Наталия Матвеева - Минус всей моей жизни (СИ)
- Можно подумать, вы мне прогулки по Беловежской пуще устраиваете. – тихо буркнула Женька, от злости чаще дыша, а Сергей вдруг ухмыльнулся и, сунув руку в карман, достал оттуда какой-то розовый листок.
- Ты сама согласилась на меня работать. Я тебя предупреждал. – с безразличной ухмылкой проговорил он и, подняв ладонь Жени, к ее огромному удивлению вложил ей розовый листок и, внимательно посмотрев на нее пристальным, насмешливым взглядом сказал:
- Кстати, на, держи. Выпало из папки «Срочное», но я все равно подписал.
Женя недоуменно развернула лист и к своему ужасу и неимоверному стыду увидела свою, нарисованную ее рукой, карикатуру на Сергея, которую она как-то накалякала в порыве очередной обиды и злости на него за шумный, уничижительный разнос, который он ей устроил, и жутко покраснела, увидев под косоглазым и рогатым псом размашистую, уже хорошо знакомую подпись с закорючками, напоминавшими буквы С, М, И, Н.
Сергей вдруг улыбнулся, следя за ее реакцией, а Женька, прикрыв рот рукой и растеряв все подходящие слова, чтобы как-то объяснить сие художество, лишь виновато посмотрела на него расширенными фиалковыми глазами и тихо выдавила из себя:
- Не стоило, Сергей Викторович, портрет не очень удачный…
Сергей ухмыльнулся:
- Ну да. Козлиной бороды не хватает. Ну ничего, в следующий раз дорисуешь, да, Евгения? Тогда уже в рамочке над кофемашиной вешать будем. Рядом с папочкиным фото. - он снова улыбнулся, увидев сумасшедшее замешательство в лице Жени, которая сейчас не могла понять, сердится он за этот рисунок на нее или просто так шутит, а ее начальник, тем временем, не стал ждать, когда она наговорится в уме с собственными мыслями, и, развернувшись, уверенной и развязной походкой двинулся прочь, пренебрежительно бросив через плечо:
- До завтра, Женя. – и его спина затерялась в горах сугробов, бывших ранее чьими-то средствами передвижения.
Глава 9. «Плюс»
Декабрь, декабрь… Морозный, иногда солнечный, иногда угрюмый, воющий непроглядной метелью за окном, но такой радостный, такой сказочный для всех детишек и даже для взрослых, которые, в предвкушении Нового года, сразу после работы садятся в свои автомобили или в холодный, с тусклым, электрическим освещением, узорами на окнах и следами от чьих-то сонных лбов общественный транспорт, спешат не по ячейкам общества, а в шумный, освещенный множеством новогодних гирлянд и неизменной трехэтажной елкой до потолка около какого-нибудь каскадного фонтана торговый центр, чтобы устало сновать по магазинам и со вздохом покупать друзьям, родным и близким какую-нибудь ненужную ерунду за большие деньги.
В отличие от Полины, которая, как и все ее друзья и подружки со школы, находилась в эйфории от предстоящих праздников и каникул, развесив бумажную мишуру по всей их с Женей спальне и налепив на окно аккуратно вырезанные снежинки из цветной фольги, закрывающие обзор почти вполовину того, что было раньше, Женя совершенно не думала о Новом годе, потому что беготня по магазинам с бешено вытаращенными глазами и жгучим желанием купить какую-нибудь дребедень и поскорее свалить из этого гудящего муравейника, слепящего разноцветными фонарями, изображениями елки и Деда Мороза с каждой витрины и понатыканных во всех щелях елочных игрушек, вызывала у нее легкую панику, если не сказать самый страшный кошмар.
Просто-напросто у Жени, помимо Нового года, существовала еще сессия, которая выворачивала ей все мозги наизнанку и отбирала из положенных семи часов сна, как минимум, пять, поэтому она практически до двадцатых чисел декабря находилась в крепком захвате своих предметов по юриспруденции, не замечая никого и ничего вокруг, а на работе непрестанно просила Светку подменить ее, потому как у той, в отличие от бедной Женьки, сессия была в январе, и она, довольная и счастливая, плывущая в мареве Новогодомании, развесившая на кофемашину синюю, пушистую мишуру и украсившая рабочий стол на их общем компьютере вечно мигающей елочкой, тоже находилась в бодром и очень даже сказочно-наивном расположении духа, все время улыбаясь и заигрывая со всеми подряд, даже с самим «мистером улыбкой» Минаевым, который хоть и подрасслабился после собрания акционеров, но тише орать от этого не научился.
Почти забыв о том, что такое работа, упорно сдавая отчет за отчетом, Жене совсем некогда было следить за развитием их с Сергеем взаимоотношений, потому что, во-первых, виделась она с ним крайне редко, практически раз в неделю, а во-вторых, мысли о нем совершенно сбивали ее с рабочего лада, когда она пыталась проанализировать оттепель между ними…
Которая определенно была.
Женя чувствовала это, чувствовала, когда приходила на работу и замечала его совершенно нормальный, не раздраженный, не насмешливый, не презрительный взгляд на себе, а также, она не могла не подчеркнуть тот факт, что их зрительные контакты стали дольше и более… комфортными, что ли? Она не могла это объяснить, но знала одно: ей теперь ужасно нравилось ходить на работу, ей ужасно любопытно было узнать, что же он теперь, после всего, о ней думает, ужасно хотелось снова поймать на себе этот сильный, холодный и своенравный взгляд серых глаз… Только она пока не могла понять, зачем. И кое-что в ней изменилось… К своему ужасу, она совсем перестала разражаться на его резкие замечания или импульсивную брань в свой адрес, а все больше и больше видела в нем героя, чем злодея… И это сбивало ее с толку, смущало и немного пугало.
Но, к большой ее радости, почти весь декабрь она не виделась с Сергеем, а значит, и не думать о нем ей удавалось с большей легкостью.
После успешного завершения зачетной недели и сдачи четырех экзаменов, Женя успела лишь выдохнуть, поскольку впереди ее ждали еще несколько знаменательных событий, требующих ее всецелого погружения, а именно: день рождения Полины, который выпадал на 24 декабря, и корпоратив на работе, который, по веселому и беспечному заявлению Светки, организуют всегда секретари («И это на каждой фирме так!»), и который должен был случиться 29 декабря, из чего следует вывод, что на покупку подарков к Новому году у Жени оставался один-единственный длинный и тяжелый день.
Ко дню рождения Поли каждый год готовились всей семьей, включая почти члена семьи Игорька, без которого девочка не представляла себе праздника, и с особой тщательностью: Женя всегда стремилась создать для Поли самый идеальный, самый незабываемый день рождения, ибо у девчушки, запертой в тюрьму постоянно рецидивирующей болезни, радостные дни в каждом, прожитом ею с боем году, можно было по пальцам пересчитать.
В этот раз, на свое одиннадцатилетие, Поля, которой Женька щедро разрешила заказывать все, что пожелает, попросила велосипед. Зимой, конечно, он ей был нужен, как слону – качели, но подобные вещи дети непременно хотят получить именно в день рождения, поэтому декабрьская Полина Зябликова не стала исключением.
Ей нужен был не обычный велик, на которых гоняют мальчишки во дворе, а тот, что она видела в рекламе своего любимого мультика про лошадку Джулию, у которой была прелестная, густая, темно-зеленая грива, меняющая цвет подобно хамелеону на любой другой, золотые копыта и темно-серое, «в яблоках» тельце.
Поля и ее подружки обожали этот мультик, активно обсуждали приключения этой самой Джулии, покупали тетрадки, закладки и наклейки с ее изображением и обменивались ими друг с другом, чтобы ни у кого, не дай Бог, не попалось ни одной пары одинаковых наклеек.
Так вот, велосипед этот имел гордое изображение Джулии, улыбающейся во весь лошадиный рот и тридцать шесть зубов на руле, а главное – цвет-хамелеон, переливающийся на свету от темно-бирюзового до светло-розового, поэтому в обычном магазине такого было не сыскать…
Зато в рекламе, где говорилось, что это распрекрасное транспортное средство достанется тому, кто вышлет все, заполненные наклейками, альбомы из серии «Лошадка Джулия и ее друзья» по указанному адресу и примет участие в розыгрыше этого фантастического велосипеда, был еще мелким шрифтом указан и номер телефона, по которому обращаться за подробной информацией.
Полина мечтала об этом велике день и ночь, собирала наклейки, терроризировала родителей и Женьку все новыми и новыми просьбами купить ей очередной журнал, но Женя прекрасно понимала, что заполнить за время акции, которая заканчивалась сразу с окончанием новогодних каникул, десять альбомов, на сто пятьдесят наклеек каждый, и успеть выслать их по почте на указанный адрес до окончания акции абсолютно нереально…
Поэтому они с Игорем и родителями объединились в коалицию и, позвонив по тому самому номеру для информации, принялись методично подбивать клинья к кому-нибудь, кто сможет им этот самый велосипед продать.
Долгие переговоры, уговоры, приговоры, заговоры, наговоры, отговоры и умоляющие крики все же привели Женю к тому человеку, который согласился продать им этот велосипед за пятнадцать тысяч рублей, но забирать велик он лениво предложил прямо со склада, где подобный трофей был в единственном экземпляре.
