Крис Эллиот - Плащ душегуба

– Берегись! – заорал Калеб.

Блям!

Нянюшкин пистолет выстрелил.

Инстинкт Калеба «служить и защищать» – даже если защищать нужно было совершенно никудышного гражданина – сработал. Спенсер прыгнул к Твиду.

– Калеб, нет! – закричала Лиза.

Пуля миновала обоих, но Калеб и Твид повалились в пульсирующий провал и исчезли.

Лиза вскрикнула и закрыла лицо руками.

– Черт, – выругалась Нянюшка. – У нас, коротышек, одни обломы, не одно, так другое.

Она заковыляла назад по проходу, бормоча, что, мол, эти дылды вечно изгадят всю малину.

– Он пропал! Пропал! – кричала Лиза, молотя кулачками по отцовской груди. – Верни его! Верни сейчас же!

Кампион попытался успокоить дочь.

– Не могу, дорогая, прости.

Очевидно, он был не силен в утешениях.

– Тогда я тоже ухожу! – заявила Лиза.

– Ты знаешь, что это значит, дитя мое?

– Да, знаю. Это значит, я не смогу вернуться – во всяком случае, пока ты не придумаешь, как это сделать. Но, папа, однажды я уже теряла его. Я не могу потерять его снова. Я люблю его! И… и он меня любит!

У нас с Венделлом навернулись слезы.

– Поскольку я на двадцать лет лишил тебя отцовской заботы, я не ожидаю, что ты будешь подчиняться отеческим пожеланиям. Да и когда я находился рядом, меня было трудно назвать хорошим отцом… а уж хорошим мужем и подавно. Я это к тому… неудивительно, что твоя мать покончила с собой… разве я тебе не говорил? Многое случилось, пока ты жила в Мэне, – но сейчас не до того! Ты должна пойти, куда велит твое сердце, милая. А моя любовь всегда будет следовать за тобой.

– И я! – взревел Рузвельт. – Я тоже всегда буду следовать за тобой.

И он затопал по проходу.

– Тедди, нет! Вам нельзя идти. У вас впереди карьера политика. Вы должны остаться. Вы нужны стране.

– Но, дорогая мисс Смит, моя душа жаждет приключений, а не политики! Кроме того, кто-то же должен присматривать за вами и этим молодым полицейским начальником. Ведь, как я погляжу, будущее очень похоже на весьма опасные джунгли.

Он приложил ко рту ладонь и наклонился к Лизе:

– И, кстати, вы заметили, что Калеб отличается некоторой несдержанностью?

– Ох, Тедди, – сказала Лиза и обняла своего друга, похожего на большого плюшевого медведя.

– Я тоже иду! – завопил человек в цилиндре, с тростью и большой сумкой в руках. – Эге-гей! – крикнул он, пробежал по проходу между креслами и скакнул прямо в бурлящее свечение.

– Кто это, черт побери? – спросил Венделл.

– Это его клон! – ответил Кампион, указывая на вашего покорного слугу.

Все воззрились на меня.

– Мне кажется… Пострадали только мягкие ткани. Трудно ожидать такое от «Магнума» калибра.44, но ведь стрелок был изрядно навеселе.

– Зашибись! – рявкнул Рузвельт. – Тем больше причин, чтобы я сопровождал мисс Смит в грядущее. В конце концов, мы – команда, и у нас есть новая миссия: теперь мы обязаны выследить Крушителя в двадцать первом веке! Я только искренне надеюсь, что там найдется подходящая замена «Дельмоникос».

– Найдется, – сказал я. – Она называется «Эпплбиз».

– Всем адью! – гаркнул Т.Р. – И помните: мы сейчас стоим лицом к лицу с нашей судьбой, и мы должны встретить ее с непоколебимой решительностью!

После этих слов он в последний раз испустил свое коронное йо-хо, ступил в сияющий провал и сгинул.

– Ух ты, а эта последняя сентенция и впрямь разумна, – сказала Элизабет, зажимая нос.

Затем она отсалютовала Бойлерплейту, на чьи круглые металлические глаза, не побоюсь сказать, навернулись капельки масла. Бойлер-плейт промокнул их салфеткой.

Лиза кивнула и улыбнулась Венделлу, он помахал ей в ответ.

Потом Лиза обвила руками профессора Кампиона, приподнялась на цыпочки и сжала его в объятиях – возможно, в последний раз.

Она двинулась к порталу – но на полпути остановилась, оглянулась и подошла ко мне.

– Прощайте, «покорный слуга» Эллиот. Я не уверена, что когда-нибудь пойму вас по-настоящему, но я недурно разбираюсь в людях и вижу, что у вас хорошее сердце.

– Да уж. Я, правда, не проверял его последнее время, но думаю, оно в порядке; вот простата беспокоит меня больше… да еще печеночные пятна.

Я протянул ей руку, однако она не обратила на нее внимания и нежно поцеловала меня в щеку.

Мы улыбнулись друг другу, и у меня выпала передняя коронка.

Затем она шагнула в портал и скрылась в грядущем.

– Потому что мне нужна была более просторная студия звукозаписи!

В новой стране поднимется град,

Губитель возникнет из тьмы невпопад,

Свой первый роман накропает дурак,

И мненья сойдутся, что вышло ништяк.

Глава 20

В которой, увы, большой пожар поглощает великий город и начинает свой долгий путь на запад до… Чикаго

– Пожар! Пожар! – кричал билетер. – Весь город полыхает!

И словно в подтверждение его слов, планетарий заполнился клубами дыма.

– Поторопитесь, мы должны убираться отсюда! – скомандовал Кампион.

– Венделл, что ты делаешь? Нам надо сматываться! – крикнул я.

Венделл сосредоточенно натягивал на себя маску Рузвельта.

– Если уж мне придется отправиться на жительство в то дерьмовое время, я хочу жить там белым человеком. И ходить в по-настоящему хорошие рестораны!

Я не винил его. Мы вчетвером кинулись прочь из музея.

Воздух снаружи был мутным и маслянистым. Мы посмотрели на юг, в сторону Западной улицы Центрального парка и ошеломленно замерли с отвисшими челюстями. Большая часть Нью-Йорка, включая Музей естественной истории, действительно была объята пламенем.

– Ух ты! Ну все, пропала архитектура, – сказал я. – Всей этой красотище – хана!

– И моей машине времени.

Некоторое время мы созерцали это ужасающее зрелище.

– Чем теперь займетесь, профессор? – спросил я.

– Думаю отправиться назад в сумасшедший дом Бельвю, если он еще цел, и продолжить работу.

– В Бельвю? Зачем вам возвращаться в эту дыру?

– Там не так уж дурно. У меня есть собственная комната, горячая овсянка, и это всего за два пенса – цена для Нью-Йорка просто неслыханная.

– Что? Вы платите за свое заточение?

– Разумеется. Тут все стоит денег, вы же знаете. Я даже надеюсь выкупить эту жилплощадь, когда наш дом станет кооперативом.

– М-м-да, наверное, это было бы неплохим вложением средств на будущее.

– Удачи вам, юноша. К нынешним временам приспосабливаешься не сразу, но вы справитесь, как сумел это сделать я. Держитесь только подальше от холодных закусок «Дельмоникос», и все будет прекрасно.

Кампион вскарабкался на плечи к Бойлер-плейту.

– Прощайте, Венделл, или, лучше сказать, господин Рузвельт!

Венделлу явно понравилось такое обращение. Он выпятил грудь и проорал:

– Вот это круто! Зашибись! За-ши-бии-сь!

– Давай через парк, Бойлерплейт, – распорядился Кампион. – Мне кажется, так короче.

Бойлерплейт кивнул мне и, словно говоря «до свидания», громко свистнул, выпустив струю пара. Можете счесть меня сентиментальным, но мне кажется, здоровенный железный чурбан успел полюбить меня за то время, что мы провели вместе. Кампион нажал кнопку на панели управления, и робот с пассажиром на плечах с грохотом потопал через улицу к Центральному парку.

У края тротуара они остановились, и Кампион крикнул:

– А еще – приятного вечера вам обоим!

Великий пожар 1882 года бушевал три дня и три ночи, пока не сдался под напором летнего дождя.

Большая часть города осталась лежать в дымящихся руинах. К счастью, «Дакота» выстояла, как и «Утюг», «Свиной жир и сухари Набиско», а также Салон Расовой Трансформации Конрада Рентгена.

Грандиозное бедствие затмило растерянность от злодеяний Крушителя, и все расследование странных событий в замке Бельведер убрали на полку. Набив нужные карманы взятками, Вандербилт и Астор избежали ареста, а также обвинений в связях с Ряжеными. Кстати сказать, Ряженых с каждым годом все лучше и лучше принимали в обществе, поскольку их съезды и парады приносили хороший доход отчаянно нуждавшемуся в средствах городу.

Со временем Нью-Йорк отстроится, и жизнь войдет в норму – во всяком случае, в то, что представляется мне таковой.

Венделл продолжал безупречно играть роль Рузвельта и считался уважаемым и любимым мэром. Его удостоили почетной медали, после того как он бок о бок с Бойлерплейтом и «Мужественными всадниками» прошел испано-американскую войну, все-таки случившуюся в 1898 году. Со временем ему суждено будет стать первым афроамериканцем на посту президента Соединенных Штатов – хотя, к счастью для него, страна об этом не узнает.