Алан Лайтман - Диагноз
— Ну что, мы закончили, мистер Мэтт? — спросил Эрни. Облокотившись на перила, он перебирал бланки регистрации. — Я очень хочу есть. Хочется съесть чудное барбекю на Масс-авеню.
— Закончили, — кратко ответил Мэтт.
— Отведите его за двойные двери направо, там его осмотрят, прежде чем показать психиатру, — произнесла из-за ограждения невидимая секретарша. Больничный охранник взял Чалмерса под руку. Один из полицейских снял с него наручники.
— Дас-с-сэр, — с удовольствием растягивая слова, произнес Эрни. — Прощай, голубка. — Он обернулся к Чалмерсу: — Желаю удачи.
Патрульные направились к выходу. Чалмерс рванулся вперед и тронул Мэтта за плечо.
— Они мне помогут? — жалобно спросил он.
— Конечно, помогут, — ответил Мэтт. С этими словами он вслед за напарником вышел из здания через раздвижную дверь.
Кабинет первичного осмотра был немногим больше кабинки платного туалета. Два стула, селектор на стене и стол с электронным аппаратом, на дисплее которого высвечивались показатели жизнедеятельности Чалмерса. Температура, частота пульса, артериальное давление.
— Как мы себя чувствуем? — приветливо спросила медсестра. Ответа она не получила.
В поношенном синем больничном халате и белых тапочках, Чалмерс чувствовал себя совершенно растерянным и подавленным. Он понимал, что обращаются с ним из рук вон плохо. Но сейчас страх и чувство унижения превратились в гнев. Ему никто не помогает. Надо вернуться в офис, где бы он ни находился. Он вдруг явственно представил себе факс, из которого выползает листок бумаги, беспомощно падающий на пол. Где телефон? Он лихорадочно обвел взглядом помещение. Селектор был не похож на настоящий телефон.
— Как вас зовут? — спросил он наконец.
— Сестра Хайли. — Ответив, она склонилась над картой. Чалмерс подумал, что ей немногим больше двадцати. Волосы спадали на изящные тонкие плечи.
— Вы не будете добры сказать мне, который час?
— Четверть второго.
Как ни странно, но, получив эти скудные сведения, Чалмерс немного успокоился, почувствовал некоторое облегчение. По крайней мере теперь он знал что-то вполне определенное. Время тринадцать пятнадцать. Он с тоской посмотрел на белую полоску на левой руке, туда, где когда-то были его часы.
— Не позавидуешь вашей работе, — сказал он заполняющей карту сестре.
— Что?
— Не позавидуешь вашей работе — опрашивать каждого Тома, Дика и Гарри с улицы.
— К этому привыкаешь, — ответила она, не поднимая головы. — Работа как работа. Не так уж она и плоха.
Она переписала в карту показания прибора.
— Все думают, что я сумасшедший, правда? Вы тоже думаете, что я сумасшедший?
— Нет, — ответила сестра. — Не более сумасшедший, чем всякий другой.
Она отложила ручку и улыбнулась:
— Мы почти закончили.
Она легко провела пальцами по его щекам и пощупала лимфоузлы на шее. Чалмерс вдруг схватил медсестру за запястья и крепко поцеловал в губы. Этот поступок ошеломил его не меньше, чем сестру Хайли, которая, издав короткий вскрик, попятилась к двери.
— Ради бога, простите меня, — заикаясь, промямлил Чалмерс. — Я и сам не знаю, зачем я это сделал. Раньше я никогда не делал ничего подобного.
Сестра не двигаясь застыла у двери.
— Зачем я все это делаю? — произнесла она. На лице ее вдруг проступила страшная усталость. — Я могу вызвать санитара.
— Не вызывайте санитара, — попросил Чалмерс. — Обещаю, что больше не прикоснусь к вам. Я и сам не понимаю, что на меня нашло. Прошу вас, простите меня.
Сестра Хайли, с лица которой смыло наигранную бодрость, медленно подошла к стулу, на котором сидел Чалмерс. Взяв со стола маленький фонарик, она направила пучок света поочередно в оба глаза Билла.
— О, — проговорила она, внимательно осмотрев его зрачки, и сделала шаг назад. Потом снова подошла к Чалмерсу и опять принялась рассматривать его глаза. На этот раз осмотр оказался более долгим. Поджав губы, она положила фонарик на стол.
— Что вы увидели? — спросил Чалмерс.
— Не знаю пока, — ответила сестра. — Может быть, и ничего. Диагнозы у нас ставят врачи. Сейчас я позову доктора Бартелми, пусть он взглянет.
Она вышла из кабинета и через несколько минут вернулась с врачом.
— Как наши дела? — сонно спросил доктор Бартелми. Он был молод и сухощав, как марафонский бегун. Было такое впечатление, что он никак не может проснуться, отработав без отдыха двадцатичетырехчасовую смену. — Я только быстренько загляну вам в глаза.
Сестра Хайли закрыла дверь. В ту же секунду постучалась другая сестра, которая, едва приоткрыв дверь, шепнула доктору Бартелми, что его срочно ждет на консультацию доктор Чейз.
Бартелми вздохнул, откинув со лба жидкие льняные волосы.
— Скажите доктору Чейзу, что я уже иду, — сказал он и закрыл дверь.
Он внимательно осмотрел зрачки Чалмерса, потом нахмурился и сгорбился, словно у него не осталось сил на выражение каких бы то ни было эмоций.
— Как вы себя чувствуете? — спросил он Чалмерса.
— Прекрасно, — опасливо ответил тот.
— У вас не бывает головной боли или головокружений?
Чалмерс отрицательно покачал головой.
— Вы знаете, что со мной?
— С вашими глазами не все ладно. Кое-что в них мне не нравится. — Он обернулся к сестре Хайли: — Сестра, ему надо сделать КТ.
Доктор написал несколько слов на листке желтой бумаги.
— Могу я что-нибудь поесть? — спросил Чалмерс. — Я просто умираю от голода.
— Конечно, — ответил Бартелми. Он снова повернулся к сестре Хайли: — Попросите санитара принести ему обед из кафетерия. Кстати, пусть захватит один и для меня. С черным кофе. Меня сегодня, кажется, добьют. И прошу вас, известите нас с доктором Чейзом, когда будет готова КТ.
Он посмотрел на часы и торопливо вышел из крошечного кабинета.
Сорок пять минут спустя оба врача стояли у компьютерного томографа и внимательно изучали снимки, переговариваясь приглушенными голосами. На компьютерном экране дрожало цифровое рентгеновское изображение мозга Чалмерса — широкий срез, проходящий через мозжечок, третий желудочек и кору большого мозга.
Сам Чалмерс лежал на столе томографа с головой, вставленной в похожее на пончик кольцо рентгеновского сканера. Последние двадцать минут, лежа в диковинной машине, он был занят исключительно тем, что изо всех сил пытался взять себя в руки. «Скорее всего, — уговаривал он себя, — я страдаю каким-то нервным срывом. Но, наверное, самое худшее уже позади». Скоро к нему вернется память. Надо просто взять и успокоиться. Надо закрыть глаза и замедлить дыхание. Он смутно вспомнил, как по телевизору показывали технику медитации, и сосредоточился на дыхании. Медленный глубокий вдох, медленный выдох; медленный глубокий вдох, медленный выдох. Чтобы удостовериться в успокаивающем действии медитации, Чалмерс попытался пощупать свой пульс. Определенно, он сейчас в полном сознании, сандвич с поджаренным мясом придал ему энергии, и, несмотря на то что врачи говорили полушепотом, он прекрасно слышал каждое произносимое ими слово.
— Я не совсем понимаю, что это, — прошептал доктор Чейз, одетый в зеленую футболку и слаксы.
— Вы не понимаете?
— Нет, конечно же, я все понимаю, — возразил Чейз, — но нам нужна дополнительная информация.
У верхней кромки компьютерного экрана горели выстроившиеся в ряд цифры. Старший врач достал из кармана механический карандаш и принялся машинально грызть его кончик.
— Покажите мне другой срез, доктор.
Тонкие пальцы Бартелми застучали по клавиатуре.
— Я смотрю края, — прошептал Чейз. — Покажите мне периферию, еще несколько миллиметров. Давайте посмотрим поле Хаунсфилда.
— Как скажете, рентгенолог — вы.
— Там что-то должно быть.
Доктор Бартелми зевнул и сел на стул.
Загудел зуммер, но Чейз выключил его шлепком ладони.
— Я хочу сделать микробиопсию, — сказал он.
— Может быть, для начала сделаем МРТ? — зевая, спросил Бартелми.
В закрытую дверь постучали.
— Десять минут! — крикнул Чейз.
— Мы не можем делать биопсию, — прошептал Бартелми, — у нас нет разрешения.
— Ерунда, — произнес Чейз, бросив раздраженный взгляд на своего более молодого коллегу. — Разрешение? От кого? Очнитесь, Фрэнк. Этот человек сам не знает, кто он. У кого вы собираетесь получать разрешение?
— Рано или поздно, может быть, уже завтра станет известно, кто он. Потом появятся родственники, и нам точно потребуется разрешение. Я не хочу нарушать закон.
— Черт, — буркнул Чейз. — Я не желаю, чтобы какие-то люди толпились вокруг меня, как японские жучки. Слушайте, у нас есть редкая возможность, Фрэнк, реальная возможность. На первом этаже, под холлом, стоит новый управляемый компьютерный аспиратор.
