Марина Юденич - Welcome to Трансильвания
— Потрясающе, Энтони! Как ты умудряешься держать все это в памяти?
— Зубрил ночами. Простому ковбою, техасскому выскочке приходилось наверстывать то, что ты впитал с молоком матери.
— Это ты — выскочка?
— В сторону комплименты! Значит, в твоих жилах, ко всем прочим, еще и румынская кровь? Хотя действительно, Владислав…
— Вот именно, что Владислав. До недавнего времени я был уверен, что это напоминание о польских корнях. Один из герцогов Вюртембергских, Людвиг, был женат на польской княжне Марии Чартерыской.
— Шляхтичи были достойные рыцари.
— Справедливо. Но речь не о них. Нашлись другие сородичи.
— И претендуют на наследственное имущество?
— Отнюдь. Скорее — наоборот…
— Не томи душу, Влад.
— Ты слышал, конечно, о Владе Дракуле?
— Графе Дракуле? Кто же не слышал, старина? Разве он не миф? Вернее, литературный персонаж?
— Граф Дракула — действительно миф. Изобретение ирландского романиста Брэма Стокера.
— Ну, конечно! В детстве я «проглотил» его роман, забравшись с головой под одеяло и клацая зубами от страха.
— Я тоже. Так вот, ужасный граф Дракула придуман Стокером. А валашский господарь Влад Третий, или Влад Цепеш, известный также как Влад Дракул, существовал на самом деле. В пятнадцатом веке. С ним, как теперь выяснилось, я и состою в родстве. Причем довольно близком.
Такая история.
— Боюсь, я зубрил недостаточно. Валашский господарь — это?..
— Румынский правитель. Великий князь… или в европейской традиции — герцог. Пожалуй даже — король. Нечто среднее, словом. Возможно — великий герцог.
— Румыния, стало быть, звалась когда-то Валахией?
— Нет, Валахия была Валахией. Валашским княжеством, если быть точным. Речь идет о левом береге Дуная и большей части Карпат. Еще была некая Молдавия. И Венгрия. Они, кстати, существуют и поныне. Еще — Трансильвания.
— О, Трансильвания!
— «О, Трансильвания!» Ты совсем не оригинален, Энтони.
— Я и не претендую на оригинальность. Но легенды,
Слухи…
— Вот именно, легенды и слухи. И роман Стокера, и потом целая серия ужастиков, в том числе кинематографических.
— А на самом деле?
— На самом деле все эти крохотные государства в конце девятнадцатого века стали Румынским королевством. Разумеется, в результате всякой исторической возни — войн, интриг, заговоров…
— Все как положено.
— Да, как положено. И вот представь себе, наша общая с Виндзорами прапрапра…бабушка — жена Георга V, Мария Текская, помимо британских, немецких и польских корней, имела еще и румынские. Она-то и связана — причем напрямую — с Владом Дракулой.
— Я понял! Румыны, как и все на Востоке, прогнали коммунистов, приняли закон о реституции, и теперь ты претендуешь на румынское наследство. Что же там? Замок? Земли? Фамильные склепы, хранящие несметные сокровища?
— Легенды и мифы.
— Боюсь, что рыночная стоимость этого товара невелика. К тому же самое ценное присвоено мистером Стокером и иже с ним. Впрочем, ты что-то говорил о долгах?
— Это нематериальный долг, Энтони. Я, знаешь ли, намерен заняться реабилитацией Влада Дракула.
— Он в ней нуждается?
— А ты как полагаешь? Вообрази, лет через пятьсот герцогом Джулианом, и даже не герцогом — графом! — начнут пугать детей. Те, в свою очередь, станут забираться с головой под одеяло и клацать зубами. От страха. Каково?
— Возмутительно! За «графа» я действительно призвал бы к ответу.
— Прости, Энтони, но, по-моему, это не смешно.
— Извини. Но откровенно говоря… пять столетий… это, пожалуй, слишком. В том смысле, что так далеко я не загадываю.
— Ты — нет. Для этого существуют потомки.
— Возможно. Правда, мне несколько иначе видится их основное предназначение.
— В чем же оно, по-твоему?
— В том, чтобы бездарно промотать наследственные капиталы. После чего затихнуть. Или взяться наконец за ум.
— Встречаются и такие.
— Понимаю. И уже принес свои извинения.
— Это лишнее. И знаешь… скорее всего ты прав, а я безнадежно старомоден. Но с этим уже ничего не поделаешь, Тони. Меняться поздно.
— И незачем. Итак, господарь этой самой Валахии, твой далекий предок и тезка, был…
— Тебе действительно интересно? Мы можем сменить тему.
— Мы можем обойтись без реверансов. Итак, он был…
— Мужественным человеком и храбрым воином. Я бы Даже сказал, дерзким. Хотя довольно жестоким. Знаешь, что такое «Цепеш» по-румынски?
— Ты хочешь от меня слишком многого. Но готов узнать.
— Буквально — сажающий на кол. Он и вправду предпочитал этот вид казни всем прочим.
— О вкусах не спорят. Что до жестокости, то, насколько я понимаю, речь идет о средних веках?
— Вот именно, Энтони! Вот именно! Казни в ту пору были делом привычным, если не обыденным. Он тоже казнил. И сражался без страха и упрека. Противник почти всегда превосходил его вдвое, если не втрое! А предательства?! Сколько их было? Не счесть. Но он умудрялся побеждать.
— Противник — это турки?
— Не только. Местные феодалы. И венгры. Дело, видишь ли, в том, что до определенного момента он исповедовал православие. А венгры были католиками. Однако Влад не раз спасал их от турков и в знак благодарности… был заточен в крепость. На целых двенадцать лет. Но и после этого нашел в себе силы сразиться с войсками султана. И погиб в бою. Думаешь, после смерти ему воздали должное?
— Не думаю. Об этом частенько забывают и в наши дни, а уж в те-то!..
— Если бы только в те! Его умудрились опорочить гораздо позже, превратить в мировое пугало, балаганного монстра.
— Стокер?
— Да, Стокер. Знаешь ли ты, кем он был?
— Ирландцем.
— Не только. Во-первых, некоторое время он состоял на службе у венгерского ученого Арминия Вамбери. Тот, между прочим, был известен не только как ученый, но и большой националист. Полагаю, тебе понятно, как именно он относился к Владу Третьему? А Стокер проникся идеями Вамбери настолько, что упоминает его в романе. Во-вторых, наш романист был членом оккультного ордена Золотой зари. Был такой на рубеже девятнадцатого и двадцатого веков. Мерзкие безбожники! Предтечи современных сатанистов. Это было именно то, что требовалось им для распространения еретических бредней. Аристократ-чернокнижник, жуткий упырь, мертвец, встающий ночами из гроба, принц ночи…
— Как ты сказал?! Принц ночи?..
Энтони Джулиан неожиданно рассмеялся.
Да что там рассмеялся — буквально покатился со смеху.
Герцог Текский замер, даже рука с бокалом застыла воздухе — однако бледное, тонкое, как на старинных портретах, лицо сохранило невозмутимое выражение.
— Боюсь, я не понимаю тебя, Энтони…
— Прости… Принц… Ха-ха-ха… Прости, Влад. К тебе это не относится. И к твоему славному предку тоже. Но ты сказал — принц, и я подумал…
Сэр Джулиан снова зашелся смехом.
Владислав Текский пригубил вино, аккуратно поставил бокал на стол.
Он терпеливо ждал объяснений.
И разумеется, получил их немедленно, как только приступ смеха у Тони Джулиана наконец прошел.
Впрочем, он все еще хихикал.
— Прости еще раз. Я подумал о Чарльзе. Ведь бабушка с румынскими корнями у вас общая, выходит, и он тоже… Ха-ха… Принц ночи…
— Я не обсуждал с его высочеством эту проблему.
— Ну, разумеется.
— И не собираюсь.
— Прости, Влад. Продолжай, пожалуйста. Я больше не
Буду.
— Я не обиделся. Но продолжать, собственно, нечего. Завтра я лечу в Румынию.
— Зачем? Насколько я понял, ты хочешь развеять «вампирский» миф, витающий вокруг твоего предка. Прекрасно! Найди серьезных историков, добросовестных исследователей, поручи им собрать необходимые документы. Ознакомь с ними прессу. Издай отдельной книгой. Выступи, наконец, продюсером документального — или даже художественного — фильма… Средства для осуществления этой затеи, полагаю…
— Не беспокойся, я вполне в состоянии финансировать весь проект. В крайнем случае обращусь к тебе за советом.
— И немедленно его получишь. Впрочем, если потребуются деньги, не стесняйся…
— Спасибо, Тони. Я собираюсь поступить именно так, как ты советуешь. И возможно, действительно обращусь к тебе за помощью. Но пока… Понимаешь, в Румынии я должен встретиться с одним человеком.
— Что за человек?
— О! С него-то все, собственно говоря, и началось… Но… Прости, Энтони… Как все ученые, он довольно странный. И я… я связан словом. Кто же знал, что мы так неожиданно встретимся в Париже?! Но теперь, как только я переговорю с ним и расскажу о тебе, полагаю…
— Можешь не продолжать, старина. Я все понимаю.
— И не обижаешься?
— Нисколько! Однако, признаюсь, ты меня заинтриговал. Буду ждать новостей.
— Обязательно, Тони! Слово джентльмена!
— Достаточно просто слова, Влад.
Вернувшись в номер, лорд Джулиан все же поднял трубку телефона и произнес те слова, о которых, возможно, не помышлял нынешним утром.
