Мил Миллингтон - Моя подруга всегда против
– Я тебя много раз предупреждала.
– Нет, ты говорила, что собираешься увольняться. Это не то же самое, что взять и уволиться. Почти все в мире хотят уволиться со своей работы, но мало кто это делает.
– Разве я виновата, что на работе тоска зеленая, а сотрудники грызутся как собаки?
– Просто меня тревожит мысль, как мы будем жить на одну мою зарплату.
– Значит, мне следовало терпеть, что бы ни случилось, только ради денег? Может, мне визитки с телефоном начать рассовывать по почтовым ящикам? И слюнявые извращенцы будут платить мне почасовую ставку, чтобы я играла с ними в лошадки?
– Вот опять. Я постоянно твержу: какая связь между тем, что я говорю, и твоими ответами?
– Самая непосредственная.
– Самая непосредственная? Значит, фраза «У меня нет денег» или «У тебя нет денег» автоматически подразумевает, что я хочу, чтобы ты играла в лошадки с извращенцами? – Я ткнул пальцем в стекло: – Наш поворот.
– Сама знаю. Принцип один и тот же – деньги важнее моих чувств. Ты просто не способен ничего воспринимать на уровне эмоций.
– Твои эмоции никогда не бывают на уровне, они неуравновешенны.
Мы смотрели друг на друга в упор.
– Еще одна твоя глупая отговорка.
То, что я смотрел на Урсулу, еще полбеды, но Урсула тоже смотрела на меня, при этом по памяти поворачивая за угол на нашу улицу, не снижая скорости.
– И вовсе не глу… что-о-о-о!
Приблизительно посреди предложения я отвел взгляд и заметил мужчину и женщину, стоящих посреди дороги. Мужчина держал на плече телекамеру, они, щурясь, вглядывались в окна нашего дома, словно пытаясь обнаружить внутри признаки жизни. Очень скоро они заметили несущуюся прямо на них машину, и вместо видеокадров у них перед глазами замелькали сцены из собственной жизни.
– Боже! – воскликнула Урсула, всем телом увлекая рулевое колесо вправо.
Мы проскочили мимо пары, ударились о бордюр с силой, способной поломать ось как спичку, вспахали дорожку, ведущую во двор, и хрустко врезались в лицевую стену дома. Леса немного ослабили удар, после чего полые стальные стержни посыпались на крышу машины со звоном церковного набата в Судный день. Ремень безопасности приковал меня к креслу не хуже удавки, но пакет с китайской едой вырвался из рук и лопнул, выплеснув содержимое на ветровое стекло. Что не прилипло к стеклу, отлетело назад. Лапша, ребрышки, креветки и смесь пряных соусов покрыли меня с головы до ног.
Я вынул из глаза креветку и прошептал, обращаясь к Урсуле:
– Ты цела?
– Да. – Она щурилась, словно от близорукости. – Разве это моя вина?
– Я ничего не сказал.
– И не говори. Я не виновата, что они стояли посреди дороги.
Торопливо отстегнув ремень безопасности, я наполовину вышел, наполовину выпал из машины. Репортеры уже бежали ко мне. Женщина держала в руках микрофон.
– Мистер Далтон, вы в состоянии дать интервью? – крикнула она издалека.
Я выпрямился, держась за покореженную машину. Оператор наставил на меня камеру, глядя в видоискатель. Тут он заметил полоски клейкой лапши и кусочки мяса, торчавшие из моей головы. Камера опустилась на уровень пояса, оператор открыл рот и повалился в обморок, опрокинувшись навзничь в куст форситий. Урсула выбралась из машины и встала рядом со мной. На ее лице было написано жгучее желание поведать репортерам, куда им следует пойти, но надо было что-то делать с оператором, совершенно исчезнувшим внутри куста. После секундного колебания журналистка протянула ему руку:
– Дерек! Дерек! Вставай!
Наклонившись вперед, она отчаянно тянула за руку лишившегося чувств напарника. Рука выскользнула, репортерша отлетела назад, идеальная прическа растрепалась, и журналистка обернулась невестой Франкенштейна.
– Ах ты… – начала Урсула, но я схватил ее за плечи и потащил к входной двери. – Эй! – запротестовала она, но скорее по той причине, что я запачкал соусом ее рукав.
Не обращая внимания на ее вопли «Пятно же останется!», я сумел запихнуть подругу в дом и захлопнуть дверь перед носом у догоняющей нас журналистки.
– Черт возьми! – скривилась Урсула. – Что они забыли у нашего дома?
– Не знаю, может, я приз какой выиграл.
Я взглянул на часы. Общенациональные теленовости только что закончились, начинался местный выпуск. Роняя остатки китайской еды, как болотное чудовище тину, я зашагал в гостиную, но меня остановил телефонный звонок. Машинально я схватил трубку. Наверняка репортерша из «Новостей Северо-Востока» решила достать меня по мобилке.
– Пошла на хер! – рявкнул я в трубку.
– А если это мама звонит? – раздался голос Ру. – Смотри, допосылаешься.
– Ру?
– Да. Тебя где черти носили? Названиваю целую вечность. Дозвонился наконец, а тут посылают.
– Извини, я не думал, что это ты.
– Поздно извиняться. Слово не воробей… Послушай, Пэл, мне нужна твоя помощь.
– У меня тут еще та карусель, Ру…
– Трейси выставила меня из квартиры.
– Что? Но ведь хозяин квартиры – ты.
– Я ей то же самое сказал. Она еще пуще завелась. Долго рассказывать, да и, если честно, я сам еще до конца не понял, в чем дело. Короче, у нас зашел разговор об этой женщине, что иногда заходит в магазин. Даже разговором назвать нельзя – Трейси как бы невзначай задавала вопросики, я больше пожимал плечами, стараясь не отвлекаться от телевизора… ну, ты понимаешь… и не особо вникал. И вдруг на тебе: я – несносный человек, мои вещи летят из окна на улицу. Что на нее нашло? Моя догадка – ПМС,[23] через пару дней успокоится… но до тех пор мне требуется место для ночлега.
– Ру, ты со своей просьбой очень не вовремя.
– Я бы не стал напрашиваться, если бы не приперло. По-моему, это понятно.
Я вздохнул, признав поражение.
– Ну ладно, заезжай. Дай нам только пару часов подготовиться, хорошо?
– Отлично. Я в пабе посижу.
– Ага. Значит, так в дверь позвонишь три раза, потом сделаешь паузу, потом один длинный и один короткий звонок.
– А-а-а… ладно.
– На то есть причины.
– Не сомневаюсь. Спасибо, Пэл.
– Не за что.
Я подскочил к телевизору. Назим был явно доволен тем, что его показывают на экране. Выглядел он озабоченным, но собранным.
– Вы можете это прокомментировать? – послышался голос женщины, которая преследовала нас у дома.
– Да, – с серьезным видом ответил Назим. – Как уже говорилось в официальном заявлении, университет считает себя частью города. Естественно, мы стремимся отзываться на запросы общественности, поэтому приветствуем расследование, которое начал местный совет. Я подчеркиваю: не наше расследование, расследование ведет совет, и оно совершенно независимое. Я не хочу забегать вперед, но всем известно, что мистер Далтон в последнее время бьш несколько неуравновешен. Очевидно, он испытывал сильный стресс и, вопреки нашим рекомендациям, так и не обратился за помощью. Он стал крайне замкнутым…
– И даже скрытным, – перебила журналистка.
– Я этого не говорил, но в целом – да. Он принимал на себя все больше и больше обязанностей, отказывался, как мне сообщили, от контактов с прессой. Почти маниакальное поведение.
– Урсула, – позвал я. Внизу под лестницей моя подруга выполняла какие-то манипуляции, требующие грохота и ругани. – Урсула, иди сюда, посмотри. Мне трындец!
Репортерша на экране внимала словам Нази-ма, согласно кивая.
– Отчасти поэтому мы рады факту расследования. – Назим приятно, но сдержанно улыбнулся.
За моей спиной возникла Урсула.
– Мистер Далтон сегодня продолжал уклоняться от интервью, – сообщила репортерша на фоне картинки с надписью «Архивное фото», на котором мое туловище наполовину торчало из окна туалета. – Но местный совет, проводя расследование, больше не позволит мистеру Далтону отмалчиваться. Стелла Фицморис для «Новостей Северо-Востока».
Я повернулся к подруге.
– Урсула, – начал я, – мне пришлось передавать деньги триадам, которые поставляют университету студентов. Старший администратор учебной части пропала без вести, и ее зарплата вместе со средствами, снятыми с дотаций и проектов, используется как черная касса для финансирования сомнительных услуг и нелегальных операций. Новый корпус построили на месте старого захоронения, а подрядчикам заплатили, чтобы те вывезли скелеты ночью, когда никто не видит. Под фундаментом спрятали смертельно опасный нервно-паралитический газ, который был изготовлен на средства государственного ведомства по химическому оружию.
Урсула смотрела совершенно невозмутимо.
– Я давно собирался тебе все рассказать.
Урсула чуть слышно кашлянула:
– Я нашла метлу. Она в шкафу была, я наткнулась на нее, когда я искала чем убрать китайскую еду, которую ты разбросал по полу. Совсем из головы вылетело, что сама убрала ее в шкаф перед приездом сантехников.
– М-м-да-а…
