Сергей Минаев - Media Sapiens-2. Дневник информационного террориста

— Непременно.

— А с такими, как вы? — обратился я к готам.

— Спать иди, политик, — заржали они.

— Мужики, скажите, может быть, будущее страны в вас? — повернулся я к любителям коктейлей.

— Свободен, мужик. Че ты быкуешь? Есть будущее, не парься, — ответствовал мне мужик с усами, одетый в чёрный костюм и светлые летние туфли.

— И какое же?

— А не ебет, — резонно заметил мужик, — какое надо, такое и будет.

— Уж не хочешь ли ты, брат, сказать, что оно будет такое, как надо именно тебе?

— Может, и так.

— То есть, оно зависит от тебя?

— Ну.

— Че ты нукаешь? Че ты нукаешь? Я тебе лошадь? Чего от тебя зависит? От тебя даже цена коктейля в банке, который ты жрёшь, не зависит.

Молодёжь затихла. Видимо, в предвкушении восточных единоборств. Я решаю оставить мужика напоследок и поворачиваюсь к студентам:

— Эй вы, молодые надежды Родины! Да-да, это я к вам обращаюсь, свободолюбивые вы мои. Я гляжу, у вас тут кружок строителей гражданского общества. Просто вольные каменщики, ёб вашу мать, не иначе. Масонская ложа имени пива «Клинского», или чем вы тут нажираетесь? Водочкой?

— Антон, слезь. Слезай оттуда, я тебе говорю, прекрати паясничать, нас сейчас в ментовку заберут, — тихо сказал мне Вадим.

— Да иди ты лесом, Вадик, — миролюбиво заметил я, — никуда я не слезу. У меня такая редкая возможность живого человеческого общения с аудиторией. Неужели ты думаешь, я её упущу?

— Давай, мужик, отжигай! Аффтар жжот! — послышались крики с готской стороны.

— Итак, граждане свободной России, я имею вам сказать за гражданские свободы! Интересно ли вам это? Скажите, может быть, вы расскажете, что думаете о грядущих выборах? Может быть, у вас есть какая-то новая идея на этот счёт?

— Да нам до фени, — снова вернулся в разговор мужик с усами.

— Мы за «лигалайз» пойдём голосовать! — крикнул кто-то из готов.

Вторая группа молодёжи дружно расхохоталась в ответ. Из её рядов послышалось:

— Мы добьёмся гражданских свобод революцией. Пойдём вешать буржуазию!

Молодёжь снова захохотала. Гитарист заиграл «Всё идёт по плану». Напряжение диспута стремительно падало. Я прислонился спиной к памятнику и, раскачиваясь на манер Маяковского, заговорил:

— Весьма обидно, дорогие мои сограждане, осознавать, что все вы настолько тупые скоты. И вся ваша идея, — тут я похлопал по ноге Грибоедова, — в «дыме отечества», который для кого марихуана, а для кого, — кивнул я в сторону мужиков, — так вообще «Гжелка». Вы знаете, мне это вдвойне обидно, как человеку, некоторым образом связанному с медиа.

— Антон, заткнись, что ты несёшь?.. — зашипел Вадим.

— Вы все такие разные, но оказывается, что объединяют вас не убеждения, не партийная принадлежность, не даже банальная гражданская позиция. Отнюдь! Единственное, что способно сплотить вас, — это пиво или любой другой горячительный напиток.

Я сел на корточки, подпёр голову рукой и продолжил более тихим голосом:

— Блядь, до чего же обидно. И как все просто оказывается. Лучшие политтехнологи ежедневно ломают головы над выстраиванием хитроумных схем, партийных линий, поиском харизматичных лидеров. Мы рассуждаем о протестном электорате, вовлечении избирателей. Мы ищем информационные поводы, ведём друг с другом идеологические войны, боремся за медиа-влияние. А вам все настолько до лампочки. Уроды, господи, какие же вы уроды! Вы даже на секунду не замрёте в попытке осмыслить получаемую информацию. Бараны, над чем же мы все тут бьёмся-то, а? К чему вся эта сложность? Проще надо быть, проще. Вы — тупое стадо, которое понимает только плеть. Вас надо лупить как баранов, а по вокресеньям давать пряники в виде юмористических шоу.

Ненависть подступала к горлу, я снова встал на ноги, немедленно получил удар алкоголя в мозг, из-за быстрой смены позиции покачнулся и снова продолжил:

— Вы способны повторять только то, что вам скажет ваш телевизор, радиоприёмник или компьютер. «Свобода слова», «борьба с тоталитаризмом», «будущее свободной страны». Вам все это не нужно, понимаете? Не нужно, читайте по губам. У вас нет никакого будущего.

— Будущее в анархии! — крякнула одна из размалёванных телок.

— Ты, скотина, вообще заткнись. Твоё будущее находится в ближайшем подъезде. Это шприц с «черняшкой». У вас нет будущего. Потому что сначала вы приходите сюда с пивом, гитарой и в левацких маечках, потом спариваетесь со своими идиотками, которые родят вам таких же тупых ублюдков, а потом возвращаетесь сюда уже в виде вот этих неврубных мужиков, которые с коктейлями «по чуть-чуть», потому что завтра, блядь, на работу. Самые думающие из вас, какими они себе сами кажутся, не нашли ничего лучше, чем последовать советам самых тупых из политтехнологов, заключающимся в игнорировании выборов. Вместо того чтобы создать что-то своими голосами, вы, уроды, просто остались дома у телика, блядь. Чтобы потом, с утра увидеть выборы, которые прошли без вас, увидеть победителя, которого выбрали не вы. Все, на что вы способны, это проблеять «мэээээээ» в первое утро после выборов. И не удивляйтесь, что вами манипулируют, не свистите про «подтасовки» и вброс бюллетеней. По-другому не будет. Потому что все вы не хотите принимать решений. Вам это трудно. Просто включить голову. Очень трудно. И вся политика будущего будет заключаться в дистанционном управлении ленивым стадом через телевизор. Не удивляйтесь, что с вами никто не считается. Потому что вас давно уже нет. Вы пустота.

— Антон, быстро слезай. — Вадим начал подпрыгивать, пытаясь схватить меня за руку. Изредка он поворачивался к толпе, натужно улыбался и извиняющимся тоном говорил:

— Он просто пьяный, не обращайте внимания, телевизора насмотрелся, я сейчас его уведу, не обращайте внимания, он сейчас слезет.

Я вырвал руку и заорал на Вадима:

— Ты что мне рот затыкаешь? Ты же как никто другой знаешь, что я прав, разве не так?

— Знаю, знаю. Я тебя прошу, пойдём. Завтра на работе договорим.

— Завтра? Нет, давай уж сейчас. Давай сегодня с ними поговорим. Иди, иди, отсоси у каждого из них. Может быть, мозги им вдуешь таким образом? Что ты стоишь? Это же твоя аудитория, нет? Потрещи с ними по-товарищески, выпей водочки. Уговори пойти на выборы, проголосовать за твоего кандидата. Расскажи, как много ты сделал за последние полгода, чтобы запудрить им мозги напрочь. Только будь ласковей. Расскажи им, что твой кандидат цены на водку и пиво снизит, например. Иди, хули ты тут стоишь, лицемер херов. Это же не просто быдло — это же, ёптыть, ЭЛЕКТОРАТ. Скажите, вы электорат или овцы? Ну, раз, два, три: МЫ… Да я и так знаю, что вы овцы.

— Надо милицию вызвать, — сказал кто-то из прохожих.

— Отличная идея, — поддержал я, — только не милицию, а зондеркоманду. Для окончательного решения электорального вопроса. А знаете что? Мне пришла в голову отличная мысль. Родненькие мои! Дорогие вы мои россияне! А что, если вам всем взять и умереть сейчас? А? Ну что вам стоит? Взять и исчезнуть с лица земли, а? Вас же всё равно не существует? Вы даже «голосами» на выборах уже быть не хотите.

В этот момент из толпы вышла девушка, подняла на меня голову и тихо сказала:

— Простите, что перебиваю. А вы хотите? А что вы делаете для того, чтобы всем стало чуть лучше?

— Я? Что я делаю? Да я… да я ежедневно думаю над тем, как сделать так, чтобы вы окончательно превратились в биороботов. Я хочу научиться манипулировать вами с помощью этих дурацких ящиков, не затрачивая при этом ни одной калории. Вот чего я хочу. А ещё, ещё я очень хочу, чтобы все вы умерли…

— А вам никогда не приходила в голову идея о том, что мы тоже люди? Такие же, в общем, как вы? И ещё одно. Если все мы умрём, что станется с вами?

— Со мной? Со мной ничего не станется. Потому что я разделён с вами броней сильнее танковой. Я нахожусь по ТУ СТОРОНУ ЭКРАНА.

К памятнику подошёл тот самый усатый мужик, бросил на асфальт жестяную банку, отодвинул рукой девушку и сказал, прищурясь:

— Так ты, сука, телевизионщик, да?

— Да, и что?

— А я думаю, что ж ты, падла, всех ублюдками да скотами ругаешь. А ну слазь, поговорим вдвоём.

— В тебе, никак, гражданская позиция проснулась.

С этими словами я прыгнул на мужика, вцепился ему в одежду, и мы покатились по асфальту. Толпа стремительно расступилась. Мы наносили друг другу удары, тут же подбежали его дружки, которые принялись охаживать меня ногами, приговаривая:

— На, сука! На, козёл, блядь, вонючий. Учить нас вздумал, за кого голосовать.

В общем, это было последнее, на чём я успел сконцентрироваться.

Очнулся я уже в машине. Рядом со мной сидел Вадим:

— Ну что, очнулся? Народный трибун… Гай Тиберий Гракх… Легче тебе стало?

— Куда мы едем?

— Домой тебя везу. Ты как? Ничего не сломал?

Я принялся ощупывать себя. Все тело болело, но не сильно. Видимо, я всё ещё был пьян. В машине играла «Еnjoу тhe slienсё» «Depeshе Моdе». Точнее, её роковый ремикс. Я прислонился к боковому стеклу и тихо сказал: