Холдор Вулкан - Жаворонки поют над полем
— А откуда ты знаешь, что шолипою высушил именно алкоголик Арратопанов Калтакапан? — сказала Фарида. Может это был другой человек?
— Ты права, дорогая, — сказал Гурракалон — как говорится, не пойманный — не вор. Но у меня было подозрение на Арратопанова Калтакапана, который по природе очень вредный и завистливый человек. Я уверен, кроме него никто не поступил бы так подло. Ну, как говорится, человек, который обжёгся на горячем молоке, будет осторожно пить даже холодный кефир. Так что мы с тобой теперь должны зорко охранять шолипою до момента, пока семена, пустив корни, не начнут прорастать. Иначе, нам придётся засеивать поле заново.
— Ты прав — сказала Фарида.
И они пошли домой.
Поднявшись наверх, они остановились на краю поля, слушая как поют жаворонки легко порхая в воздухе. Услышав песню жаворонков, они заулыбались, глядя друг на друга. Им послышался также голос Далаказана, который весело бегал по лужайке и кричал:
— Жить — жиииить — житталалалу — лалула! Жиииить — жить — житталалалу — лалула!
За Далаказаном бежал Ильмурад, у которого уже выздоровели ноги. А крикун бегал со своим шкафом на спине, распахнув руки, словно крылья авиалайнера, и не переставал:
— Жить — жиииить — житталалалу — лалула! Жиииить — жить — житталалалу — лалула!
В окне шкафа-квартиры Далаказана Фарида увидела Мекоила и Зулейху.
— Мамочка, папа! Дядя Далаказан катает нас в своем шкафу! — кричали они, весело смеясь. Услышав слово «папа» Гурракалон с Фаридой на миг остолбенели от удивления. Фарида даже заплакала, глядя на Гурракалона.
— Дорогая, почему плачешь? Мы, наоборот, должны радоваться тому, что дети уважают меня! — сказал Гурракалон махая рукой детям.
— Я плачу от счастья, любимый — сказала Фарида.
Наконец, Далаказан остановился и произнес громким голосом:
— Дорогие пассажиры! Наш лайнер приземлился в международном аэропорту «Таппикасод»! Так как у нас отсутствует трап, просим всех спрыгнуть на землю! Потом он нажал на ричаг, который был под рукой и открылась дверь шкафа наземного круизного лайнера. Спрыгнув из шкафа, дети подбежали к Фариде, и они вместе пошли домой.
Когда человек живет счастливо, то он не замечает, как быстро проходят дни. Вот так и Фарида не заметила, как прошёл день и быстро повечерело. Когда Фарида с Гурракалоном пошли сторожить шолипою, оставив под присмотр Мекоила с Зулейхой Ильмураду, над сонными оврагами и полями взошла луна. Вдалеке слышался лай собак. Сначала они шли по тропинке, потом по узкому краю шолипои, передвигаясь, словно канатоходцы, по натянутым канату, без шеста, отбиваясь от москитов. Луна и звезды отражались на воде шолипаи, которую бороздил ветерок. Квакали лягушки. Гурракалон шел с фонарем в руке, а Фарида с одеялом подмышкой. Они пришли к берегу, где плескалась вода. Дугообразные волны, серебрящиеся при свете луны, лизали песчаный берег и, словно золотоискатели, промывали звезды, скопившиеся на белой фарфоровой тарелке луны. В реке, сверкая серебряными чешуями, резвились небольшие рыбки, выпрыгивая из воды и ныряя, словно дельфины в океане.
Гурракалон сел на одеяло, которое постелила Фарида, поставил на песок зажженный фонарь и притянул к себе супругу. Они начали страстно целоваться, крепко обнимаясь и пьянея от наслаждения и прогоняя хлопками надоедливых комаров. Своими сильным руками Гурракалон прижимал к себе Фариду до хруста костей. Потом они скинули с себя одежду и начали заниматься любовью, не обращая внимания даже на укусы комаров. Гурракалон подмял под себя Фариду, и она сладко стонала, лежа под Гурракалоном с поднятыми вверх ногами, которые при лунном свете блестели как слоновые кости. Слышался звук тупого стука между ихными ногами и чмокание страстных поцелуев.
— Ох, ещё, ещё! — прошептала Фарида, ухватившись за ягодицы Гурракалона и с силой притянув его к себе. От напряжения у неё вздулись шейные артерии.
— Ассали-и-им! Я люблю тебя! Ты — моя прекрасная роза! Я буду наслаждаться твоим телом до самого утра! — шептал Гурракалон, лаская губами её упругие груди, покусывая их и продолжая движения, оскалив зубы как волк, который терзает свою жертву.
Они долго занимались любовью под открытым звездным небом. Наконец, они остановились. Теперь они лежали в сладкой истоме с переплетёнными ногами и обнявшись. Их разбросанная одежда эротично лежала на песке.
— Какое счастье — сказал Гурракалон, вновь и вновь целуя Фариду в мягкие губы и глядя ей в глаза, прихлопнув при этом камаров, которые кусали его.
— Да — сказала Фарида, тоже отгоняя москитов, лежа с раскинутыми руками и распущенными волосами. Потом они голыми купались в неглубоком месте реки, обнимаясь и страстно целуясь. Тела их сплелись, и они сново занялись любовью в воде. После долгих движений они остановились под ярко светшей луной и начали нырять в воду вместе и плавать. Они весело смеялись и их сплетённые тела были похожи на человека с двумя головами и четырьмя руками и ногами.
После купания они оделись и сели обнявшись у светящего фонаряотбиваясь от комаров. Вокруг фонаря, радуя глаза супруг, летали мотыльки и коричневые жучки. Вдруг Фарида увидела вдалеке человека, который шел по спуску.
— Смотри, милый, человек спускается на берег по тропе — сказала она.
— Аха, вижу, вижу, дорогая — сказал Гурракалон, спешно потушив фонарь, чтобы не засветиться.
Они тихо наблюдали за передвижением человека, который спускался на берег. Когда он подошел поближе, Гурракалон узнал его.
— Ах, он, сволочь! Это же алкоголик Арратопанов Калтакапан! Я так и знал! — зашептал он, когда тот человек подошел к их шолипое.
— Ты оставайся здесь милая, я подойду поближе и узнаю, что же он намерен делать — пошептал Гурракалон.
— Нет, я боюсь оставаться одной — сказала Фарида тоже с шепотом.
— Ну, тогда — за мной. Только без шума, хорошо? — сказал Гурракалон негромким голосом как командир разведчиков на войне.
Фарида одобрительно кивнула головой и последовала за Гурракалоном. Когда они, пригнувшись, тихо подошли к рисовому полю, они увидели как тот человек, лопатой копает канаву и вода вытекает из шолипои. Гурракалон не сдержался и крикнул возмущённо:
— Стой, Арратопанов Калтакапан! Что ты делаешь, завистник несчастный! Наконец-то я поймал тебя, гнида!
Услышав голос Гурракалона, алкоголик Арратопанов Калтакапан растерялся, но быстро взял себя в руки, поднял лопату и, крепко ухватив черенок двумя руками, словно американский бейсболист, держащий в руках биту, сказал:
— Аа-аа, ты здесь да, башмачник проклятый? Ну, иди сюда, с помощью вот этой лопаты я отделю твою башку от туловища и отправлю тебя на тот свет! Я ненавижу тебя, гад! Из за тебя я потерял свою любимую жену! Я убю тебя! — пригрозил он.
— Ах, ты алкаш конченный, вместо того, чтобы попросить у меня прощения, ещё и хочешь меня убить?! Но, но! Будь осторожен, как бы сам не отправился раньше меня в заоблачный мир! У меня такое ошущение, что ты ненавидешь меня за то что я отверг любовное признание твоей жены! Я что ли виноват, ежели твоя жена влюбилась в меня по уши?! — сказал Гурракалон, подойдя к алкоголику Арратопанову Калтакапану.
— Будь осторожен, милый! Он вооружен лопатой! — крикнула Фарида Гурракалону.
— Ты не волнуйся, дорогая, я не первый раз вижу таких придурков, как этот алкаш! Пусть только попробует напасть на меня, и я его одним ударом отправлю в нокаут! Черенок останется в его руках, а лопата застрянет в его заднице! — сказал Гурракалон, готовясь голыми руками покончить с вооруженным противником. Началась драка. Первым напал алкоголик Арратопанов Калтакапан, мобилизовав все свои силы и собираясь нанести Гурракалону удар лопатой по голове. Наконец он ударил лопатой, но лопата согнулась попав в руку Гурракалона, который блокировался руками. То ли блок Гурракалона оказался достаточно мощным, то ли лопата алкоголика Арратопанова Калтакапана была гнилой, на удивление своего хозяина, лопата согнулась буквой «Г». А Гурракалон, как ни в чём не бывало, по-прежнему стоял в стойке боксера и неожиданно нанес алкоголику Арратопанову Калтакапану прямой удар в голову. Алкоголик Арратопанов Калтакапан закачался, но, быстро придя в себя, ещё раз нанёс удар по голове противника. На этот раз он попал своей согнутой лопатой в ребра Гурракалона, и черенок его лопаты разломался на две части. Тут алкоголик Арратопанов Калтакапан по неосторожности пропустил правый апперкот и свалился, повернувшись лицом к шолипое. Гурракалон бросился на злоумышленника, словно голодный снежный уссурийский тигр, который бросается на кабана. Схватив Арратопанова Калтакапана, он начал бить его. Тот в панике закричал, зазывая на помощь людей, которые в это время спали сладким сном, или смотрели телик, или занимались более важными «дела» ми… Оба дерущихся сплошь покрылись грязью, шлепая и мутя воду шолипои. Они дрались пихтя под луной и шолипоя превратилась в своеобразный ринг с водой. Лицо, одежда соперников покрылись грязью и при свете луны блестели только их зубы и белки глаз. Гурракалон, словно участник боя без правил, который дерется на сетчатом ринге, резко схватил Арратопанова Калтакапана за шею и начал душить его словно питон, применяя удушаюший захват. От нехватки воздуха язык у алкоголика Арратопанова Калтакапана высунулся, и глаза у него расширились. Если бы их не разняла Фарида, то Гурракалон точно убил бы алкоголика Арратопанова Калтакапана, применив еще более опасные боевые приемы.
