Алекс Гарленд - Пляж

Джед покачал головой:

– Нет, – тихо сказал он. – Ты не понял. Христо уже не будет лучше.

– Ты же только что сказал, что через два дня…

– Через два дня Христо умрет.

Я некоторое время не мог вымолвить ни слова.

– Он умирает?

– Да.

– Но… Откуда ты это знаешь?

Джед сделал движение в мою сторону и взял меня за руку. Растерявшись, я решил, что он пытается утешить меня или ободрить, а это действовало мне на нервы, и поэтому я отдернул руку.

– Откуда ты знаешь?

– Говори тише. Сэл не хочет, чтобы все узнали об этом сейчас. – Он снова схватил меня за руку и на этот раз держал крепко, потянув ее к животу Христо.

– Что ты, черт возьми, делаешь?

– Тс-с. Я хочу, чтобы ты сам все увидел.

Джед откинул простыню. Почти весь живот Христо был иссиня-черным, почти таким же, как у Кити. – Потрогай здесь.

Я уставился на темную кожу.

– Зачем?

– Просто потрогай.

– Не хочу, – запротестовал я, но одновременно почувствовал, как моя рука расслабилась. Я услышал стук мяча недалеко от входа в палатку. Звук то нарастал, то ослабевал, как будто мимо пролетал вертолет. Кто-то крикнул или взвизгнул, а кто-то засмеялся. Обрывки разговоров казались через брезент какой-то тарабарщиной.

Джед осторожно тянул мою руку, пока она не коснулась живота Христо.

– Что чувствуешь?

– Он твердый на ощупь, – пробормотал я. – Прямо как скала.

– У него внутреннее кровотечение. Сильное. Я не был уверен в этом до вчерашнего вечера. То есть я знал… но…

– Это кровоизлияние?

– Ага.

Я уважительно кивнул. До сих пор мне не приходилось видеть кровоизлияний.

– Кто еще знает?

– Только ты и Сэл… и Багз, наверное, тоже. Я сегодня разговаривал с Сэл. Она сказала, что никто ничего не должен знать. До тех пор, пока жизнь не начнет возвращаться в нормальное русло. Думаю, ее в основном тревожило, что об этом может узнать Этьен.

– Потому что он хотел отвезти Карла в Хатрин?

– Да. И у нее есть повод для беспокойства. Этьен настаивал, чтобы мы отвезли Христо на Пханган, а это совершенно бесполезно.

– Ты уверен?

– Если бы мы отвезли его туда на следующий день после нападения акулы или, может быть, дня через два, то, наверное, с ним было бы все в порядке. И я использовал бы такую возможность даже ценой потери пляжа. Думаю, что Сэл тоже… Но сейчас… какой смысл?

– Никакого смысла.

Джед вздохнул и погладил Христо по плечу, перед тем как снова накрыть его:

– Совершенно никакого.

Мы молча посидели минуты две, наблюдая за слабым и неровным дыханием Христо. Странно, но после того, как мне объяснили ситуацию, я понял, что он умирает. Запах, на который я обратил внимание после того, как забрался в палатку, был запахом приближающейся смерти, и восковая бледность Джеда объяснялась тем, что смерть была с ним рядом.

Эта мысль потрясла меня, и я, не задумываясь, выпалил:

– Зеф и Сэмми построили плот. Вот чем они занимались там, за деревьями. И они уже на пути сюда.

Джед даже не моргнул.

– Если они доберутся до пляжа, – сказал он, – то увидят, как умрет Христо. Все здесь развалится.

Больше он ничего не сказал.

Тайны

Я прошел недалеко от входа в дом, мимо Сэл, которая сидела и разговаривала с Багзом и Жаном, и направился дальше, к ведущей на пляж тропинке. На первом же повороте я остановился, прислонился к стабилизатору дерева-ракеты и закурил. Сэл появилась, когда до фильтра оставалось уже меньше трех сантиметров.

– Что-то случилось, – сразу же сказала она. – И что именно?

Я недоуменно поднял брови.

– Догадалась по твоей походке, взгляду… Так что давай, Ричард, не тяни. Рассказывай.

Я открыл рот, собираясь ей ответить, но она опередила меня:

– Они уже на пути сюда?

– Да.

– Черт. – На несколько секунд Сэл уставилась куда-то вдаль. Затем она вернулась в режим резкой настройки. – И каково же расчетное время их прибытия?

– Не позднее чем завтра днем. Если их не спугнут охранники.

– Или не устрашит водопад.

– Да.

– Скорость у них невероятная, – пробормотала Сэл. – Просто невероятная.

– Оказывается, они строили плот.

– Строили плот… Конечно, строили. Должны были что-то придумать… – Она приложила руку ко лбу. – Разумеется, ты уже в курсе насчет Христо.

Я на мгновение помедлил с ответом, а затем кивнул. Мне не хотелось, чтобы у Джеда возникли проблемы, но Сэл в таком настроении обманывать было небезопасно.

– Ты не против того, что я узнал? – нервно спросил я.

– Нет. У тайн есть особенность – их невозможно хранить, если не поделиться ими, по крайней мере, еще с одним человеком. Иначе гнет их невыносим. Поэтому я понимала, что Джед обязательно скажет кому-нибудь, и я была уверена, что этим «кем-то» будешь ты. – Она пожала плечами. – Учитывая, что у тебя есть свои тайны, я решила, что таким образом мы сохраним все наши тайны в узком кругу.

– Вот оно что.

– Разумно, да? Если только…

Я ждал. – Бели только тот, с кем ты поделился новостью о гостях, – Джед. Ведь Джед уже знает о них, значит, для него это не тайна…

– И вряд ли это снимет гнет…

– Правильно, – как бы между прочим ответила она, одновременно пристально наблюдая за мной. – Ты рассказал еще кому-нибудь, кроме Джеда, а? Может быть, Кити? Или Франсуазе? Очень надеюсь, что ты ничего не сказал Франсуазе, Ричард. Я сильно расстроюсь, если ты рассказал ей обо всем.

Я покачал головой.

– Я не сказал об этом больше ни одной живой душе, – твердо проговорил я, исключая тем самым мистера Дака.

– Хорошо. – Сэл перевела взгляд, удовлетворенная моим ответом. – По правде говоря, я беспокоилась, что ты можешь разболтать Франсуазе. Понимаешь, она расскажет Этьену… А ты не сказал Франсуазе о Христо?

– Я сам узнал о нем двадцать минут назад.

– Если о Христо услышит Этьен…

– Ясно. Не волнуйся. Я никому не скажу.

– Прекрасно. – Она снова уставилась в пустоту. – Ладно, Ричард… Похоже, из-за этих соседей на плоту у нас возникли некоторые проблемы… Думаешь, гости появятся здесь только завтра?

– Не раньше.

– Ты абсолютно в этом уверен?

– Да.

– Тогда… утро вечера мудренее… Мне нужно время, чтобы все обдумать. Завтра утром скажу тебе, что я решила.

– Хорошо…

Я переминался с ноги на ногу, не зная, отпустили меня или нет. Прошла минута, а Сэл по-прежнему глазела в пустоту, поэтому я тихонько ускользнул.

Черная туча

Я чувствовал, что мне тоже надо обдумать создавшееся положение, поэтому вместо того, чтобы вернуться на площадку, я отправился на пляж. У меня в голове вертелось множество мыслей по поводу событий истекшего дня, и мне хотелось привести их в порядок.

Я считал, что Сэл с Джедом чего-то не учли. Доберутся соседи до пляжа или нет, остается еще проблема с Карлом.

Попробуем взглянуть на вещи иначе, сказал я себе. Сэл с Джедом уцепились за наихудший вариант развития событий. Настроились на то, что соседи доберутся до нас, и приняли в расчет последствия. Скорее всего, Зеф и Сэмми появятся в разгар Тэта. Все сойдут с ума от страха, что тайна пляжа раскрыта, и если мне не удастся перехватить Зефа и Сэмми первым, то и у меня будут большие неприятности. Дух лагеря, возрожденный проникновенной речью Сэл, будет погребен. Помимо всего прочего, будет очень трудно объяснить новичкам, почему у нас здесь один сумасшедший и один умирающий швед. Произойдет катастрофа.

Я принялся размышлять над сложившейся ситуацией, исходя из того, что соседи не доберутся до нас. В глубине души я почти с нетерпением ожидал прибытия Зефа и Сэмми на остров только затем, чтобы остановить их. И я был уверен, что у меня это получится. У меня должно получиться. Последствия их появления в лагере были бы слишком серьезными. Я не знал, каким образом удастся остановить вторжение соседей, но инстинктивно чувствовал, что вместе с Сэл мы все уладим.

Таким образом, начал вырисовываться промежуточный, а не наихудший сценарий.

Соседи не смогут добраться до нас. Обитатели пляжа даже не узнают, что кто-то пытался это сделать. Праздник Тэт поможет начать год по-новому, и мы переживем смерть Христо точно так же, как и смерть Стена. Но что делать с Карлом? Карл не собирался умирать. Он будет жить поблизости, постоянно напоминая нам о проблемах. Хомут на шее.

Это сильно тревожило меня.

Я нагнулся, всматриваясь сквозь пальмовые листья навеса в желтое лицо Карла. У него появилась заметная болезненная худоба. Несмотря на то что недавно он снова стал принимать пищу, он сильно исхудал за последнюю неделю. Ключицы выдавались так сильно, что больше походили на ручки чемодана, за которые его можно было поднять. Если бы я сделал попытку, то, наверное, без труда поднял бы его.

Возле просвета в навесе – именно через него Карлу открывался вид на лагуну и пещеры – стояла половинка скорлупы кокосового ореха, наполненная водой, и лежала порция риса в банановом листе. Я увидел, что остатки риса уже стали серыми. И сделал вывод, что это высушенная солнцем еда, которую вчера оставила шведу Франсуаза. Значит, сегодня Франсуаза не приносила ему свежей еды. Я предположил, что тут кроется новый вид терапии с ее стороны, – игнорировать Карла, вынуждая его подавать признаки жизни, – но потом отклонил этот вариант. Вероятнее всего, Франсуаза просто забыла принести еду, охваченная внезапным общим сумасшествием среди обитателей лагеря. Я вспомнил о нашем с ней вчерашнем разговоре. Казалось, она была озабочена тем, чтобы Карл вернулся в лагерь. Просто интересно, как быстро изменили обстановку похороны Стена!