Джеффри Арчер - Короче говоря
— Забавно, но я не помню, чтобы ты об этом говорила. Наверное, меня уже и память подводит, — сказал он, выходя за сестрой на крыльцо, и улыбнулся.
— Новая машина, Маргарет? — с невинным видом поинтересовался он.
— Да, — резко ответила она, садясь за руль. Корнелиусу показалось, что на её щеках выступил лёгкий румянец. Он хмыкнул про себя, когда она выехала со двора. Да, много интересного он узнал о своей семье.
Корнелиус вернулся в дом и зашёл в кабинет. Закрыв за собой дверь, он снял трубку телефона и набрал номер конторы Фрэнка.
— Винсент, Эллвуд и Хэлфон, — произнёс чопорный голос.
— Могу я поговорить с мистером Винсентом?
— Как вас представить?
— Корнелиус Баррингтон.
— Сейчас я узнаю, свободен ли он, мистер Баррингтон.
Отлично, подумал Корнелиус. Значит, Фрэнк убедил даже свою секретаршу в правдивости слухов, потому что раньше она неизменно отвечала:
— Немедленно соединяю, сэр.
— Доброе утро, Корнелиус, — приветствовал его Фрэнк. — Только что говорил с твоим братом Хью. Этим утром он звонил уже дважды.
— Что он хотел? — спросил Корнелиус.
— Подробных объяснений, а также узнать свои первоочередные обязательства.
— Хорошо, — сказал Корнелиус. — Значит, я могу рассчитывать, что получу чек на сто тысяч фунтов в ближайшем будущем?
— Сомневаюсь, — ответил Фрэнк. — Судя по его голосу, он не собирается этого делать, но я сразу же дам тебе знать, как только он снова со мной свяжется.
— Буду ждать, Фрэнк.
— Надеюсь, тебе весело, Корнелиус.
— Ещё как, — ответил тот. — Жаль только Милли не может повеселиться вместе со мной.
— Ты ведь знаешь, что бы она сказала, да?
— Нет, но, похоже, ты сейчас мне это расскажешь.
— Она сказала бы, что ты безнравственный старикан.
— И, как всегда, была бы права, — рассмеявшись, признался Корнелиус. — Пока, Фрэнк.
Едва он положил трубку, как в дверь постучали.
— Войдите, — откликнулся Корнелиус, недоумевая, кто бы это мог быть.
Дверь открылась, и в кабинет вошла экономка с подносом в руках, на котором стояли чашка чая и тарелка песочного печенья. Она выглядела как обычно — чистое опрятное платье, причёска волосок к волоску — и не проявляла признаков смущения. Должно быть, она ещё не получила письмо Фрэнка, решил Корнелиус.
— Паулина, — сказал он, когда она поставила поднос на стол, — вы получили утром письмо от моего поверенного?
— Да, получила, сэр, — ответила Паулина. — Разумеется, я немедленно продам машину и верну вам пятьсот фунтов. — Она замолчала и посмотрела ему прямо в глаза. — Но я тут подумала, сэр…
— Да, Паулина?
— Нельзя ли мне отработать свой долг? Понимаете, мне нужна машина, чтобы забирать моих девочек из школы.
Впервые после начала своей авантюры Корнелиус испытал чувство вины. Но он знал, что кто-нибудь обязательно узнает, если он согласится на предложение Паулины, и тогда вся его затея окажется под угрозой.
— Простите, Паулина, но мне не оставили другого выбора.
— То же самое написал в своём письме поверенный, — сказала Паулина, теребя листок бумаги в кармане фартука. — Имейте в виду, я никогда не доверяла адвокатам.
От этого заявления Корнелиусу стало ещё хуже, потому что он не знал более надёжного человека, чем Фрэнк Винсент.
— Я, пожалуй, пойду, но вечером загляну и, если что, приведу всё в порядок. Не могли бы вы, сэр…
— Не мог бы что? — не понял Корнелиус.
— Дать мне рекомендации? Я хочу сказать… понимаете, в моём возрасте не так просто найти работу.
— Я дам вам такую рекомендацию, что вас с радостью возьмут куда угодно, хоть в Букингемский дворец, — ответил Корнелиус.
Он сел за стол и в красках описал верную службу Паулины Крофт на протяжении двух десятилетий. Он перечитал рекомендательное письмо и протянул ей.
— Спасибо, Паулина, — поднялся он, — за всё, что вы сделали для Дэниела, Милли и, больше всего, для меня.
— К вашим услугам, сэр, — ответила Паулина.
Когда дверь за ней закрылась, Корнелиус засомневался, правду ли говорят, что кровь не вода.
Он снова сел за стол и решил кратко описать события этого утра. Закончив, он пошёл на кухню, чтобы приготовить себе обед, и обнаружил, что Паулина оставила для него салат.
После обеда Корнелиус отправился в город на автобусе — это было для него в новинку. Он долго искал автобусную остановку, а потом оказалось, что у кондуктора нет сдачи с двадцати фунтов. Он вышел в центре города и первым делом нанёс визит местному агенту по недвижимости, который не выразил особого удивления при виде Корнелиуса. Корнелиус с удовольствием отметил про себя, как быстро распространились слухи о его финансовом крахе.
— Утром я пришлю кого-нибудь в «Уиллоус», мистер Баррингтон, — сказал молодой человек, поднимаясь из-за стола. — Нам нужно всё обмерить и сделать фотографии. Вы позволите поставить табличку в саду?
— Да, пожалуйста, — без колебаний разрешил Корнелиус и едва сдержался, чтобы не добавить: «чем больше, тем лучше».
Выйдя от агента по недвижимости, Корнелиус прогулялся по улице и зашел в фирму по перевозке мебели. Он объяснил теперь уже другому молодому человеку, что ему нужно вывезти всё из дома.
— Куда вы хотите перевезти ваши вещи, сэр?
— В хранилище аукциона Боггс на Хай-стрит, — сообщил Корнелиус.
— Никаких проблем, сэр, — заверил его клерк и взял блокнот со стола. Когда Корнелиус заполнил все формы в трёх экземплярах, клерк сказал: — Подпишите здесь, сэр, — ткнув пальцем в нижнюю часть бланка. Потом, заметно волнуясь, добавил: — Мы берём задаток в размере ста фунтов.
— Разумеется, — кивнул Корнелиус и достал чековую книжку.
— Простите, сэр, но вам придётся заплатить наличными, — доверительно сообщил молодой человек.
Корнелиус улыбнулся. За тридцать лет ещё никто не отказывался принять у него чек.
— Я зайду завтра, — сказал он.
По дороге на автобусную остановку Корнелиус заглянул в окно скобяной лавки брата и заметил, что персонал не перегружен работой. Вернувшись в «Уиллоус», он прошёл в свой кабинет и сделал ещё несколько записей о том, что произошло днём.
Вечером, поднимаясь по лестнице в спальню, он вдруг подумал, что впервые за многие годы ему никто не позвонил и не поинтересовался, как он себя чувствует. Этой ночью он спал крепко как никогда.
На следующее утро Корнелиус сошёл вниз и, взяв почту с крыльца, отправился на кухню. На завтрак он съел кукурузные хлопья, потом просмотрел письма. Кто-то ему однажды сказал: как только по округе распространится весть о твоём возможном банкротстве, из почтового ящика начнут в огромном количестве сыпаться коричневые конверты — это владельцы магазинов и мелкие предприниматели постараются опередить кредиторов с преимущественными правами.
В утренней почте не было ни одного коричневого конверта, потому что Корнелиус оплатил все счета, прежде чем пуститься в своё увлекательное путешествие.
Помимо рекламных проспектов и предложений он обнаружил всего один белый конверт с лондонской почтовой маркой. Это оказалось письмо от его племянника Тимоти, который писал, что с сожалением узнал о проблемах дяди, и хотя он теперь редко бывает в Чадли, но постарается в выходные приехать в Шропшир и навестить его.
Письмо было кратким, но Корнелиус про себя отметил, что из всех членов семьи один только Тимоти проявил сочувствие к его неприятностям.
Услышав звонок в дверь, он положил письмо на кухонный стол и вышел в холл. За дверью стояла Элизабет, жена брата. Он взглянул на её белое, покрытое морщинами, бескровное лицо и решил, что прошлой ночью она почти не спала.
Не успев перешагнуть через порог, Элизабет обошла все комнаты, как будто проверяла, всё ли на месте, словно не могла до конца поверить словам в письме поверенного.
Все её томительные сомнения, вероятно, были развеяны, когда через несколько минут на пороге возник местный агент по недвижимости с рулеткой в руках и фотографом за спиной.
— Если бы Хью смог вернуть хотя бы часть тех ста тысяч, которые я ему одолжил, мне бы это очень помогло, — заметил Корнелиус, обходя дом вместе с невесткой.
Она ответила не сразу, хотя у неё была целая ночь, чтобы обдумать ответ.
— Это не так просто, — наконец проговорила она. — Видишь ли, ссуду взяла компания, а акции принадлежат нескольким людям.
Корнелиус был знаком со всеми тремя из этих «нескольких» человек.
— Тогда, может быть, пришло время вам с Хью продать часть своих акций?
— И позволить какому-нибудь чужаку управлять компанией, в которую мы вложили столько труда за эти годы? Нет, мы не можем этого допустить. В любом случае Хью спросил мистера Винсента о наших юридических обязательствах, и он подтвердил, что закон не обязывает нас продавать акции.