Илья Зданевич - Собрание сочинений в пяти томах. 1. Парижачьи
лебядь (24) светская женщина, красавица, танцует, спорт. чемпион тениса Salomé /известная красавица Саломея Андроникова-Гальперн/
купчиха (35) глупая злая гордая мал. полная /неразборчиво/
швея (20) маленькая худая подвижная энерг. закройщица худож. интел. Вера Шухаева /см. выше/”.
Еще интереснее оказываются словесные характеристики каждого персонажа. Они находятся в разных черновиках. Правда, эти характеристики не раз изменялись. Вот несколько примеров:
“швЕя глаголы очень простое письмо короткие фразы стиль обыкновенный, разговорный.
лЕбядь очень длинные слова и фразы, противный, красноречие, велеречие.
Умница настоящее время, простое изложение, существительные, восклицания и истеричка, молчание...”
На полях окончательной редакции рукописи “Схема действующих лиц” дает еще более полный обзор словесных характеристик героев, разделенных по 13 категориям: “1. пропорция (местного акцента) 2. согласные в словах 3. гласные в словах 4. долгота слов 5. долгота фраз 6. сила 7. высота 8. скорость 9. вылов 10. семасиология 11. синтаксис 12. ритм и фактура 13. части речи”.
Роман Парижачьи в полном смысле термина оказывается “гиперформалистическим” романом. Может быть, в нем чувствуется влияние В. Шкловского, который в том же 1923 г. дал Ильязду совет написать романы. Но понятие литературы как умственной игры объединяет книгу, так же как и заумные пьесы Ильязда, с такими произведениями, как романы А. Белого, в первую очередь Петербург, который автор Парижачьи высоко оценивал. Другим источником прозаического творчества Ильязда, возможно, служат произведения французского писателя Реймонда Русселя, в особенности Африканские впечатления, с начала до конца построенные на строгих формальных схемах, на игре слов. Как у Ильязда, у Русселя самые мелкие детали псевдоинтриги впоследствии оказываются первостепенными пунктами. О Русселе много говорили в новорожденном сюрреалистическом кругу, собрания которого Ильязд периодически посещал в 1923—1924 гг. С другой стороны, общие черты соединяют Парижачьи с романами знаменитого ирландского писателя Джойса. Можно ли говорить даже о влиянии Джойса? Ильязд знал и читал Джойса, наверное, встречал его в Париже, где тот работал над своей книгой Finnegan’s Wake (адрес Джойса находится в одной из его записных книжек). Не только совпадения в писательском процессе соединяют Парижачьи с Finnegan’s Wake (в 1922 г. на берегу моря Джойс пишет свой роман, сначала озаглавленный Work in Progress, за несколько дней, а потом непрерывно возвращается к нему). В общем, и Джойс, и Ильязд являются игроками, которые постарались решить проблему отношений современного искусства (современной литературы) с вечными темами, с мифами и т. д. И тот, и другой нашли ответ на этот вопрос в исследовании бессознательного персонажа и читателя. Притом они оба столкнулись с речью, с языком и каждый по-своему использовал это литературное месторождение. Этому исследованию необходимо было вместиться в беспредметное построение. В рамке драматических произведений главным приемом было использование зауми. Став автором романов, Ильязд, естественно, прошел путь, близкий к пути автора Дублинцев и Улисса. Результатом исследовательского путешествия по звукам и смыслам явился этот странный роман, в котором словно деревянные лошади в карусели кружатся в маленькой части территории шестнадцатого округа города восемь “людей из Парижа”, так же как по Дублину бродил Мистер Блум. Но в основе Парижачьи лежит и взгляд эмигранта (хотя это не сказано прямо, среди персонажей есть и русские эмигранты, расстрига, например, является бывшим православным духовником) на Париж и его вызывающих то издевательство, то нежность жителей, всех вместе привлекательных и тревожных, разумных и развратных, занятых и суетливых, кротких и противных, словно ежи и зайцы.
Режис ГЕЙРО
ПАРИЖАЧЬИ.
Опись
Орфография и пунктуация романа имеют ряд специфических особенностей. Так, например, частицы то, кое, нибудь И. Зданевич нередко пишет раздельно от слова, к которому они относятся. Частицу не он, наоборот, во многих случаях пишет со словом слитно. Запятые и другие знаки препинания он часто расставляет произвольно, хотя в отдельных случаях такая произвольность значима и ограничена определенными смысловыми рамками. Передавая быструю речь персонажей, Ильязд часто воздерживается от запятых, в особенности при перечислении предметов. В диалогах, в тех случаях, когда один персонаж перебивает другого, обычно отсутствуют точки. Произвольное обращение со знаками препинания было свойственно многим футуристам, в частности, членам группы “41°”. Это было вызвано не столько небрежностью, сколько следованием закону случайности в искусстве, согласно которому право на ошибку закреплено за художником и является неотъемлемым элементом его творческой свободы. По мере возможности издатели старались сохранить основные особенности авторской орфографии и пунктуации.
Вере Федоровне Шухаевой
Посвящение
Когда дни отличишь, одни от иных, если не нынче? Мы, писари, тще бьясь приволочь дурью здесь в обозренья, ждем были скачек, перья мня... и мня истыми, невдомек, дни парижачьи. Вы, Вера Шухаева, проживаете по виду скучному, небеспокойному в поселке, где небес кланяются преображенью толпы рыбачьи и руководствуются правилом стареть как можно позже. Вы забыли наизусть, уединенная, басню о соперничестве ежей и зайца, бестолочь разных потуг, снова выуживающую у нас чернь и ночи накануне ежегодного запустенья. Поэтому Вам, завистлив, я и приношу по почте для самого бережного... бережного чтенья последний отчет в нерешимые старозабытые новости, пока естественная история ежей и зайца еще продолжается.
Вызвал еж. Шарили мы перстом в буквах о цене грядых встреч, шли по столбцам, галдя, и наткнулись. Въявь трунить решил зауряд лист, от неуклюжей выдумки изволь усумниться в зайце. Осклабились седоки горных кофеен, смяли под стол, высмеяли и как ни в чем ни бывало.
Но на следующий день, и источники весьма достоверные, оповещали, что оглашенное... оглашенное соревнованье не вымысел, а, действительно, будет. Мигом пренебреженье сменила ярость. Застучали кулаками по клеенкам, зазвенели чашками, замахали, спохватись, кистями половые, смахивая пыль кистями, зачавкали. Знаем же, как мечет серый, прыг, скок, длинен, верен, быстр. Ноги почище ежовых не держались рядом и до половины, в бореньях неоднократных и за много лет. Где же земляку, вялому, спорить, семеня, волочась, растягивая, да кроме привлечь населенье? Невпопад затеянная штука, с целью наживы, ежом. И мы волновались, не без преувеличенья, пока, неожиданно, осведомленный завсегдатай не выкрикнул, что еж против зайца не один, а участвуют, вкупе, еж и его жена.
Тогда мы насупились в тишине и, сутулые на стульях, принялись за обсужденье против и за. Двумя неизвестными выглядели ум и присмотр ежевичные, но тем хуже, раз устрой игры, был, оказывается, передан им. Мы метнулись к животным, допытывались местонахожденья картины боя, а съели ответ, не приятно ли, де... неприятно терпеть до наступленья. За пол дня с полудня цена на ползуна вскочила и, не дожидаясь развязки, посыпались вызовы виноградом. Уважение к зайцу спа́ло... спало́. Когда же за стеклом у нотариуса писали договор неволи сторон гоняться до смертельной немочи, толпа запрудила улицы и закупорила их на ночь.
Однако, вторично выспавшись, все сочли прошедшие события за настоящие события за настоящее недоразуменье. В диковину старожилами владела горячка, они запамятовали не надолго, что заяц он и есть, еж же так себе, жена его еж же разбавленный и нет словесности для превращенья первого во второго и обратно. Пусть еж устроитель великолепный, но смешно и думать о его упованьях, и хотя соперничество и впереди, конец явен. Таковое умонастроение растеклось повсюду, за вчерашними происшествиями обрисовалась ловкость предпринимателей, увлеченье бегами испарилось, большинство порешило даже вовсе не будут и смешили у поля наряды... и наряды для порядка, а барышники клянчили пол цены за места, намедни растасканные с боя.
Мы равнодушно смотрели на пустырь и приготовленья к выстрелу. Зайца издали узнаём по повадке. Где же еж? Хозяев ошикали. Вот машет судья и мы на часах... на часах отсчитываем время. Вскоре с дальней межи известили собравшихся, что ежи выиграли первый забег.
Может ли быть? Но распорядители кивают. Всеобщее недоуменье. Просим подробностей. Заяц был тут как тут, но застал торжественную ежиху. Ошибка? Но суд не оспаривает. Снова ждем. И этот раз улыбнулся ушастому. И следующие. К сумеркам у прыгуна ни одного очка. Состязанье переносится на завтра.
