Фатерлянд - Мураками Рю
Заданный ему вопрос оставлял возможность только для двух однозначных ответов: «да» и «нет». «Да» — то есть они хорошие парни, и, значит, волноваться не о чем; «нет» — это негодяи, и мы все обречены. Но Йокогава все равно не знал ответа. «Не знаю», — так и сказал он и тут же сменил тему, заговорив о проблемах в редакции и как на это повлияла блокада острова. Для очередного выпуска в миллион экземпляров требовалось огромное количество бумаги, запаса которой могло хватить всего лишь на два дня. Обычно бумага доставлялась либо из Яцусиро, префектура Кумамото, либо морем из Эхиме, с острова Сикоку, но теперь в связи с блокадой никто не мог сказать, будут ли и дальше продолжаться поставки. На редакционном совещании было решено вместо обычного утреннего выпуска дать шестистраничный номер, сократив разделы для домохозяек, культуру, спорт, развлечения и объявления, а также отменить вечерний выпуск. Но водитель не проявил особого интереса к редакционным проблемам и снова завел разговор о розовых щеках девушки-кореянки.
Такси двигалось по проспекту Сумиёси в сторону железнодорожной станции Хаката. Йокогава не сразу узнал здание в темноте. Рядом не было никого, кроме полиции. Неоновые вывески и прочие огни были отключены, и весь район напоминал Йокогаве некий восточноевропейский город, какой он видел в кино про шпионов. Вход в вокзал был закрыт металлическими шторами, а стеклянную дверь почтового отделения заколотили и обнесли металлической цепью. Также исчезла вереница поджидающих клиентов такси. На фасаде универмага «Ицуя» на ветру трепетал огромный белый баннер с рекламой распродажи китайских товаров. Поезда перевели в Симоносэки, чтобы избежать захвата террористами. Таксист начал было описывать, как выглядел район в начале пятидесятых, но при виде темного силуэта станции примолк. В самом деле, ее вид мог обескуражить кого угодно — это было ярчайшее свидетельство блокады. Впрочем, экономическая активность в Фукуоке еще продолжалась; накануне на пресс-конференции мэр заявил, что со следующего дня в городе вновь заработают автобусные маршруты. Сегодня был понедельник, и большинство людей, живущих в окрестных районах, выйдут на работу. На переговорах с ЭКК было решено не закрывать общеобразовательные школы, иначе местные жители, и без того уже напуганные, окончательно спятят, что приведет только к ухудшению ситуации.
Редакция «Ниси Ниппон симбун» размещалась в самом сердце правительственного района Тендзин, рядом со зданием мэрии и полицейским участком. Редакция занимала первые пять этажей в принадлежащем ей четырнадцатиэтажном корпусе «Ниси Ниппон симбун кайкан» и арендовала нижние девять этажей в здании универмага. Три дня назад при входе дежурили два охранника, но теперь наряд увеличили до шести человек. Охранники были вооружены тактическими фонарями и электрошокерами, что, учитывая вооружение ЭКК, было явно недостаточно — разве что для самоуспокоения. Работа была низкооплачиваемая, но в связи с возросшим спросом охранным компаниям пришлось открыть дополнительные вакансии, и желающие нашлись. С крыши раздался рев вертолета. Понятное дело, будет летать до самого вечера…
Первым делом Йокогава направился в международный отдел, чтобы узнать о реакции международной общественности на оккупацию Кюсю и введении режима блокады острова. Редакционная комната плавала в сигаретном дыму, хотя курение было строго запрещено. С момента захвата заложников на стадионе за сигарету схватились даже некурящие.
За столом сидел Кодама и ел лапшу быстрого приготовления. Рукава его рубашки были подвернуты, воспаленные глаза свидетельствовали о длительном отсутствии сна. При виде Йокогавы Кодама смел со стола кучу бумаг, чтобы очистить место. На экране компьютера то и дело появлялись свежие отчеты информационных агентств: правительство США призывало к сдержанности как руководителей ЭКК, так и японское правительство; Министерство обороны и командующий американскими войсками в Японии заявили, что на острове поддерживается общественный порядок, но силы США не будут участвовать в операции; заместитель госсекретаря США отметил, что японское правительство не предприняло никаких мер по охране американского консульства в Фукуоке, а китайское руководство сообщило, что вторгшиеся на территорию Японии войска, согласно утверждению КНДР, действительно являются повстанческими. Наконец, власти Южной Кореи выразили опасение, что блокада Фукуоки и Кюсю станет серьезным препятствием для развития экономики Восточной Азии. Было очевидно, что и Южная Корея, и Китай тщательно выбирают выражения, чтобы не провоцировать КНДР. Более ничего нового не сообщалось.
— Вот, взгляните на это, — сказал, улыбаясь, Кодама, отставив свою плошку с лапшой. Он прокрутил ленту сообщений до новости от одного британского таблоида, где сообщалось, что японское правительство само спонсировало Экспедиционный корпус, чтобы свергнуть режим Ким Чен Ира, но попытка государственного переворота потерпела неудачу, и опальные войска бежали в Фукуоку. — Впрочем, есть еще несколько интересных версий, — продолжил Кодама, доставая из кармана рубашки пачку сигарет «Хи-Лайт» и закуривая. — Вот, например, АФП перепечатало статью из марокканского ежедневника, будто Кюсю стремится получить независимость от Японии, чтобы стать пятьдесят первым штатом США. А одно издание из Гонконга интересуется, каким будет обменный курс иены Кюсю по отношению к японской иене, как только Кюсю станет независимым.
— Похоже, они там так и не поняли, что означает блокада Фукуоки, — отозвался Йокогава.
— Да я и сам не понимаю, — сказал Кодама, не вынимая изо рта дымящейся сигареты.
— Ты же вроде курил «Севен Старз»?
— Представляешь, нет в продаже!
После семи лет в американском отделении газеты и трех с половиной в должности руководителя бюро Кодама мог похвастаться крепкими связями с коллегами из американских СМИ. Вчера, услышав новость о блокаде острова, он разозлился и трахнул кулаком по столу. Почему в дело не вступили части Сил самообороны? Небольшой отряд, напавший на стадион, вполне мог быть группой террористов, но пятьсот солдат в форме — это уже явно тянуло на полномасштабную войну.
После пресс-конференции Кодама злобно заметил:
— Да кого волнует, повстанцы они или кто еще?! Они захватывают стадион с людьми, и мы называем это террористическим актом. Они закрепляются на нашей земле и попирают наш суверенитет. А наше правительство, вместо того чтобы сражаться с ними, затевает какую-то блокаду! Разве это не означает поражение? Да, верно, если бы Силы самообороны атаковали лагерь, было бы много жертв и среди гражданских, и среди пациентов медицинского центра. Но кто знает, сколько их будет при любом другом исходе? Если из Северной Кореи сюда прибудут еще сто двадцать тысяч человек, то всё — сливайте воду! Они вроде сказали, что через семь дней? Н-да, может, уже слишком поздно…
Редакция была полна репортеров. Кто-то клевал носом, другие спали, лежа на диванах или просто положив голову на стол. Только что завершилась финальная вычитка утреннего выпуска. Редакторы решали, что именно поместить на шести страницах газеты. Йокогава просмотрел новостные репортажи, поблагодарил Кодаму и уже собрался уходить, когда тот остановил его:
— Вы собираетесь делать репортаж об арестах? Тогда вам лучше взять в полицейском управлении пуленепробиваемый жилет.
Вероятно, он уже получил информацию из Германии о том, что люди из НПА неофициально связались в GSG9 — подразделением по борьбе с терроризмом.
— Если наше правительство настолько глупо, что решит послать туда штурмовую группу, может получиться черт знает что.
Йокогава попытался припомнить основания, почему японские спецподразделения сразу не напали на ЭКК. Что есть, то есть, вторжение боевых подразделений корейской армии существенно затрудняло задачу. На стадионе было около тридцати тысяч зрителей, а в медицинском центре — огромное количество нетранспортабельных пациентов. Основные силы ЭКК прибыли через два часа после захвата стадиона, когда прилегающие районы еще не были эвакуированы. Но если бы Силы самообороны сразу атаковали террористов… Они могли бы послать истребители и ударные вертолеты с расположенной поблизости базы Касуга. Террористов можно было взять, пока те не успели окопаться и подготовиться к сопротивлению, хотя, возможно, это повлекло бы большое количество жертв.
