Джоанн Харрис - Кошка, шляпа и кусок веревки (сборник)

Конечно, никогда нельзя полностью полагаться на показания свидетелей. Если бы вам пришло в голову поверить тем историям, которые бродили по нашему дому после пожара, вы могли бы подумать, что здесь было некое подобие «Многоэтажного ада»,[104] и все мы лишь чудом остались в живых. На самом же деле к тому времени, как приехала пожарная бригада, то есть минут через пять, огонь был уже практически потушен и о недавнем пожаре свидетельствовали только потрескавшиеся стекла, закопченные подоконники да несколько пятен гари на стенах.

Похоже, пожар начался в комнате отдыха персонала. Причина, как сказал командир пожарного расчета, — непотушенная сигарета, которую кто-то оставил тлеть рядом с целой кипой газет, а затем огонь довольно быстро перекинулся на оконные занавески и подушки на диване, стоявшем у окна. Собственно, пожар был совсем маленький, во всяком случае, не настолько сильный, чтобы вызвать такую панику. Ведь кое-кто из обслуживающего персонала перепугался до смерти — например, мисс Лоррен Хатчинз, менеджер по уходу за постояльцами. Ее нашли прячущейся в гардеробе в одной из спальных комнат, она уверяла, что пыталась выйти, но дверь захлопнулась. Слава богу, что поблизости оказался ее помощник, благодаря его сообразительности (и тому, что он весьма успешно применил снятый со стены огнетушитель) удалось быстро справиться с огнем, не дав ему распространиться по всему дому.

— В общем-то, моя дорогая, — ободряющим тоном говорил командир пожарников, пытаясь успокоить Лоррен, когда ее уже вывели из дома, — та дверь была из очень прочного дерева, и пламя должно было бы быть уж очень сильным, чтобы она действительно загорелась, а на ней даже краска почти не облупилась. По-моему, вы просто почуяли запах дыма и запаниковали. Такое случается сплошь и рядом.

Лоррен — вид у нее был все еще потрясенный, но она явно с каждой минутой восстанавливала свои душевные силы, — бросила на пожарника убийственный взгляд и возмущенно заявила:

— Я и не говорила, что дверь захлопнулась сама! Я сказала, что она была заперта! А это совсем не одно и то же!

Морин прищурилась и переспросила:

— Заперта?

А холодный взгляд Лоррен остановился на Крисе, который спокойно стоял рядом с Хоуп и со мной, глядя в землю. Почувствовав ядовитый взгляд своей начальницы, он тут же поднял глаза, и улыбка исчезла с его лица, сменившись каким-то безнадежно виноватым выражением.

Я заметила, что Хоуп тут же взяла его за руку. И что-то слегка звякнуло — словно металл ударился о металл, — но этого звука никто, похоже, не заметил, кроме Хоуп и меня. Через некоторое время Хоуп снова положила руки на колени, и я снова услышала то же негромкое звяканье. Посидев так несколько минут, Хоуп вновь накрыла своей рукой мою руку, и я вдруг почувствовала, как она старательно впихивает мне в ладонь что-то холодное и зубчатое.

Между тем Лоррен говорила, обращаясь к Крису:

— Я же тебя предупреждала! Ты что, думал, это просто так? Хиханьки-хаханьки? Или ты действительно считал, что подобные фокусы тебе с рук сойдут?

Крис молчал. Такой красноречивый, даже порой излишне болтливый в спокойной обстановке, он по-прежнему мгновенно замыкался и буквально терял дар речи, стоило кому-то из начальства обратить на него внимание. Вот и теперь он молчал, лишь пару раз искоса глянул на меня, вид у него был виноватый и какой-то больной. Одну руку он сильно испачкал сажей и нервно пытался эту сажу стереть.

А Лоррен распалялась все сильней.

— Я ведь с тобой разговариваю, — громко сказала она, — ты что, не слышишь? Это ты так пошутить решил, да? Или у тебя было на уме что-то совсем иное? Интересно что? Может, ты хотел в чужих шкафчиках пошарить, пока никто не мешает? Или по комнатам ценные вещи искал?

Такого мы с Хоуп вытерпеть не смогли.

— Оставьте вы его в покое! — вмешалась я, и Лоррен, резко обернувшись, одарила меня исполненным яда взглядом.

— А вы, дорогуша, лучше не суйтесь! — отрезала она. — Та дверь была заперта, и запереть ее мог только один человек. Не так ли? — Она гневно глянула на Криса. — Морин, ты же сама видела, как я дала ему ключи. Видела ведь? — Морин молча кивнула. — Значит, запереть ту дверь мог только он!

И снова Морин кивнула, похоже, Лоррен оказывала на нее странное магнетическое воздействие. Лицо Лоррен стало жестким, точно высеченным из камня, а маленькие глазки словно еще уменьшились.

— Ну, так это ты сделал? — спросила она, пристально глядя на Криса.

Последовала пауза. Под немигающим взглядом Лоррен Крис как-то сжался и выглядел еще более несчастным, чем раньше.

И тут заговорила Хоуп. Негромко, но своим кембриджским голосом, который, кажется, был создан, чтобы командовать кем угодно, она сказала:

— Он не мог этого сделать.

— Это почему же? — презрительно бросила Лоррен. — Только потому, что он ваш дружок? Ну, знаете! Позвольте вам сказать…

— Нет, не поэтому, — перебила ее я. — А всего лишь потому, что его ключи у меня. — И я вытащила ключи из кармана пальто. — Я заметила, что он их уронил, когда вынес меня из здания, — продолжала я, — и окликнула его, но он меня уже не услышал. — Последовала затяжная пауза, во время которой Морин неотрывно смотрела на Лоррен, Лоррен гневно смотрела на Криса, а почти все остальные смотрели на меня, по-прежнему державшую в руке связку ключей.

Потом я протянула ключи Лоррен и сказала с улыбкой:

— Вот, возьмите. И знаете, Морин… — Теперь Морин очень внимательно смотрела на меня, и изумление в ее глазах медленно сменялось мрачным осознанием. — Знаете, я должна кое в чем вам признаться: я спрятала несколько дорогих мне вещиц в одной маленькой подушечке, они остались там, в комнате… Нет, я, конечно, не сомневаюсь, что все по-прежнему в целости и сохранности, но нельзя ли нам это проверить, как вы думаете? То есть я, конечно, всем сердцем доверяю Крису… — Я одарила Лоррен самой нежной своей улыбкой и спросила: — Скажите, дорогая, в какой именно комнате, вы оказались заперты? Как интересно! Такое совпадение! Но уж в вашем-то присутствии мои вещи, несомненно, остались там же, где и были. Как?! Вы захватили их с собой? — Лоррен издала какой-то невнятный звук. — Как это мило! И как это было предусмотрительно с вашей стороны! Но как вы догадались, куда я их спрятала? Знаете, Морин, там был мой жемчуг, обручальное кольцо, брошка моей мамы… да, и деньги, конечно. Немного, всего двести фунтов. Вы даже не представляете, какое облегчение я испытываю в данный момент! Как приятно знать, что в мире еще остались достойные, честные люди!

Все еще улыбаясь, я забрала у Лоррен свои вещи и сунула их в карман пальто. К этому времени вокруг меня собралась настоящая маленькая толпа, и даже у Печального Гарри на лице возникло нечто подозрительно похожее на улыбку, а Клэр была так удивлена, что позабыла о своей вечной жвачке. Ко мне подошли и мистер Браун, и Поляк Джон. А миссис Суотен, которая вполне способна быть не глупее других, когда захочет включить мозги, смотрела на Лоррен так, словно никогда раньше толком ее не видела. На пухлом, бледном, как кусок теста, лице Морин застыла свирепая улыбка, Крис казался совершенно ошеломленным, а у него за спиной усмехались пожарники — их было человек пять или шесть, совсем еще молодые ребята. Впрочем, пожарники вскоре вновь принялись за дело: свернули непонадобившийся пожарный шланг, проверили здание на предмет оставшихся там людей, а также возможных повреждений электропроводки и прочих опасностей. Мы же, обитатели «Медоубэнк Хоум», спокойно ждали на лужайке.

Пожарным понадобился почти час, чтобы полностью проверить и очистить здание. День был теплый, солнечный, яркий, на лужайке цвели маргаритки, над азалиями в зеленой изгороди гудели шмели. Поляк Джон, Печальный Гарри и мистер Браун уселись на траву и принялись играть в карты, миссис Банерджи сняла с себя одно из трех пальто, мы с Хоуп негромко беседовали. Лоррен и Морин отошли на автомобильную стоянку у главных ворот, рассчитывая, что уж там-то их никто не сможет подслушать, однако их разговор явно приобретал все более оживленный характер, и мы слышали их вполне отчетливо — во всяком случае, время от времени, — но из вежливости старались особенно не прислушиваться. Впрочем, в итоге они принялись так орать друг на друга, что, по-моему, это слышали все вокруг. Лоррен посоветовала Морин засунуть свою гребаную работу в задницу, потому что за нее все равно платят столько, что хватает только на гребаный арахис, и кто, черт побери, захочет тратить свою жизнь на такую гребаную помойку, как приют «Медоубэнк». А знаешь, дорогуша, как его называют в городе? Гребаный морг! Как тебе, дорогуша, такое названьице?

И так далее. В общем, даже мистер Баннерман в самые плохие свои дни так не ругается. Мне было практически ясно, что мы видим Лоррен в последний раз. Крис, стоявший в противоположном конце лужайки, старательно делал вид, что ничего не слышит, но его выдавала улыбка.