Михаил Бару - Повесть о двух головах, или Провинциальные записки
– Что так? – спрашиваю.
– А смысл? – отвечает Анатолий Сергеевич. – Там сплошные крестьяне бог знает до какого колена. Еще и крепостные.
– А вы, поди, надеялись найти в родословной не крестьян, а…
– Надеялся, – смеется он.
31
Сам Анатолий Сергеевич живет в Горбатове на улице с удивительным названием Краснофутбольная. Хоть он и краевед и знает о Горбатове все и даже чуть больше, а почему так названа улица – понятия не имеет. Не родились в Горбатове футболисты, не проходил в нем не только европейский, но даже и районный чемпионат. А может, потому, что в те времена, когда улицам давали такие названия, брали прилагательное «красный» и прилагали его ко всему, к чему могли приложить? К примеру, в тридцатых годах была в Горбатове артель «Красный сапожник». Кстати сказать, убыточная артель. К сороковому году преобразовали ее в сапожную мастерскую имени «Третьего Интернационала».
Представляю себе, как происходила эта реорганизация. Это снаружи превращение сапожной артели в сапожную мастерскую, да еще в крошечном Горбатове, выглядит как событие масштаба в одном километре три нанометра, а изнутри…
Накурено так, что хоть сапог вешай, председатель правления артели, товарищ Кожевников, только что закончил свой отчетный доклад, сел в президиум, налил полный стакан теплой воды из графина и пьет, судорожно двигая кадыком по тощей, плохо выбритой шее. Председательствующий, стуча по графину ключом от дровяного сарая:
– Тихо, товарищи! Открываем прения по отчетному докладу. Слово имеет товарищ Сморчков*.
Товарищ Сморчков встает с правого боку стола президиума:
– Товарищи! Лучший друг сапожников товарищ Сталин в своей речи на съезде нашей родной партии… международная обстановка нам не позволяет… каждая оторванная от нашего советского сапога подметка льет воду на мельницу…
Молодой и насмешливый голос из зала:
– Да не на мельницу, а на портянку…
Председательствующий, стуча по графину ключом:
– Я смотрю, сучильщики дратвы разговорились… * Фамилии Кожевников и Сморчков я не придумал из головы, а взял из книги А. С. Савинова. Анатолий Сергеевич, в свою очередь, нашел их в районном архиве города Павлово на Оке. Савинов разыскал в Павловском архиве не только фамилии генералов сапожного дела в Горбатове, но и протоколы заседаний горбатовского горсовета. Вот, например, две цитаты из обсуждения работы городского узла связи. Тридцать пятый год. Горбатовский узел связи, размером с узелок на суровой нитке… «Телефон работает плохо, изношен коммутатор, погнуты штепселя, отвинчен шуруп – это исходит от телефониста Склянина, сына бывшего фабриканта». «Предупредить т. Иванова за допущение к аппарату классово-чуждого элемента и предложить снять его с работы немедленно. Одновременно поручить милиции расследовать дело о порче коммутатора и привлечь виновных к ответственности». Куда потом пойдет уволенный Склянин… Уедет ли в Нижний или еще дальше, в Казань, а то и в Астрахань от греха подальше и наймется там в чернорабочие или останется дома жить огородом и вишневым садом, каждую ночь просыпаясь в холодном поту от проехавшего под окнами автомобиля. Напомнят ли Иванову при следующем обсуждении работы телефонного узла о том, что один раз он уже утратил классовое чутье, и во второй раз…
32
Я бы написал «любят», но получится тавтология. Любящим любимцам в этом смысле не позавидуешь. Они всегда вынуждены гореть от страсти, обожать, сходить с ума, чтобы не повторяться, к примеру, в школьных сочинениях и письмах.
33
См. предыдущее примечание.
34
Как с возмущением писала Жозефина Богарне свекрови: «Из Египта, мама, ваш сын не привез ничего стоящего, кроме кучки сувенирных папирусов, сувенирной же гипсовой копии Розеттского камня и наряда бедуина».
35
И не партизан вовсе.
36
И сейчас любит, хоть он давно уже на пенсии, и ему, участнику Парада Победы, почти девяносто лет.
37
Я ходил по музею, слушал, как Гурин, смущаясь, рассказывал мне сказку о бочке, о часах Наполеона, и думал, почему мне так симпатичен Арий Федорович. Наверное, потому, что рыбак рыбака… Но в этом я себе, конечно, так и не признался.
38
Современный Любим в прошлое уже не вернется, как ни мечтай. На любимском дворе двадцать первый век.
И пусть этот двор еще не весь асфальтирован, но в нем уже есть домики политических партий, и в этих домиках идет политическая жизнь. Даже кипит. Ну, может, и не кипит, но булькает точно. Взять, к примеру, отделение партии либеральных демократов в составе одного местного либерального демократа, который время от времени ездит в Ярославль, берет там пачку листовок с призывами вроде «Россия для русских» и везет их в Любим, чтобы разнести по разным присутственным местам вроде почты, телеграфа, бани и продуктовых магазинов. Либеральных демократов не любят местные единороссы, которые считают, что Россия для… Короче говоря, не важно для кого, но тому, кто соберет все листовки жириновцев из присутственных мест и передаст законному представителю партии «Единая Россия» для полного и беспощадного уничтожения, будет выплачено денежное вознаграждение. Небось представили себе, как местные мальчишки бегают по Любиму и собирают эти листовки? Еще и вырывают их друг у друга, чтобы заработать лишний рубль на мороженое? Не отпирайтесь. Представили. Увы, все проще и скучнее. Мальчишкам не достается ни копейки. Тот самый либеральный демократ, который в Ярославле получил деньги за распространение листовок, не распаковывая пачки, несет их… и получает деньги еще раз. В этом месте должна быть мораль, но ее нет. Я не Крылов, чтобы мораль выводить. Тем более, что у меня не басня, а быль.
39
Честно говоря, мало кто из рыбаков, вернувшихся из дельты Волги, сам поймал русалку (как бы правдиво он об этом не рассказывал и не расставлял руки, показывая размеры бюста русалки) – скорее всего, эту чешуйку вместе с трехлитровой банкой черной икры перед самым отъездом домой он купил у браконьеров. Браконьеры же… наладили изготовление этих чешуек кустарным способом из полимерных материалов.
40
Понятно дело, что уха не чай и ее не пьют, а едят, но у рыбаков свой язык, и они любую еду на рыбалке «пьют», хотя бы это была стопка копченой колбасы или стакан черного хлеба.
41
Если вы думаете, что частушки и песни охотников хоть на йоту приличнее…
42
У их отца, Родиона Баташева, была неполная, с точки зрения нашего сказочного смысла, семья. Нет, он не был, упаси Господь, вдовец, но к двум умным сыновьям для полного комплекта полагается третий – дурак. Какой-нибудь артиллерийский секунд-поручик – мот, картежник и пьяница. Он бы рано женился по страстной любви, наделал бы кучу детишек, две или даже три кучи долгов, промотал бы свою долю отцовского наследства, вогнал бы в гроб жену своими кутежами, и братья учредили бы над ним опекунство. Для начала, конечно, высекли бы как следует на семейном совете, а уж потом учредили. Но… нет. В семье Баташевых все были умные. Андрей, правда, любил покутить, был охоч до женского полу, но первым делом у него все равно были самолеты, до изобретения которых тогда оставалось каких-нибудь полтораста лет.
Не канули в лету и те из Баташевых, что остались в Туле. Конечно, они не стали чугунолитейными и стальными королями, как Андрей и Иван, но… попробуйте прицениться к настоящему, с полной грудью медалей, баташевскому самовару и сразу почувствуете, как его цена не только прокусит ваш кошелек насквозь, но и даже и брючный карман, в котором он лежал. Еще и исхитрится больно укусить за ногу.
43
Удовольствия ради замечу, что Баташевы уже тогда были королями своей огромной чугунолитейной империи и производили лучший в Европе чугун, когда Фридрих Крупп в доме своей бабушки еще пешком под стол ходил.
44
Семейный настолько, что первым в России придумал лить из чугуна кухонные сковородки. Во времена, когда ни Клара Цеткин, ни Роза Люксембург не могли привидеться даже в страшных снах, чугунные сковородки способствовали много к сотрясениям мозга мужчин защите прав женщин.
45
Прилагательного «красный» в названиях выксунских улиц, как и в названиях улиц множества городских провинциальных городков, более чем достаточно. Конечно, название улицы «Красные Зори» проигрывает в неравной борьбе названию улицы «Красных Идей», что в городе Кашине, Тверской губернии, но зато в Выксе есть улица Красная Площадь. Раньше, то есть до двадцать седьмого года прошлого века, она была Базарной Площадью, а к десятилетию советской власти ее переименовали. Оно бы, может, и обошлось, если бы к празднику у выксунских большевиков были другие подарки, но в двадцать седьмом году было сложно с подарками. Особенно с трудовыми, если с тринадцатого года не было никакой модернизации производства. Как ни крути, а дешевле и сердитее переименования подарок найти трудно.