Амели Нотомб - Страх и трепет
Проходили недели, и я становилась все спокойнее. Я называла это «счётной безмятежностью». Было мало различий между работой монаха переписчика в средние века и моей: я проводила дни напролёт, переписывая буквы и цифры. За всю жизнь мой мозг не был менее задействован, чем теперь, и я познала абсолютное спокойствие. Это был дзен счётных книг. Я удивлялась самой себе, думая, что если бы мне пришлось провести сорок лет за этим замечательным отупляющим занятием, меня бы это вполне устроило.
Кстати сказать, я уже имела глупость получить высшее образование. Но теперь мой мозг прекрасно обходился без интеллекта, он расцветал на почве бестолковых повторений. Я была обречена созерцать, теперь я знала это. Переписывать числа, любуясь красавицей, было счастьем.
Фубуки была совершенно права. С господином Тенси я ошиблась дорогой. Мой отчёт о масле подтверждал это. Мой мозг не был из породы завоевателей, а скорее относился к жвачным животным, пасущимся на лоне счётов в ожидании манны небесной. Как хорошо было жить без гордыни и разума. Я впала в спячку.
В конце месяца господин Унадзи пришёл, чтобы ввести мою работу в компьютер. Ему понадобилось два дня, чтобы скопировать мои колонны цифр и букв. Я испытывала смешную гордость от сознания, что являюсь нужным звеном в цепи.
Случаю, — или судьбе, — было угодно, чтобы господин Унадзи оставил папку отдела СП напоследок. Как и с первыми десятью книгами счётов он начал невозмутимо стучать по клавишам. Несколько минут спустя я услышала, как он воскликнул:
— Невероятно! Это просто невероятно!
Он быстро листал страницы. Затем его охватил приступ нервического хохота, который мало-помалу превратился в прерывистые вскрикивания. Сорок служащих офиса смотрели на него в недоумении.
Мне стало дурно.
Фубуки встала и побежала к нему. Он показал ей разные строчки счётной книги, захлёбываясь от смеха, и она повернулась ко мне. Фубуки не разделяла болезненной весёлости своего коллеги. Сильно побледнев, она позвала меня.
— Что это такое? — сухо спросила она меня, показывая преступные строки.
— Ну, это счёт фирмы ГМБХ от…
— Фирмы ГМБХ? Фирмы ГМБХ! — вспылила она.
Сорок служащих бухгалтерии разразились хохотом. Я недоумевала.
— Можете вы мне объяснить, что такое ГМБХ? — спросила меня моя начальница, скрестив руки.
— Это немецкое химическое предприятие, с которым мы часто сотрудничаем.
Взрывы хохота удвоились.
— А вы не заметили, что перед ГМБХ всегда стоит одно или несколько названий? — продолжала Фубуки.
— Да. Это, я думаю, названия её многочисленных филиалов. Я решила, что не стоит загромождать книгу счётов этими подробностями.
Даже сдержанный господин Саито засмеялся. Фубуки же не собиралась веселиться. Её лицо исказилось от гнева. Если бы она могла дать мне пощёчину, она бы сделала это. Режущим словно сабля голосом она бросила мне:
— Идиотка! Запомните, что ГМБХ является немецким эквивалентом английского термина Лтд и французского С.А. Компании, которые вы столь блестяще смешали под именем ГМБХ, не имеют ничего общего друг с другом! Это то же самое, как если бы вы записали под именем Лтд все английские, американские и австралийские компании, с которыми мы работаем! Сколько времени нам понадобится, чтобы исправить ваши ошибки?
Я выбрала самый глупый способ защиты из всех возможных:
— И с чего эти немцы вздумали обозначать таким длинным словом термин С.А.!
— Ну, да! Может это немцы виноваты в вашей глупости?
— Успокойтесь, Фубуки, я не могла этого знать…
— Вы не могли? Ваша страна имеет общую границу с Германией, и вы не могли знать того, что знаем мы на другом конце планеты?
Я чуть не выпалила, но, слава богу, сдержалась: «Бельгия может и имеет общую границу с Германией, но Япония во время второй мировой войны имела с ней больше общего, чем граница»!
Я лишь ограничилась покорным кивком.
— Не стойте тут! Идите искать счета за месяц, которые ваша светлость сложила в отдел химических продуктов.
Я открыла ящик и мне стало почти смешно, когда обнаружилось, что после моей сортировки, папка химических продуктов достигла колоссальных размеров.
Господин Унадзи, мадемуазель Мори и я принялись за работу. Нам понадобилось три дня, чтобы привести в порядок одиннадцать поставщиков. Я и так уже была на плохом счёту, когда случилось ещё более страшное.
Сначала задёргались широкие плечи бравого Унадзи, что у него означало хохот. Вибрация достигла его груди, затем гортани. Наконец смех брызнул ключом, а я покрылась мурашками.
Фубуки, заранее бледная от гнева, спросила:
— Что она ещё натворила?
Господин Унадзи показал ей счёт и книгу.
Она закрыла лицо руками. Мне сделалось дурно при мысли о том, что меня ожидало.
Затем они перелистали страницы и пометили многие счета. Фубуки молча схватила меня за руку и показала на суммы, переписанные моим неподражаемым почерком.
— Как только идут подряд четыре нуля, вы не в состоянии правильно переписать сумму! Вы всякий раз добавляете или отнимаете один ноль!
— Смотри-ка, верно.
— Вы отдаёте себе отчёт? Сколько недель нам теперь понадобится, чтобы отследить и исправить ваши ошибки?
— Не так-то просто с этими нулями, которые идут один за другим…
— Замолчите!
Схватив мою руку, Фубуки вывела меня из комнаты. Мы вошли в пустое помещение, и она заперла дверь.
— Вам не стыдно?
— Я сожалею, — жалко промямлила я.
— Нет, вы не сожалеете! Думаете, я не понимаю? Вы сделали все эти неслыханные ошибки, чтобы отомстить мне!
— Я вам клянусь, что нет!
— Я это прекрасно знаю. Вы настолько злы на меня за то, что я донесла на вас вице-президенту о вашей истории с молочными продуктами, что решили меня публично выставить на посмешище.
— Я себя выставила на посмешище, а не вас.
— Я ваш прямой начальник, и все знают, что это я дала вам вашу работу. Значит, это я отвечаю за ваши действия. И вы это прекрасно знаете. Вы ведёте себя также низко, как и прочие на западе: ваше личное тщеславие вы ставите выше интересов компании. Чтобы отомстить мне за моё отношение к вам, вы не постеснялись саботировать бухгалтерию Юмимото, зная изначально, что ваши промахи падут на меня!
— Я ничего этого не знала, я не нарочно сделала эти ошибки.
— Да что вы! Я знала, что вы не блещете умом. Однако, никто не может быть настолько глуп, чтобы сделать подобные ошибки!
— Я могу.
— Перестаньте! Я знаю, что вы лжёте.
— Фубуки, я даю вам слово чести, что я не делала ошибок нарочно.
— Чести! Что вы знаете о чести?
Она презрительно рассмеялась.
— Представьте себе, понятие чести существует и на западе.
— А! И вы находите достойным уважения бесстыдно утверждать, что вы последняя дурочка?
— Я не думаю, что так уж глупа.
— Либо вы предательница, либо тупая: третьего быть может.
— Может: я это я. Есть нормальные люди, не способные переписывать колонны цифр.
— В Японии таких людей нет.
— Кто же оспаривает превосходство Японии? — сказала я, принимая сокрушённый вид.
— Если вы умственно-отсталая, надо было мне об этом сказать, вместо того, чтобы позволять мне доверять вам такую работу.
— Я не знала, что я умственно-отсталая. Я в жизни ещё не переписывала столько цифр.
— И, тем не менее, ваш случай любопытен. Ведь, чтобы переписывать цифры не требуется особого ума.
— Это точно. Я думаю, что в этом и беда таких людей, как я. Если наш мозг не задействован, он засыпает. Отсюда и мои ошибки.
Фубуки оставила наконец свой воинственный вид и посмотрела на меня весело и удивлённо:
— Ваш мозг должен быть задействован? Как странно!
— Ничего странного, это естественно.
— Ладно. Я подумаю о работе, которая задействует ваш мозг, — повторила моя начальница, явно забавляясь этими словами.
— А пока, можно мне помочь господину Унадзи исправить ошибки?
— Ну, уж нет! Вы и так достаточно натворили!
Не знаю, сколько времени понадобилось моему злополучному коллеге, чтобы восстановить порядок в счетах, разрозненных моими стараниями, но мадемуазель Мори потребовалось два дня, чтобы найти занятие мне по силам.
Огромная папка ждала меня на столе.
— Вы проверите суммы командировочных расходов, — сказала она мне.
— Опять бухгалтерия? Я же вас предупредила о моей ограниченности.
— Это не имеет ничего общего с бухгалтерией. Эта работа разбудит ваш мозг, — уточнила она с насмешливой улыбкой.
Она открыла папку.
— Вот, к примеру, отчёт, который составил господин Сиранэ о командировочных расходах во время поездки в Дюссельдорф для того, чтобы компания возместила ему деньги. Вы должны пересчитать все до мельчайших сумм и установить, получается ли у вас тот же результат, что и у него, с точностью до йены. Поскольку многие счета выставлены в марках, вы должны считать по курсу немецкой марки на дату, указанную на документе. Не забывайте, что курс меняется каждый день.
