Дмитрий Бавильский - Сделано в ССССР Роман с китайцем
Да было бы о чем жалеть.
Так отчего ж душа ворочается, точно от бессонницы, точно уснуть не может? Разумеется, дальше в радиоприемнике возникает Бьорк – знаком границы между прошлым и прошлым, "я дерево, плодоносящее сердцами… одно на все забранные тобой…"
Как по заказу.
Гагарин чувствует, как сжимается его сердце, его единственное сердце, как же странно порой чувствовать себя живым. Живым и невредимым. Освобожденным от проблем.
"Ветка, ударяющая по руке…"
Олег стоит на берегу, смотрит вдаль, бормочет под нос: "Море волнуется – раз, море волнуется – два, море волнуется – три… На месте фигура замри…" Заклинает, что ли.
Главное – не тяготиться бездельем. Природа не терпит пустоты, сердце и извилины постоянно должны быть заполнены. Чем-нибудь. Чем-нибудь, да.
Глава пятая
Как перестать беспокоиться и начать жить
43.Гостей на Церере почти не осталось. Ты, да я, да мы с тобой. Самое время переименовывать Цереру в Беловодье.
– Ну что, Денисенко, и ты меня покидаешь?
– Олег, ну что за трагедия? Покидаю. Но, во-первых, ненадолго.
Во-вторых, ты же знаешь мою ситуацию.
– Знаю-знаю.
– Ну и вот. Значит, понимать должен. Хотя, все равно, я тебе дико благодарен за все, что ты для меня сделал.
– Если бы, Генка, ты все знал. Все как есть.
– А мне хватило и того, что знаю. Когда ты про вирус узнал, то не отказался, не бросил прокаженного… А это дорогого стоит. Твоя поддержка и вера… Честное слово.
– Да я знаю, знаю. А что повторные анализы показали?
– Исчез вирус, рассосался, будто бы его и не было вовсе. Чудеса в решете.
– Действительно, чудесное излечение. Хотя все не так прямолинейно, как ты тут думаешь.
– Олег, ты все время делаешь мне какие-то намеки, кружишь вокруг да около некоей тайны. Но как доходит до сути, ты всегда уходишь в сторону. Напускаешь тумана и уходишь…
– Ладно ты ворчать, не ворчи.
– Нет, Олег, я серьезно. Если есть что сказать, говори. Если просто так многозначительности нагоняешь, то заканчивай. Христом Богом тебя прошу, хватит тебе уже меня мучить.
– Да не мучаю я тебя, не мучаю.
– Мучаешь, играешь в добродетеля. Если сделал хорошее дело, то не надо портить его послевкусием…
44.– Хорошо, Геннадий, скажу тебе все, как есть. Как на духу. Никто моей тайны не знает.
– Даже Дана?
– Даже Дана. Ей ни к чему. Пока что. Может быть, когда-нибудь и скажу.
– Хорошо. Только подумай перед тем, как это сделать. Хорошенько подумай… А?!
– Да я же все время об этом и думаю. Можно сказать, голову уже сломал.
– Ну, так и в чем тут дело?
– В волшебстве, Гена, в волшебстве. Которое очень многое объясняет.
И то, что я так быстро и практически беспроблемно поднялся.
– Поднялся?
– Ну, разбогател.
– А-а-а-а-а-а-а…
– И то, что у тебя в крови вирус испарился, будто бы его и не было.
– Какое-такое волшебство, не понимаю. Палочка у тебя, что ли, волшебная? Или спички волшебные? Помнишь, в детстве был фильм такой про волшебные спички.
– Помню, Гена, помню… Но в моем, данном-конкретном, случае, все выглядит несколько иначе. Но тоже связано с исполнением желаний.
Тоже связано, да.
– Ну и как же ты умудряешься исполнять то, что задумал? В каком аквариуме держишь свою золотую рыбку?
45.– Все очень просто, приятель. У меня есть тайна. Это не волшебные спички и не золотая рыбка. Все намного проще.
Вокруг шумела птичья свадьба – десятки мелких пернатых вычерчивали в воздухе ритмичные конфигурации, отмечая заход солнца. С каким облегчением Гагарин рассказал Денисенко о заветном блокнотике…
Первый человек, с которым решился на откровенность. Олег привык, что всей правды о нем не знает никто, ни один человек в мире. Разные люди допускаются на разные этажи его персональной истории, кто-то в прошлое, кто-то в профессиональный круг вопросов…
Но приблизить хоть кого-нибудь в центр ядра означает подставиться.
Расслабиться. Впасть в преступную зависимость от чужой воли.
И все-таки Гагарин сознательно пошел на это. Даже если теперь блокнот утратит мистические свойства (всякое может случиться), он свое получил. Отработал. Вполне можно дать попользоваться блокнотиком и другим.
Денисенко в роли преемника вполне устраивает: пока суть да дело, рассмотрел его получше. Ведь встречаться в больнице, на пятиминутках и в операционной, во время дежурств и безделья в ординаторской – это одно, даже вместе с их "выпаданиями" и на "лоне природы", а здесь, когда никто не мешает человеку проявляться во всей красе, – совершенно другое.
Кроме того, Денисенко важен для Гагарина как символ спасения, как знак реального дела: вот взял и спас парню жизнь. Вылечил. Можно сказать, выполнил высокое предназначение. Даже в отставке доктор
Гагарин врачует тела и души. С Маню такого не получилось, к сожалению: ну не всесилен оказался Олег, что ж теперь. От болезни мальчика спас, а вот преждевременную гибель не предотвратил. Не смог.
Теперь скорбит вместе с остальными. Проведено расследование. Маме будет выплачена компенсация. Нужно бы, конечно, найти на Безбородова управу… Но как представит бесконечные позиционные бои, бессмысленный и бесконечный, как на Ближнем Востоке, конфликт, так совсем уже скучно становится. Лучше поберечься, не лезть в тот омут, где черти водятся.
Ну его, от греха подальше.
46.Вот и рассказал Денисенко "всю правду". Беседа в духе "ну вот, теперь ты знаешь все…". А трудно, между прочим, исповедоваться. Хотя и не ВИЧ даже (на мгновение прикинул), но очень трудно.
– Ну вот, теперь ты знаешь все… – сделал дурашливое лицо. На всякий случай.
Стояли в тени магнолий, чье благоухание окутывало незримыми шифоновыми шарфами, поневоле становишься добрым и мягким.
Нечеловеческая музыка азиатской природы: покой и воля, воля и покой…
Гена внимательно слушает рассказ. Олег старается не смотреть на приятеля. Почему-то. Наблюдает за птичками, устроившими переполох в кронах деревьев. Гагарин делает многозначительные паузы. Замолкает.
И тогда доносится шум исправно работающих волн.
– Ты знаешь, Олег, не смешно. Зачем ты морочишь мне голову?
Не понял. Не поверил. Продолжать Олег не стал. Оставим все, как есть. Сеанс психотерапии завершился с разгромным счетом: каждый остался на своем берегу. Не очень-то и хотелось. Хотя даром потраченное великодушие никуда не девается, оседает в легких, откашливается утром после пробуждения. Плавали, знаем. Ступай с миром.
Солнце скрылось за горизонтом. Навалилась ватная темнота, изменившая запахи вокруг. Птички замолкли.
47.Самолет для Денисенко вызвали на полдень. Вместе с ним улетала и большая часть прислуги – накануне один из поваров слег с подозрением на птичий грипп. Чтобы зря не гонять стальную птицу ради одного
Гены, соскучившегося по работе, решили отвезти обслуживающий персонал на большую землю провериться.
Аки командует подчиненными, построил, как солдат.
– Представляешь, какая романтика, – говорит Дана, – в кои-то веки мы остаемся с тобой одни на этом острове. Разве с нами может что-нибудь случиться? Ты не боишься?
– Чего ж бояться? Можно сказать, всю жизнь мечтал, – говорит Олег, – поиграть в необитаемый остров. Всю жизнь к этому шел… Ведь, кажется, только так и возможно полное слияние с природой.
– Олег, ты неисправим. Сколько я тебя знаю, ты все время мечтаешь об этом слиянии. Неужели же ты не понимаешь, что оно невозможно?
– Ну, почему не понимаю… Понимаю… Я же не дурак… Другое дело, что важна сама возможность такого опыта. Мне кажется, после такого одиночества и гармонии ты начинаешь смотреть на мир другими глазами.
– Ох, и болтун же вы, Олег Евгеньевич.
– Есть с кого пример брать.
– Это я-то болтлива? – Дана сделала большие глаза. – Ну-ну.
– И, кстати, ты сказала – "сколько я тебя знаю…" А ты вообще хорошо меня знаешь?
– Как облупленного.
– Ну насколько хорошо?
Дана пожимает плечами.
Препираясь, они поднимаются по пологому склону на верхнюю точку острова. Туда, где взлетно-посадочная. Олег решается вновь приблизиться к опасной теме. Хочет, чтобы Дана сама сказала
"заветное". Ему это нужно.
Тем более сейчас, когда они остаются одни, свидетелей их разговора нет и быть не может.
48.Да, именно на сегодня Гагарин наметил решающий разговор. Раз никто не мешает. Чтобы окончательно успокоиться. Расставить точки. Мол, а то смотри, можешь улететь вместе с Геной. Вместе с Аки и другими.
Слугами. Вместе с теми, кому требуется медосмотр. Так что можешь лететь. Если что.
– А вдруг ты по своему Безбородову соскучилась. Говорят, что он поправил здоровье и набрал такой силы, что мало-то не покажется.
