Аравинд Адига - Белый Тигр
Причем никто учителю не ставил всего этого в вину. Коли живешь в вонючем болоте, откуда взяться благовониям? Каждый на его месте поступил бы точно так же. Даже гордились тем, что он умудрялся выйти сухим из воды.
Как-то утром в нашей школе объявился человек в роскошном одеянии. Куда там кондуктору до его синего сафари! Мы столпились в дверях поглазеть на его наряд. В руках у человека была трость, завидев нас, он ею взмахнул. Мы бросились в класс и уткнулись в книги.
Это был школьный инспектор. Нагрянул внезапно с проверкой.
Тростью он тыкал в щели, в заплеванные красным стены, а наш учитель только кланялся, ежился и бормотал: «Виноват, сэр. Виноват, сэр».
— Тряпки нет, стульев нет, формы для мальчиков нет. Сколько ты, мерзавец, украл из школьных сумм?
Инспектор написал на доске четыре предложения и указал тростью на мальчика:
— Прочти.
Ученики поднимались один за другим и тупо моргали.
— Спросите Балрама, сэр, — подобострастно подсказал учитель. — Он самый способный. Он хорошо умеет читает.
Я встал и прочел:
— Мы живем на прославленной земле. Здесь на Великого Будду снизошло Просветление. Река Ганг дает жизнь нашим растениям, нашим животным и нашим людям. Мы благодарим Бога за то, что родились на этой земле.
— Хорошо, — сказал инспектор. — А кто был Великий Будда?
— Человек, который обрел Просветление.
— Бог, который обрел Просветление.
(Ба! Богов-то, оказывается, 36 000 005.)
Инспектор велел мне написать свое имя на доске, потом показал часы и спросил, который час, потом вынул из бумажника маленькую фотографию:
— Кто эта великая личность, чья деятельность чрезвычайно важна для всех нас?
Фото изображало полного человека с седыми волосами ежиком и пухлыми щеками, в ушах у него были массивные золотые серьги, лицо дышало умом и добротой.
— Это сам Великий Социалист! — ответил я.
— Хорошо. А что сказал Великий Социалист в своем послании детям?
Ответ был мне известен — полицейский алыми буквами написал эти слова на стене, окружающей храм.
— «Каждый деревенский мальчик может стать премьер-министром Индии, когда вырастет». Это его послание всем детям этой земли.
Теперь трость инспектора указывала прямо на меня.
— В этой толпе болванов и лоботрясов ты, молодой человек, единственный достойный ученик, умный и искренний. Какой зверь рождается в джунглях один на целое поколение?
Я подумал.
— Белый тигр.
— В этих джунглях ты просто белый тигр. Я напишу в Патну[12] и попрошу назначить тебе стипендию — тебе надо учиться в настоящей школе, подальше отсюда. Только там ты получишь настоящую школьную форму и настоящее образование.
На прощание инспектор подарил мне книгу. Хорошо помню название: «Из жизни Махатмы Ганди: уроки юношам».
Так я стал Белым Тигром. Это мое третье имя. Придет время, и у меня появятся еще четвертое и пятое. Но об этом потом.
Инспектор похвалил меня в присутствии учителя и одноклассников, нарек Белым Тигром, вручил книгу, пообещал стипендию — все это были хорошие новости. Значит, настал черед дурным вестям — для Мрака это железный закон жизни.
Моя двоюродная сестра Рина подцепила себе жениха из соседней деревни. А уж семья невесты должна постараться. Пришлось купить парню новый велосипед, и серебряный браслет, и дать денег, и устроить пышную свадьбу за наш счет. Вы ведь в курсе, господин Цзябао, как мы, индийцы, обожаем наши свадьбы, — да и не мы одни. Брачующиеся из других стран валом валят к нам, хотят отметить торжество по-индийски — пир и веселье всем по душе. Иностранцам есть чему у нас поучиться, точно вам говорю! Вот и у нас из магнитофона неслась музыка из фильмов, танцевали и пили всю ночь. И я наклюкался, и Кишан, и вся наша семья. По-моему, буйволице тоже поднесли. Налили сивухи в корыто.
Прошло два-три дня. Я на занятиях. Смирно сижу на корточках, в руках у меня грифельная доска и мелок, отец привез из Дханбада с заработков. Пишу буквы. Мальчишки вокруг галдят и дерутся. Учитель спит.
В дверях класса появляется Кишан. Делает мне знаки.
— Что случилось? Мы куда?
Кишан помалкивает.
— Мне книжку взять с собой? А мелок?
— Возьми, — говорит. И подталкивает меня к выходу.
Наша семья очень потратилась на свадьбу и приданое. Отец занял денег у Аиста. Надо отдавать должок. Все мои родственники будут работать на Аиста. Это не дело, что я хожу в школу. Либо сам богатей меня приметил, либо его сборщик податей. Хватит мне дурака валять, пора браться за дело.
Кишан привел меня в чайную, сложил ладони и поклонился хозяину. Я тоже поклонился.
— Кто таков? — скосил на меня глаза хозяин. Он сидел под огромным портретом Махатмы Ганди.
«Влип», — мелькнуло у меня.
— Мой брат, — сказал Кишан. — Возьмите его.
Он выволок из глубины чайной мангал, усадил меня перед ним, притащил мешок угля, достал уголек, положил на кирпич, раздавил и высыпал измельченную массу в мангал.
— Сильнее, — сказал он мне, когда пришла моя очередь крошить уголь. — Еще сильнее. Наконец у меня получилось. Кишан поднялся на ноги.
— Мелко-намелко раздавишь каждый уголек из мешка.
Немного погодя подошли двое мальчишек из школы и уставились на меня. Потом к ним присоединилась еще парочка, и еще. Послышалось хихиканье.
— Какой зверь рождается один на целое поколение? — спросил кто-то из мальчишек.
— Угольщик, — ответил ему другой.
Последовал взрыв смеха.
— Не гляди на них, — прошипел Кишан. — Пусть идут своей дорогой.
Сам он не сводил с меня глаз.
— Злишься, что тебя забрали из школы?
Я промолчал.
— Не нравится колоть уголь?
Я ничего не ответил.
Он стиснул самый большой кусок угля:
— Представь себе, что вот это — моя голова. Увидишь, как легко дело пойдет.
Да, ведь его тоже забрали из школы. После свадьбы двоюродной сестры Миры. Закатили пир горой, нечего сказать.
* * *Работать в чайной. Крошить уголь. Вытирать столы. Экая неудача. Ужас, да?
Качнуть чашу весов в другую сторону, изменить ход событий, обратить дурное в хорошее — вот задача предпринимателя.
Завтра ближе к полуночи, господин Цзябао, я продолжу свой рассказ. Объясню, почему все так здорово получилось с чайной и как она научила меня многому, чего не преподают ни в одной школе. А сейчас мне пора перестать пялиться на люстру и заняться делом. Уже почти три ночи. Бангалор пробуждается. У американцев заканчивается рабочий день (и начинается у меня). Надо торопиться, сейчас парни и девушки из бизнес-центра будут разъезжаться по домам. Тут лучше быть начеку. Тут лучше посидеть на телефоне.
Я не держу сотового по очевидным причинам: радиоволны, как всем нам известно, вредно воздействуют на мозг, ужимают яйца и иссушают семя, — и теперь сижу в кабинете. Вдруг кто-нибудь позвонит, вдруг ЧП какое!
Если ЧП, мне обязательно звонят.
Посмотрим-ка быстренько, что там на меня есть еще...
...лиц, располагающих информацией о местопребывании пропавшего без вести, просят обращаться на вэб-сайт бюро расследований (http://cbi.nic.in), по электронной почте ([email protected]), факсу 011-23011334, телефону 011-23014046 (прямой), 011-23015229 и 23015218, добавочный 210, а также непосредственно к нижеподписавшемуся по нижеследующим адресам и телефонам...
DP 3687/05
SHO Дхаула Куан, Нью-Дели
Тел: 26643200, 26645050
К тексту прилагается фотография, смазанная, нечеткая, плохо пропечатавшаяся — видать, в каком-то полицейском подразделении полиграфическое оборудование очень уж древнее. На фото меня было не узнать, даже когда плакат украшал стену вокзала, а уж про изображение на экране компьютера и говорить нечего, расплывчатый контур лица, большие глаза навыкате, щетинистые усы. Подойдет доброй половине мужчин в Индии.
Напоследок, господин Премьер, хочу высказать замечание по поводу недостатков в работе индийской полиции. Наверное, целый фургон ребят в хаки — не меньше, дело-то важное — прибыл в Лаксмангарх разбираться с моим исчезновением. Допросили хозяина чайной, учинили погром у лавочников, пристали к рикшам, взяли за жабры учителя. Он в детстве воровал? А со шлюхами спал? Допрашивать они умеют. Душу вынут. Человека два уж точно «признались» им во всем.
Но самое важное место они точно упустили из виду, слона-то и не приметили.
Не настоящего слона, конечно. Я про Черный Форт.
Сколько раз я просил Кусум отвести меня на вершину холма и показать мне форт изнутри. Ты трус, отвечала она мне, ты помрешь со страху. Где-то среди стен прячется огромная ящерица, самая большая на свете.
Что мне оставалось — только смотреть на крепость издали. Продолговатые бойницы розовели на рассвете и золотились на закате, над бастионами синело небо, по ночам луна освещала полуразрушенные валы, а по стенам с визгом носились обезьяны и поминутно устраивали драки, словно в них вселились души мертвых воинов, которым никак не закончить завязавшуюся некогда схватку.
