельствах не откажутся от этого. Нам с ними просто не по пути.

— Что означает, другие привыкли жить в цинизме? — недовольно спросил Рамсес, точно понимая, что он никуда с отцом Велоретом и прихожанами не уезжает.

— Ты не обижайся, мягко и спокойно попросил отец Велорет. — Согласись, многие (их, бесспорно, большинство) устремились исключительно к успешности, что означает, они готовы прибегнуть к любым средствам, но лишь бы достичь цели — это я и называю, цинизм и лицемерие в обществе.

— Хорошо. Но помимо этого, некоторые граждане, из тех, кто бастует, попросту (все же) надеются на власть, на правильные шаги с их стороны и им наплевать на успешность, но лишь бы была стабильность.

— Слова «надежда» и «власть» — это давно уже нулевое сочетание. И, если кто-то, правда, надеется на них, мне искренне жаль таких людей. Те, кто «на самом верху земного рая» — наши тут правители, с самого начала создания себя самих, только тем и обеспокоены, что собой. Штампованно открывая рот и издавая в тот же унисон звуки, о чем накануне (в угоду очередной трибуне) порекомендовал советник избраннику от народа, чтобы это отразилось на рейтинге говорящего, — все это служит исключительно тому, чтобы сохранить или продлить властные полномочия. И все. Где тут место «надежде»? Ее там нет, в наличии только «власть». Ранее «надежда» хотя бы присутствовала, но ныне политики забыли о значении такого слова, тем более его силу.

— Как вы собрались ехать, если весь загородный транспорт переполнен?

— Своим ходом. Распределимся по машинам и вперед.

— А топливо — либо нет, либо оно безумно дорого?

— Каждый берет с собой все деньги. Надеемся, что этого хватит на дорогу.

— А жить, где? — не унимался Рамсес.

— Куда мы приедем, там, для этого все есть — лес, река, постройки, даже электричество, благодаря стараниям одного прихожанина. Он ученый-инженер и что-то там соорудил, увязав давнее народное изобретение с современным пониманием и нуждами. Он давно со своими чертежами обивал пороги, пока совсем не разочаровался в борьбе с непробиваемыми людьми на важных местах, да пришел к нам, к простым смертным. И он сейчас счастлив, что его детище способно пусть не всему человечеству, но хотя бы кому-то приносить пользу. Теперь оно стоит на реке — небольшое, компактное и не мешает рыбе, в отличие от плотин. А вот ток оно вырабатывает и не хуже, чем на плотинах. Конечно, в наших масштабах. Электричество же проведено в каждый дом и теперь, благодаря энергии, жилища обладают необходимыми коммуникациями, к которым мы так привыкли. Мало того, — отец Велорет улыбнулся, — там есть горячая вода, в отличие от казарменных помещений здесь. В остальном… — природа в нашем распоряжении.