Александр Щёголев - Как закалялась жесть
На казенном лице майора мелькнула и в сей же миг пропала гадкая улыбочка. Дыров, конечно, заметил это. Дернул щекой, собираясь что-то ответить, но передумал. Перечитал доставленный ему документ и сказал уже спокойно:
— Ты что, «точеного» западло хочешь прихватить?
С «точеным», то есть с начальником, стоявшим за его спиной, он блефовал. Никто за спиной Дырова не стоял, сам дернулся. А «прихватить западло» означало использовать официальный документ несправедливо, низко. Бывают ситуации, когда, согласно внезапно всплывшей бумаге, ты оказываешься неправ, но по совести — по всем, блин, понятиям, — прав именно ты, ты, ты! Сейчас, по мнению Дырова, была такая ситуация. Однако… Бегунок принес в зубах постановление, подписанное самим Генеральным прокурором Российской Федерации. Из коего следовало, что производство по данному делу и все материалы проверки полностью переходили под юрисдикцию ФСБ, исключая все прочие следственные управления — из МВД, из СВР и даже из ГРУ… Серьезная бумага. Крыть этот джокер Дырову было нечем: он-то запасся постановлением всего лишь главного московского прокурора, даже не окружного.
Короче, менты обязаны были удалиться, да так, чтоб пятки сверкали.
— Товарищ полковник, не горячитесь, — повторил все понимающий гонец. — Тут нет первых и нет последних. Сегодня вы последний, завтра мы. Ведь это еще при Деде было…
Дедом в свое время называли Щелокова.
— Ты-то откуда можешь Деда помнить, кутенок. Мы что, по-твоему, должны объект голым бросить?
— Так наши сейчас прибудут… А вон, уже едут!
И правда, подкатил автобус с «Альфой», один «мерс», пара машин попроще. У самого входа в дом припарковался медицинский спецтранспорт — «скорая» да «перевозка», то есть фургон, в котором трупы транспортируют. Про трупы-то они откуда узнали? — поразился Дыров. Да уж, подсуетились по полной… Личный состав принялся неспешно выгружаться. Известный своей интеллигентностью Драматург махнул в отчаянии рукой и оглушительно гаркнул на всю улицу:
— Снимаемся нах…! Проеб…ли нас!
Что означало: в который раз милицию опустили, сволочи…
Бегунок исчез. ОМОН начал сворачиваться. «Опущенные» офицеры понуро выбрели из особняка. Полковник Дыров шипел себе в нос:
— Всё, козлы… ну, всё… не предусмотрел, дурак старый…
Командир ОМОНа подвалил к командиру «Альфы».
— Поработаешь, — звони, — сказал он по-свойски. — По бабам, пивка…
— Пивка? Я б и сам справился, но без тебя нельзя.
— Точняк, нельзя.
— Там — как? — «альфовец» показал на дом.
— Говно там. Как в кишке окажешься. Не пиликай по раковинам, а то в свои же корки попадешь…
Переводить на русский последнюю из фраз нет смысла.
* * *Поистине: кто был первым, тот станет последним. Недолго музыка играла на улице имени госбезопасности…
…Милиция во главе с полковником Дыровым, грубо выпнутая под зад, уехала от окруженного «Альфой» особняка. Одни спецы сменили других. Однако вторая компания офицеров — тех, что из ФСБ, — даже не успела толком внутрь войти. К «яйцевику», расслабленно курившему возле «мерса», подошел высокий широкоплечий господин в светлом плаще и светлой шляпе. Позади, шагах в трех, прячась за его спиной, остановился командир «альфовцев», — растерянный, досадливо покусывающий губу.
— Цыпляк? — спросил подошедший.
— ПОЛКОВНИК Цыпляк, — выцедил представитель ФСБ.
— Отлично. Снялись и уехали. — Незнакомец улыбнулся.
Полковник поперхнулся дымом.
— Ч…чего?!!
— Следи за губами, разведка. Снялись и уехали.
— У тебя что, мозги запотели? Мы протрем! Как ты, вообще, через кордон прошел? — он вдруг заревел. — Кто пропустил!!! Капитан!!!
— Я здесь, — выступил вперед главный из бойцов. — У него ксива…
— Кака-така ксива?!!
— Прошу, — человек достал корочку, раскрыл ее и поднес к лицу начальника. — Служба ЗК.
Тот всмотрелся. Нахмурился. Бросил сигарету…
— И что вы хотите?
— Я тебе дважды сказал, чего хотим. Пошли вон! Долго по кишкам доходит? — пришелец опять улыбнулся. Улыбчивый попался господин.
— Слушай, как тебя там…
— Неживой Виктор Антонович.
— Слушай, Виктор Антонович. У нас постановление генпрокуратуры. А у вас?
— Тебе постановление нужно? Оно здесь, близко, — Неживой показал в сторону Кремля. Красной площади, разумеется, отсюда не было видно, но все и так ясно. Кристально ясно.
— Службе «зе-ка» западло брать постановления, — желчно констатировал полковник Цыпляк.
— Абсолютно. Западло.
— Может, объяснишь, что это за финты?
— Тебе? — изумился собеседник. — Может, лучше ты объяснишь, почему с тобой не приехало ни одного следака, ни вашего, ни прокурорского? Почему нет экспертов? Что здесь делают санитары?
— На понт не бери, да? Здесь все, кому положено.
— Ну пошли в дом. Если там найдется хоть один следователь, я тебе ботинки языком протру. А если нет — таки будешь ты объясняться, но уже не со мной, а в другом месте. Что, заходим?
Полковник Цыпляк разом сдулся.
— За всеми объяснениями — к моему непосредственному начальнику, — сказал он. — В присутствии вашего непосредственного начальника.
— Имел я твоего Курицына в жопу, — сказал Неживой. — С говнюками общаться… Если вопросов больше нет, то уводи своих. И быстро. Я начинаю сердиться.
— Ставлю вас в известность, что я вынужден буду оставить возле объекта пост.
— Я тебе оставлю! Погон плечо натер? Всех, п-твоить, уводи! Даю, п-твоить, минуту!
— Слушайте, Виктор Антонович… Там же криминальные трупы.
— Это не твоя, п-твоить в жопу, забота!
— Служба «зе-ка» у нас сама себе и прокурор, и судья, и похоронная команда… — эф-эс-бешник вдруг не выдержал. — Грязные, продажные суки! Люди работают, а они тут…
Неживой радостно оскалился.
— Только не надо истерик, ты не в лагерном бараке. Пока…. Вы подешевле нас и почище, никто не спорит. Потому и дешевле, что почище.
— Да ты… Да я тебя…
— Ты мрязь ! Ты животное! Ты змея! Если на тебя наступить, ты задохнешься!.. (Пришелец откровенно развлекался. ) Решай скорее, смерш, или звони своему бугру, если решалка со страху повисла. Дать мобильник?
Представитель ФСБ не стал больше собачиться, хотя видно было, как его корчит, корежит и плющит. Если б не знать, что он за плесень такая, этот полковник, его даже стало бы жалко… Начальнику Управления особых действий, генерал-майору Курицыну, он все-таки позвонил — не по мобильнику, разумеется, а из машины, по спецсвязи. Вопли, которыми генерал потряс салон «мерса», слышны были сквозь бронированные стекла. Цыпляк после разговора с начальством вылез, как обоссаный. Он-то совершенно ни причем, а — крайний теперь. Хотя, ясно же, что если в дело вмешалась ЗК, — залезай под лавку и сиди молча. Звони начальству, не звони, результат известен заранее. Против ЗК не попрешь; даже взвод генералов не смог бы стряхнуть с доски вот этого одного-единственного противника…
Полковник раздал подчиненным приказы, не замечая Неживого, словно того и не было. Колесо государственной безопасности со скрипами и стонами закрутилось в обратную сторону. Неживой достал пачку «Мальборо» и спокойно закурил, ожидаючи. Лишь перед тем, как скрыться в автомобиле и с позором отбыть в направлении своего кабинета, «яйцевик» сказал ему:
— Я запомнил тебя, Неживой.
— Ты запиши. Окуни палец в свое говно — и на стене палаты, в кащенке.
— Лучше на могилке, там твоя уродская фамилия хорошо будет смотреться.
— Могилки вообще хорошая вещь. Особенно в тихом лесочке и без всякой фамилии… тебе, кстати, какое место в Подмосковье нравится?
Хорошо поговорили. Размялись.
А когда пространство вокруг особняка очистилось полностью, Неживой Виктор Антонович сказал как бы в воздух:
— Все слышал?
Капсула в ухе что-то ему ответила. Он делано посмеялся:
— Скорее, переполох в курятнике. Ох, передавят они себе все яйца … Да, и еще начнут друг другу на головы гадить… (Со стороны могло бы показаться, что нормальный с виду человек разговаривает сам с собой ). Получается, пари выиграл я. Ты проиграл. А что плохого? Это же хорошо, что я выиграл! Ну согласись, это хорошо! Даже Ястребов проиграл, а ты тут плачешь… Да нет же, если б ты выиграл, было бы плохо, а так — очень хорошо… Кстати, о бонусе. Прикажи, чтоб занялись Саврасовым, пока его не прессанули. Вытаскивай из ментуры, он теперь у нас король… Я? Здесь буду. Все чисто, гони врачей и труповозку. Ну, добро. Грузчиков, грузчиков не забудь…
* * *…Некоторое время Неживой стоял возле крыльца в одиночестве, задумчиво докуривая свое «Мальборо». В этот момент к нему и подошел полковник Дыров Андрей Робертович.
