Жоржи Амаду - Тереза Батиста, уставшая воевать
Старая Адриана посмеивается.
— Влюблённых? — Она искоса, улыбаясь, смотрит на адвоката. — Одного я, кажется, хорошо знаю. Но неужели кому-то может не нравиться наша милая Тереза?
— Сегодня я разговаривал с одной женщиной, которая мне сказала, что Тереза с большим самомнением и глупа.
— Кто же это? — поинтересовалась Тереза.
— Венеранда, наша известная Венеранда — хозяйка всем знакомой в городе «мясной лавки», она говорит, что торгует только свежайшим молоденьким филе, хотя мне именно сегодня хотела всучить старое, уже припахивающее французское брюхо.
Старая Адриана, до того как открыла овощную лавку — фрукты, овощи, древесный уголь, — держала пансион в полученном ею по наследству доме, где могли найти укромное жильё не желающие огласки влюблённые, иногда друзья, но больше всего она предпочитала сдавать комнату работающей в конторе девушке или какой-нибудь скромнице, кем-либо опекаемой, в общем-то только ради того, чтобы иметь живую душу рядом. С тех самых времён она таит злобу на Венеранду, держащуюся высокомерно, ото всех отворачивающуюся, разговаривавшую разве что через плечо.
— Эта не знает, что болтает, ей ведь Терезу заполучить нужно. Я тебе, девочка, советую быть с ней осторожней, она ведь скрытная.
— Я ей ничего плохого не сделала, — удивляется Тереза. — Она меня к себе позвала, я не захотела. Вот и всё.
Старая любопытная Адриана не отстаёт:
— Кто же ещё невзлюбил Терезу? Ну, говорите.
— Для начала — Либорио Невес. Он в ярости, его бы воля, Тереза бы уже была в тюрьме, но пока ничего не предпринял из страха; жизнь его столь грязна, что никакая полиция не отважится, взяв его под защиту, связаться с такими, как я. Особенно сейчас, когда я готов выступать в суде против него.
— Сеу[14] Либорио! — Старая Адриана произнесла это имя со страхом и уважением. — Он кое-что…
— Дерьмо он, — сказал адвокат, — видели бы вы, чем он поплатился. На земле нет хуже этого типа, этого сукина сына, канальи, подлеца. Меня злит то, что, выступая против него в суде, я дважды проиграл. И возможно, проиграю в третий раз.
— Вы, Лулу, проиграли? — удивилась старая Адриана. — А говорят, что вы не проигрываете.
— Так не в суде, а в гражданском разбирательстве… Развратник умеет уходить от суда. Но как-нибудь я его прищучу.
— А что он сделал? — поинтересовалась Тереза.
— А ты не знаешь? Как-нибудь я расскажу тебе, но только не сейчас, когда пора идти в кино. Завтра или послезавтра я тебе расскажу, кто такой Либорио Невес, первый мошенник в Аракажу, пиявка на теле бедняков. — Он взял костыли, чтобы подняться. — Милая Адриана, спасибо за манго, ваши лучшие в Сержипе.
Со стороны порта с острова Кокейрос подул ветер, смягчая душный влажный вечер. Спокойствие, тишина, небо в звёздах — самое время слушать истории. Зачем в такую жару томиться в кино? Да и вдруг придёт Жануарио?
— Нет, Лулу, давай пойдём в кино в другой раз. Лучше посидеть здесь, на воздухе, слушая твои рассказы, чем умирать от жары в кино.
— Как принцесса прикажет. Хорошо, в кино пойдём завтра, а сейчас я расскажу, кто такой Либорио. Но заткни нос, так как это тип вонючий.
Лулу Сантос отставляет костыли, закуривает сигару — на сигары он не тратился, он получал их в подарок из Эстансии, с фабрики «Валкирия», от друга Раймундо Соузы. Кроме сигар, Лулу получал в подарок и многое другое: еду, напитки, прочее; брал в кредит, забывал платить, да, если бы не это, смог бы прожить он, адвокат бедных?! Но случалось, что он отвергал гонорар и платил сам. Затянувшись сигарой, Лулу начинает представлять жизненные портреты Либорио Невеса.
— Окунёмся в дерьмо, девочка… — И он заговорил, точно находился на трибуне в суде, в роли защитника и обвинителя одновременно. Он возвышал голос, закрывал глаза, сжимал кулаки, то заходился в гневе, то сменял гнев на милость, пуская в ход народные словечки и выражения.
В конце концов Лулу рассказал, как Либорио стал банкомётом в «Звериной лотерее», но, чтобы быть банкомётом, прежде всего надо быть честным, ведь игра держится исключительно на доверии к банкомёту, если тот не честен, ему не место за игорным столом. Так вот, Либорио был не честен по натуре и при первом же случае не заплатил выигрыша. Несколько игроков, не согласных с бесчестным поступком банкомёта, организовались под предводительством футболиста Ослиная Нога, славившегося мощным ударом по мячу, против этого мерзавца Либорио. Имейте в виду, что сам Ослиная Нога не играл в «Звериную лотерею» никогда и лично ни в чём заинтересован не был. Он защищал интересы тёти Милу, своей соседки по улице, семидесятилетней старухи, которая каждый Божий день рисковала десяткой, сотней, тысячей, делая ставку на одного зверя в течение нескольких месяцев. И однажды уже была у цели, если бы вдруг не сменила банкомёта, возможно, её взял хитростью молодой Либорио. Она делала ставку на собаку: десятка — 20, сотня — 920, тысяча — 7920, да и не она одна, многие в этот день играли на собаку, потому что накануне произошёл известный случай: недалеко от Аталайи тонул мальчишка, и его спасла собака. Об этом случае растрезвонили газеты и радио. И всё очень удачно: ставя на собаку, тётя Милу выиграла, но тут Либорио смылся. Выигравшая большую сумму денег старушенция пришла в негодование, узнав об исчезновении банкомёта; сгорбленная, опираясь на палку, она взывала к Богу и людям: ей хотелось получить выигранные денежки. Ослиная Нога — парень дикий, но добрый — принял беду старухи близко к сердцу и во главе прочих, понёсших ущерб, занялся поисками банкомёта и нашёл его.
Получить выигрыш было непросто, пришлось и вступить в спор, и даже пригрозить. Поначалу Либорио попытался всё свалить на якобы имеющихся компаньонов, которые сбежали, но после того как Ослиная Нога вдарил по нему как следует, выигрыш старухе он обещал выдать через сорок восемь часов. Велика же доверчивость людей, и даже футболистов, у которых «вместо ноги — пушка», как писали спортивные журналисты по поводу Ослиной Ноги. Кроме игры в футбол, Ослиная Нога не имел ничего, но его игра в футбол была необычной: не было вратаря, который был бы способен поймать посланный им мяч. Мяч летел точно пушечное ядро. Ослиная Нога разминал свои ноги на спортивных тренировках, улицах, в пивных барах, у бильярда, вернее сказать, бездельничая.
Прошло сорок восемь часов, но Либорио не появлялся. Ослиная Нога пошёл в город. Аракажу и его окрестности он знал как свои пять пальцев. И нашёл вора в одном из домов неподалёку от солеварни, где тот решил спрятаться. Либорио играл в триктрак с сирийцем — хозяином дома, когда без стука в дверь и разрешения войти в дом в сопровождении четырёх заинтересованных появился Ослиная Нога. Сириец, вскочив на ноги, выхватил нож, но ножа его тут же лишили и навесили оплеух обоим, конечно, Либорио, как и следовало, больше.
Четверо, пришедшие с Ослиной Ногой, удовлетворились тем, что отдубасили Либорио, и, поняв, что тот жулик, ушли. Либорио тоже счёл вопрос исчерпанным, и с лихвой, ведь он получил оплеухи в обмен на долг. Но кто такое сказал? Ослиная Нога, не в пример другим, был свободен во времени и, представляя интересы старухи, вовсе не собирался отступаться от обманщика банкомёта. То, что Либорио получил по заслугам, хорошо, но он должен и заплатить. Чуть больше половины он заплатил тут же, сказав, что остальное заплатит завтра. Старуха от остального отказываться не собиралась, чувствуя себя оскорблённой: где это видано, чтобы банкомёт отказывался платить? Она требовала денег, и как можно скорее.
Либорио снова исчез, и снова Ослиная Нога бросился на его поиски. И вот неделю спустя совершенно случайно встретил его прямо на Центральной улице, или, как говорят, в сердце города. Как ни в чём не бывало тот спокойно что-то говорил на ухо какому-то прохожему — из мошенников — и тут лицом к лицу оказался с Ослиной Ногой; потеряв самообладание и понимая, что попался, он как миленький заплатил всё тёте Милу. Старуха получила всё, до последнего реала, а Ослиная Нога, царствие ему небесное, вскоре же умер, разбившись на грузовике, в котором ездил в Пенедо за деньгами для дружеской спортивной встречи. Грузовик перевернулся на дороге, умерли трое, среди них Ослиная Нога, и с тех пор в футбольных командах Сержипе никогда не было игрока с таким мощным ударом, а на улицах Аракажу — бродяги с таким добрым сердцем.
Этот скандал с банком «Звериной лотереи» был дебютом Либорио в мире коммерции. Позже он участвовал во многих надувательствах, совершённых за последние двадцать лет. Дважды Лулу Сантос представлял перед судьями, одетыми в судейские мантии, клиентов, которых обобрал Либорио. Один из случаев был связан с фальшивыми драгоценностями. Довольно долго Либорио продавал бриллианты, рубины, изумруды. Подлинной, как правило, была одна среди пятидесяти подделок и копий. За отсутствием проб на драгоценностях Лулу проиграл процесс. Либорио разбогател, стал важным в кругу себе подобных, завёл дружбу с полицией, подкармливая агентов как тайной полиции, так и явной, обирал бедных людей. Основными статьями его дохода были: биржевая спекуляция, ссуживание денег под баснословные проценты, получение в оплату непогашенных долгов того, чем богат должник. Кроме биржи, Либорио подвизался в делах торговых. Поговаривали, что он компаньон сеу Андраде, хозяина «Ватикана», по сдаче внаём комнат проституткам на ночь или на час; в середине месяца он по дешёвке скупал жалованье государственных служащих, находящихся в денежном затруднении. Вот по одному из таких случаев Лулу Сантос и выступил второй раз в защиту очередного бедняги, попавшего в лапы мерзавца, и второй раз проиграл процесс.
