Анхела Бесерра - Неподвластная времени
И не мог обнаружить, подумал Аркадиус. Поскольку то, что хранилось в доме, сейчас было спрятано в его лавке.
Оставалось только дождаться Мазарин... У которой наверняка был ключ.
— Теперь, — продолжал магистр, — пришло время прекратить бесплодные поиски. Мы слишком долго тешили себя напрасными упованиями, но пора взглянуть правде в глаза… Братья, наш орден умирает.
Ответом ему была гробовая тишина.
— Для нас не осталось света, кроме этих факелов... Не осталось храма, кроме этого подземелья. Священного и страшного места, наводненного мертвецами. Или мы ждем, что они, — магистр обвел рукой стены святилища, — поделятся с нами своими жизнями, которых у них давно нет? Во что мы играли все эти годы? Братья, в нашей слабости повинны только мы сами. Не стоит ждать, что мертвая девушка вернет нам былое могущество...
— Что ты хочешь этим сказать, учитель? — спросил один из Арс Амантис.
— Я больше не могу оставаться главой ордена... Я утратил веру.
87
Ни лидера, ни святой. Идеологическая катастрофа, которую он при желании мог бы предотвратить. Однако Аркадиус не собирался делать ничего подобного. То, что оказалось у него в руках, было совершенно бесполезно без Мазарин. Только она могла знать, где запрятан проклятый ключ.
Тем августовским вечером, когда антиквар спустил с лестницы бродягу, в глаза ему бросилась одна весьма любопытная вещь.
В таинственной полупустой комнате в глубине дома, у дальней стены, стоял крепкий старинный шкаф, точно такой же, как в поместье в Манресе.
Внутри громадный шкаф оказался совершенно пустым, хотя, судя по отметинам на дереве, в нем еще недавно хранился большой чемодан или ящик. Однако самое интересное ждало антиквара в глубине. За задней стенкой шкафа обнаружилась потайная дверь.
Подобные тайники были в большинстве домов на улице Галанд — там прятали ценности и документы. За старым шкафом начинался длинный и темный туннель. Антиквару понадобились немалые усилия, чтобы преодолеть клаустрофобию, но в конце концов любопытство победило.
Прихватив фонарик, он отправился изучать таинственный коридор, в котором витал невесть откуда взявшийся аромат лаванды.
С одной стороны, все сходилось, с другой — получалась полная бессмыслица. Лавандовые заросли, берущие начало в спальне Мазарин и расплескавшиеся по всей улице, окружавшая девушку тайна, ее скрытность, странные исчезновения, медальон... Старик сердцем чувствовал, что стоит на пороге великого открытия, но не понимал, почему судьба избрала для этого именно его. Отчаянно борясь со страхом перед темнотой и неизвестностью, он шаг за шагом исследовал узкий туннель, спускаясь все ниже, пока путь ему не преградила стена. Аркадиус принялся внимательно осматривать ее, водя из стороны в сторону фонариком: он не сомневался, что у потайного хода есть продолжение. Оглядев дощатый потолок и поросшие мхом стены, антиквар уже готов был признать свою ошибку и повернуть назад, но в листьях лаванды что-то сверкнуло. Антиквар нагнулся поближе, не решаясь поверить собственным глазам. Среди зеленых стеблей виднелась бронзовая пластина с изображением голубя. Сомневаться не приходилось: это был ключ. Голубь, символ любви для сладкоголосых окситанских трубадуров, воплощение Святого Духа для ревностных католиков. Голубь... Чистота, гармония, надежда и счастье. Вместо оливковой ветки птица держала в клюве кольцо. Аркадиус с силой потянул за него, раздался скрип невидимого механизма, и голубь взмахнул крыльями. Старик несмело заглянул в образовавшееся отверстие. Потайная дверь вела... Куда бы вы думали? В подалтарную часть церкви Сен-Жюльен-ле-Повр!
Аркадиус осторожно поднялся по щербатым каменным ступенькам, опасаясь с кем-нибудь столкнуться. Но церковь была пуста, лишь тусклые светильники слабо озаряли сводчатый неф. Старик огляделся. На витрине слева от алтаря были выставлены кости и волосы какой-то святой, несколько фотографий и карточка, в двух предложениях повествующая о житии и посмертных чудесах: "Я вела добродетельную жизнь на земле и потому попала на небеса. По делам вашим воздастся вам". Совсем не то, на что он рассчитывал.
Антиквар продолжал поиски. Возможно ли обнаружить в таком месте нечто, связанное с Арс Амантис? Патрон церкви святой Иоанн Златоуст кротко взирал с иконы на облепивших стены гарпий. Под ним, в застекленной нише, стоял небольшой железный ларец. Направив на него луч фонарика, Аркадиус разглядел на крышке окруженный вязью букв и узоров знак ордена.
Вот оно! Ларец был в точности таким, как описывала старуха из Манресы. По словам пожилой сеньоры, в нем хранилась вся история Сиенны. Надпись на стенке ларца взывала: "Довольно спать. Пробудись не спеша".
Что делал окситанский ларец в оплоте католической веры?
Скрип двери и чьи-то шаркающие шаги заставили антиквара спрятаться за колонну. Вошедший погасил светильники, и церковь погрузилась в темноту.
До разгадки оставался всего один шаг; теперь нужно было забрать ларец и попытаться его открыть. Другими словами, совершить святотатство.
Аркадиус торопливо изучил механизм. Витрина явно была самодельной. На первый взгляд снять стекло казалось не такой уж сложной задачей; требовались лишь терпение и сноровка, а этого антиквару было не занимать. Повозившись с витриной пару часов, он добился своего.
Небольшой ларец оказался на удивление тяжелым. Открыть его никак не получалось. Не помогали ни универсальные ключи, ни верные отмычки, которые он всегда носил с собой — на всякий случай. Все без толку. Ларец не желал поддаваться ничему, кроме собственного ключа. Средневековый мастер будто знал, что его детище захотят взломать. Это был настоящий маленький шедевр... Созданный руками братьев Арс Амантис.
Дверь снова заскрипела. Антиквар выключил фонарик и, стараясь не шуметь, поставил ларец обратно.
— Кто здесь? — послышался в темноте старческий голос.
Аркадиус затаил дыхание. Он вдруг сообразил, что отмычки по-прежнему валяются на полу рядом со снятым стеклом. Незнакомец повторил:
— Джереми... Это ты? Что за манера блуждать в потемках?
Аркадиус неопределенно хмыкнул.
— Я ведь говорил, ты можешь приходить, когда захочешь, только предупреждай заранее.
— Я ухожу, — пробормотал Аркадиус, стараясь говорить односложно.
— Ладно. Не забудь запереть дверь. Незнакомец ушел, и антиквар смог вернуться к
ларцу.
Глубокой ночью он вышел из дома Мазарин с кошкой и заветной находкой. Прежде ему не случалось брать чужое, но на этот раз любопытство оказалось сильнее.
88
Вот и настал великий день. Она была в Венеции, на террасе отеля "Даниэли". На воде канала отрешенно покачивались лодки, крики чаек заглушали нестройное пение гондольеров.
Старинный город будто сошел с картины Беллини и был так прекрасен, что хотелось плакать от восторга. По берегам его каналов ходили Тициан, Джорджоне, Тинторетто, Веронезе, Каналетто, Тьеполо, Карпаччо, великий Микеланджело... Лучшие художники всех времен. Вокруг царила вечная красота... А она все равно была несчастна.
Мазарин прятала свою печаль под неизменным черным плащом. Они с Паскалем и Сарой прилетели в Венецию за пять дней до свадьбы, и Кадис, которого она не видела с возвращения из пустыни, рано или поздно должен был к ним присоединиться.
— Не волнуйся, милая, — ободряла ее Сара. — У нас будет кому отвести тебя к алтарю. Таков уж Кадис, ты знаешь. Мой муж привык все делать в самый последний момент, но он приедет, обязательно приедет. На самом деле он обожает быть в центре внимания. Любит главные роли...
— И успех, — добавил Паскаль, положив руку на плечо Мазарин.
Паскаль уговорил Кадиса быть на свадьбе посаженым отцом. Хотя Мазарин этому яростно противилась, они с Сарой объясняли ее сопротивление излишней застенчивостью и продолжали настаивать. При одной мысли о том, что ей придется снова увидеть учителя, у бедняжки невыносимо ныло сердце.
— Ты что-то притихла, котенок, — заметил жених.
— Это просто нервы, — отозвалась девушка. Не могла же она признаться, отчего в последнее время ходит сама не своя. С тех пор как Мазарин вернулась из Марокко, у нее уже второй месяц не было менструации. Правда, никаких иных симптомов до сих пор не было. Ни слабости, ни тошноты; она даже немного похудела.
Тест на беременность, купленный в аэропорту за полчаса до вылета, показал отрицательный результат... Или она что-то не так поняла? Красная полоска означала... Да или нет? Тест пришлось выбросить, потому что Сара уже стучала в дверь и спрашивала, все ли с ней в порядке. Теперь надо было сделать еще один. Но как?
— Ты какая-то... Право, не знаю... далекая, — продолжал Паскаль. — Волнуешься?
