Кайли Фицпатрик - Гобелен
Филипп погрузился в размышления, бессмысленно перекладывая с места на место бумаги на столе.
— Что значит указания?
Филипп ухмыльнулся, и в его глазах заплясали безумные огоньки.
— Так ведь не все сокровища попали в описи. Генрих не мог знать, какая часть церковных богатств уплыла из его рук. Есть ведь еще легенда о мощах святого Августина.
— В самом деле? — выдохнула Мадлен, невольно сделав шаг к Филиппу, который ничего не заметил.
— Да-да. Эти предметы исчезли в тумане времени. Но Ватикан держит руку на пульсе. Периодически появляются сокровища церкви, например во время раскопок или в каком-нибудь тщательно спрятанном склепе, — такое часто случалось во время Реформации.
— А как обстоит дело с мощами святого Августина?
— Я полагаю, что мощи сами по себе уже были легендой. Эта легенда имеет скандинавское происхождение и появляется в документах, связанных с королем Кнудом. Существует прелестная история об их исчезновении после того, как они побывали при норманнском дворе, — насколько я помню, их передали на хранение королеве Эмме. Как вы знаете, Кнуд был женат на Эмме-норманнке, матери Эдуарда Исповедника. Считается, что Кнуд подарил шкатулку с мощами Эмме на свадьбу.
Мысли Мадлен путались, сердце отчаянно стучало.
— А почему она так знаменита?
— Шкатулка была из золота и щедро украшена самоцветами, не говоря уже о том, что внутри находились мощи святого Августина. Королевский двор использовал шкатулку для церемоний принесения клятв на верность королям и так далее. Полагаю, что Эмма сделала на ней надпись. Церковь была готова пойти на все, чтобы заполучить этот ковчег с мощами.
— То есть вы хотите сказать, что, после того как ковчег исчез из норманнского двора, он вернулся в аббатство Святого Августина?
— Так считают многие, и я к ним присоединяюсь. Признаюсь, я неравнодушен к историям вроде священного Грааля. Мне нравится думать, что еще многое удастся обнаружить. Так история остается живой.
С этими словами Филипп снял очки и потер глаза, словно только что проснулся.
Он что-то пробормотал себе под нос относительно книги, затерявшейся на его столе, и вновь стал прежним рассеянным Филиппом.
Мадлен просмотрела записи к своей первой и теперь единственной лекции на сегодня, в последний момент вспомнив, что речь в ней пойдет о Ричарде Львиное Сердце и Крестовых походах, а не о Вильгельме Завоевателе или Генрихе Восьмом. Она совсем не думала о Крестовых походах. Все ее мысли были заняты тем, что же вынес из аббатства Святого Августина священник Иоганнес Корбет.
Когда Филипп собрался уходить, а Мадлен — проверить электронную почту, в офис влетела Роза.
Филипп выскользнул в дверь мимо нее. Она слегка повернулась, давая ему пройти, и его взгляд на мгновение задержался на груди, затянутой в кожу. Красная рубашка из мягкой замши была непристойно расстегнута до самой ложбинки между грудей, и Филипп не успел вовремя отвести глаза.
Роза ухмыльнулась ему вслед, покачала головой, а потом повернулась к Мадлен.
— Наконец-то мне удалось выманить отшельника из норы.
— Из пещеры. Отшельники живут в пещерах, а в норах — кролики.
— Нет, я имела в виду именно нору. Иногда ты становишься похожей на кролика — у тебя делается такой испуганный взгляд, когда считаешь, что кто-то собирается вытащить тебя в бар. Так что знай об этом.
— Я не пойду пить. У меня работа.
— Нет, Мэдди. Сегодня пятница, и ты пойдешь в бар вместе со мной. Надо поговорить.
— О чем?
Роза вздернула брови с видом «я буду нема, пока ты не согласишься сделать то, что мне нужно». По ее виду Мадлен не сумела понять, действительно ли ей есть что сказать или она лишь пытается заманить ее в бар.
— Хорошо, но если твоя история окажется никчемной…
Только после того, как они уселись в тапас-баре и заказали сангрию, Роза открыла большую сумку леопардовой расцветки и положила на стол перед Мадлен страницу.
— Что это?
— Читай, — скомандовала Роза, делая глоток сангрии и бросая внимательный взгляд за стойку бара, где два молодых официанта-испанца мыли стаканы.
— Они почти наверняка голубые, — заметила Мадлен, прежде чем взглянуть на лежащую перед ней страницу.
Возможно, что рисунки на гобелене Байе сделаны под прямым влиянием иллюстрированных текстов Кентербери — работы итальянских монахов, которые прибыли в Англию, когда стало распространяться христианство. Историки-искусствоведы полагают, что художник, создавший рисунки для вышивки, был монахом, жившим в Кентербери — центре художественной и интеллектуальной жизни средневековой Англии. Но рисовальщиком мог быть человек, не имеющий духовного сана, на чью работу оказала влияние художественная мода того времени.
Многое удалось установить благодаря реализму картин, изображенных на гобелене. Речь не идет о реализме в современном понимании. Скорее имеется в виду интерес к деталям повседневной жизни — к одежде, прическам, кулинарии и, конечно, искусству верховой езды и способах ведения военных действий. В последовательных сценах рисовальщику удалось оживить события, которые определяют два знаменитых года европейской истории — 1064-й и 1066-й. Именно внимание к мелочам позволяет предположить, что рисовальщик был мужчиной, хорошо знающим оружие, кораблестроение и боевых лошадей.
Однако на гобелене есть еще один элемент, не имеющий отношения к реализму или физическому миру мужчин, — очевидная любовь рисовальщика к декоративным узорам, характерным для английской вышивки того времени. На гобелене Байе узоры появляются на одежде, деревьях с их переплетающимися ветвями, в парусах и носовых украшениях кораблей, но еще заметнее они в фантастической структуре повествования.
Считается, что художник, создававший образы для гобелена, обычно включал туда собственное изображение — мужское или женское. Так он как бы подписывал свою работу. Все историки древности согласны с тем, что большинство художников Средневековья были мужчинами — факт оскорбительный для создателей гобеленов и вышивальщиц, среди которых доминировали женщины.
На гобелене Байе изображены всего три женщины. Самая знаменитая из них — таинственная Эльфгифа. Две другие — это королева Эдита, изображенная у смертного ложа своего супруга короля Эдуарда Исповедника, и еще одна неизвестная фигура — женщина, которая спасается из горящего дома во время набега Вильгельма. Возможно ли, что одна из них являлась создательницей гобелена Байе? Что рисовальщиком была женщина, оставившая свою подпись таким образом? О женщинах того периода известно очень немногое, поскольку среди них не было воинов, политиков или служительниц церкви, а потому их успехи не привлекали к себе внимания. Впрочем, во времена раннего Средневековья в Англии встречались образованные и могущественные женщины, однако ученые мужчины не обращали на них внимания. Их интересовала лишь сомнительная слава сражений и завоеваний.
Почти все, что нам известно о гобелене Байе, носит гипотетический характер. Не имея точной даты его создания, не зная о целях, не представляя себе, кто являлся его автором или где его сделали, нам остается лишь гадать, отвечая на поставленные вопросы.
Ответы можно отыскать лишь в самой древней вышивке — не обязательно в основном повествовании, а, например, в декоративных украшениях на границах сверху и снизу от действия. Именно здесь власть вышивальщиц, создававших эпическое произведение, была наиболее полной. На границах можно найти немало диковинок, в том числе и обнаженного мужчину в непристойной позе под изображением Эльфгифы! Быть может, это была единственная возможность для женщин высказать свое мнение об описываемых событиях и намекнуть, что все было вовсе не так, как нам кажется.
Летопись исторических событий — это процесс выборочный и творческий, поэтому голоса женщин вместе с их достижениями редко доходят до наших дней. Гобелен Байе — лишь один из ярких примеров, указывающих на существенное и всячески замалчиваемое присутствие женщин в прошлых веках, особенно в искусстве.
Мадлен почувствовала, как по спине побежали мурашки — довольно привычное состояние в последнее время. Казалось, открыв дневник, она распахнула дверь, откуда на нее полилась информация. Или время и информация, как описывала их Ева, являлись паутиной, соединяющей все на свете?
Роза не сводила с нее глаз.
— Ты читала это раньше?
— Нет. А где ты отыскала этот текст?
— Скопировала из одного из феминистских обзоров истории искусств. Я подумала, что должна тебе его показать, поскольку очень сомневалась в твоих словах о том, что автором гобелена Байе является королева Эдита.
