Валерия Гаврилова - Модель человека
Девушка-скидка, в мини-юбке, на каблах. Мода-перемода, короткая стрижка, рыжие волосы, очки на пол-лица, с сигареточкой, нервно ждущая кофе. Мы разговорились, я рассказала Лехе, что только что сняла 2-комнатную квартиру (в ужасном состоянии, зато на ПАТРИКАХ) и мне нужна соседка. Он сказал об этом Митре.
– Может, останешься сегодня у меня, чтобы в центре? Все равно завтра опять сюда?
– Мне вечером еще на эфир, спать-то всего два часа.
– Нормально! По-нашему!
– Вер, буду тебе укладки делать постоянно! И еще, я очень, очень аккуратная!
– Да... А я не очень!
– Хаааааааа!
– А еще я люблю кофе с молоком и сыром...
– Я тоже...
Уже потом, через день после того, как я отдала ключи, наши разговоры выглядели примерно так:
– Лен, у меня уже третий ПМС без его звонка.
– У меня второй. Хотя я соврала, у меня тоже третий.
Мне нужна была соседка. Ей нужно было где-то жить, после развода, только бы не ездить в Орехово-Борисово.
ЛЕШКА... он же Сычев.
Милый, добрый, отзывчивый мальчик 27 лет, с бэби фэйсом 18-летнего. Нетрадиционной ориентации в хорошем смысле этого слова. Я знала его как бойфренда Тараса Мурава, известного тогда стилиста и визажиста, и как его помощника. Они как раз разошлись после семи или восьми лет совместного проживания. Забавно, все ТРОЕ (я, Митра и Лешка) разошлись и встретились на съемках «ТРОЕ».
Лето тире осень прошли под лозунгом: «А потому что нам не скучно втроем!» Нам было хорошо вместе, мы были как семья. Спасали друг друга от грусти и одиночества. Засыпали под алко, просыпались «не очень». Мы с Митрой быстро поправились. Джинсы 24, 25, 26, 27 уже не налезали. Хорошо, что она была толще, и я брала вещи у нее. У Леши тоже.
Краткие комментарии:
«Тихое поскрипывание ноутбука, жужжание вентилятора, капающая вода на кухне, храп кошки под ухом. Я устал от обилия аудиовизуального оформления моего бытия. Я боюсь момента, когда останусь без него. И это, я вам скажу, еще хуже, чем когда между молотом и наковальней. Какая разница, когда „ЧАС ИКС“, если нет времени? Кто посмотрит на часы, если наступит этот час? И почему все решили, что он именно „икс“, а не игрек, например, который намного опасней? (Вахтерша начала стучать в дверь лифта, чтобы я не сотрясал воздух словоблудием, а то разбужу всех соседей.)
Верчик, сейчас половина третьего ночи, я валяюсь на большом матрасе и жду, когда ты придешь. Вот уж не думал, что когда-нибудь буду это делать. За свою недолгую жизнь я привык ждать только пидарасов и барыг. Мне странно, что я не сплю, хотя ранний подъем завтра утром мне необходим. Сказать тебе, что на самом деле заставляет сидеть, не смыкая глаз? Наверное, не смогу – не знаю или просто рано еще. Наверное, тебе даже этого не надо знать, потому что жизнь твоя и так заполнена огромным количеством проблем, а с друзьями у тебя напряженка. Я просто занял пустующую нишу в твоем сердце, и мне там очень уютно.
От осознания собственной глупости становится не по себе, а руки покрываются мурашками. Возглас ужаса: «Боже! Посмотрите!»
В столь поздний час этот мальчишка (дяденька) СТРОЧИТ ПИСЬМО, НЕИЗВЕСТНО ЗАЧЕМ СОЗДАННОЕ!!! Когда в голове чуть проясняется, становится очевидным, что смысл этого письма и вправду затерялся между строк, оставив ощущение недосказанности и, конечно, ауру таинственности. Пользуясь случаем, спешу поинтересоваться, «надо ли разжевывать истинный смысл сообщения или лучше оставить это письмо в корзине с удаленными файлами, чтобы ты однажды самостоятельно стерла этот позор, сама того не зная?»
– А давно вам нравятся женщины? – Строгий сексопатолог посмотрела на меня поверх очков, оторвавшись от истории болезни, которую она строчила вот уже минут пятнадцать.
– Да мне они и не нравятся вовсе... Я пидарас, – вяло отпирался я.
Женщина еще раз посмотрела на меня, но уже более внимательно.
– Молодой человек, хватит дурака валять, пидарасы так не поступают.
– Ну ладно, я расскажу.
Я уселся поудобней, закинул ноги на стол и открыл банку с пивом.
– Только помните, вы сами об этом попросили... Шел 1989 год. На дворе стояла перестройка, а у меня в трусах – моя первая эрекция...........................»
Далее текст отсутствует. Помню, он регулярно спрашивал: «Тебе действительно это интересно?» – «Да, – отвечала я, – у меня есть свое мнение насчет натуралов, которые ведут себя, как пидарасы, и пидарасов в хорошем смысле слова».
ХОББИ...
Москва.
Осень-зима 2004.
Леша, Я и ФВМ...
Временно я не могла работать МОДЕЛЬЮ: я поправилась, как просил меня А.А.О. (хотя и училась в двух институтах одновременно). Предложила Сычеву взять меня на работу.
– Зарплата 150 долларов.
– Хм... Неделя...
# практика для института
# возможность вымотаться и не думать о нем
# новые впечатления
# отличное времяпрепровождение + 150 долларов...
– Меня устраивает!
Я работала до 4-х ночи с 8-ми утра журналистом и зам. главного редактора А. Сычева.
Резюме
Цель: получение позиции ассистента в стабильной развивающейся компании, с возможностью совершенствования профессиональных и личностных навыков, а также перспективой карьерного роста в рамках компании.
Сычев про ФВМ:
«Если бы меня спросили: „Что для вас „Неделя моды в Москве?“ – я бы не раздумывая ответил плеядой непечатных слов или банальным перечислением затраченных усилий: несколько сотен звонков, 253 входящих письма на почтовом ящике, пару тысяч распечатанных бумаг формата А4, фотографии, логотипы, тексты, райдеры, баннеры – в общем два месяца самой настоящей резни и бойни. Ну, давайте по порядку. Начнем с места проведения мероприятия – Гостиный двор. Два шага – Красная площадь, чуть левее – набережная Москвы-реки, чуть правее – Центральный универсальный Модный (далее все с приставкой центральное – потому, что в центре, в столице нашей необъятной, иначе быть не может). Здание конца позапрошлого века, отреставрированное в конце прошлого – «Атриум“ – площадью более 2000 метров (что напоминало о себе постоянной мышечной болью в ногах). Остается только гадать, как использовали эти торговые площади в момент проектирования такого пространства.
Культурный шок вызвал шатер, построенный в «Атриуме» для проведения Недели (уникальная конструкция), установка которого – задача, сравнимая разве что с запуском «Спейс Шаттла». Опасная, казалось бы невыполнимая, но блестяще исполненная в кратчайшие сроки. Размеры шатра вряд ли поддаются математическому исчислению – можно лишь отметить, что на гала-показе присутствовало более 3000 человек – цифра, сравнимая с серьезными концертными площадками Москвы. Человек, впервые попавший на Неделю, сначала впадал в легкий шок при входе. Лицо девушки величиной с двухэтажный особнячок испытующе смотрело с рекламного биллборда компании «Шварцкопф». Кстати, фрагмент ее лица забавно выглядел с улицы. Через гигантские стеклянные двери Гостиного двора оно смотрело на улицу, как Алиса в замочную скважину. Следующим испытанием вновь прибывшему должны были стать зоны шоу-румов – неоднозначно воспринятые посетителями Недели. Профессионалами – благосклонно, поскольку у них появилась возможность детально рассмотреть изделия, представленные на подиуме, потрогать ткани и убедится в качестве кроя. Иностранцами – с радостью, поскольку большую часть коллекций они так и не смогли увидеть на подиумах. Критиками – сдержанно, с язвительными замечаниями о качестве конструкций и пожеланиями разнообразия. Хочется отметить, что в этом сезоне все большее количество участников уделяло внимание креативной составляющей стенда, отчего это выглядело интересно и, очевидно, поднимало продажи. Что сказать об участниках... В самом начале, когда начал писать эту статью, я решил не переходить на личности. Поэтому просто перечислю характерные черты, присущие российским дизайнерам. Если вы встретите человека, который не знает, как отправить письмо по электронной почте, но при этом выглядит так, будто у него дядя, как минимум, Билл Гейтс, будьте уверены – это дизайнер. Если он к тому же обещает вам в течение месяца каждый день выслать фотографию и так и не делает этого – можете смело заказывать у него юбку или брюки. Сделано будет качественно и в срок, только фотографии вы все равно не получите. Практически все они стали мне как родные за время работы. Когда я шел мимо стенда или замечал фигуру дизайнера в толпе, в голове звучал голос, цитирующий фрагмент пресс-релиза или краткую биографию модельера. Излишняя осведомленность о личных и творческих успехах участников давала уникальную возможность объективно оценить представленные на подиумах коллекции. Сказать, что я полностью удовлетворен проделанной работой, я не могу. Для меня она выглядит как собрание ляпсусов, просадок, скромных несуразиц и нескромных ошибок. Как это выглядело с другой стороны я, наверное, объективно оценить не смогу. Оставим эту миссию редакторам глянцевых журналов и злопыхателям».
