Альберт Родионов - Серое небо асфальта
Но вот, поплавок дёрнулся… Дима напрягся, он знал, что надо ждать, когда карась подойдёт снова… Ждать пришлось долго, но поплавок снова дёрнулся, раз… второй… и медленно, наискосок, нырнул под воду…
Димка долго любовался большой широкой рыбой, блестящей, как начищенный пятак, пока не сунул её в садок.
Второй карась клюнул через час… Димка втащил его на абревно… но… о ужас! крючок сорвался и рыба медленно стала сползать в воду… Он смотрел на неё, застыв в ступоре, и когда карасик, килограмма на… где-то рядом… махнул, прощаясь, широким хвостом, Димка бросился за ним… Не так чтобы прыгнул, но кинулся, стоя на коленях перед бревном, ими же он и упёрся в бруствер, дабы не свалиться в воду полностью, отсюда вымок лишь по пояс. Уже в воде, он увидел, как жёлтое, круглое, словно блин, тело рыбы, уходит на дно и попытался схватить его рукой… В тот момент, в голове мелькнула трезвая мысль: что карась — рыба, он — дома, и поймать его руками — на глубине, не возможно!
Когда он вытащил свою мокрую половину на берег, то чуть не заплакал, лицо скривил это точно, но без слёз… ослабли ноги… и он вытянул их вдоль мокрого, скользкого от слизи карася, бревна.
За этим занятием его застал знакомый мльчишка одногодок; когда-то вместе посещали волейбольную секцию. Мальчишка посочувствовал, забросил удочку… и через пять минут вытащил похожего карася, Димка почти был уверен, что того самого!
Ещё час они просидели молча, изредка перекидываясь новостями и воспоминаниями; солнце показалось из-за Столовых гор, низко покатилось по летней тундре и било прямо в глаз… Под утро стало прохладнее…
— Что-то похолодало, — Димка запахнул пиджачок и глянул на соседа… — Пошли плавника наберём, костёр запалим?!
— Точно, пошли, и правда холодно, — охотно согласился мальчишка. — Ты — в ту сторону, а я — сюда… — он ткнул рукой и пошёл…
Димка, оглядевшись и убедившись, что пацан далече, осторожно заглянул в его пятилитровый алюминиевый бидон и вожделенно погладил, свернувшегося от тесноты — в трубку, карася. Прикосновение будто обожгло, сразу вспомнился фильм, где люди сходили с ума от одного только вида сокровищ и уже не могли с ними расстаться. Нечто похожее происходило сейчас… Вздохнув, он подумал, что его единственный карась… ни то ни сё, хоть выпускай!
"Вот уж дудки!" — споро подоспела мыслишка и рука сжала бока рыбины… Достать её было нелегко, крутая спина с трудом пролезла в горловину бидона, Димка даже укололся о плавники, но через две минуты карась трепыхался в его садке.
Быстро сложив удочку и сунув садок с рыбой в сумку, он заторопился домой…
— Дима, ты куда? — догнал голос мальчишки.
— Домой, — откликнулся Дима, — Надоело!
Парень видать что-то заподозрил, и поспешил к своему бидону…
— Отдай! Слышишь, стой! — крик догонял… — Отдай!
Димка подумал, что действительно, стыдно убегать, словно воришка и остановился.
— Отдай! ты что? — запыхавшийся парень остановился напротив и потянулся рукой к его сумке…
— А ну, пошёл отсюда! — взгляд Димки стал злым и опасным. — Щас как…! — перехватив сумку левой рукой, вместе с удочкой, он поднял правую вверх…
Парень отступил, он был слабее физически и видимо духом.
— Сволочь! — тихо сказал он и пошёл назад, к озеру…
— Ещё поймаешь, не плач! — презрительно крикнул ему в след Димка и зашагал в свою сторону…
* * *
Карасей пришлось жарить по очереди, вместе на большую сковороду они не помещались…
— А вкусно!.. Зря ты отказываешься! — мать с сестрой, у каждой по карасю, весело на него поглядывали и с удовольствием уписывали за обе щёки жареную свежатину.
Димка не мог смотреть на эту рыбу, многое он отдал бы сейчас, чтобы вернуть назад то мгновение на озере и отказаться от совершённого проступка. Но поезд ушёл… Где жил ограбленный им парень он тоже не знал, и исправить что-либо было невозможно.
Подобную ситуацию едва удалось исправить, когда он был уже взрослый, и в новогоднюю ночь, изрядно поддатый, зашёл в гости к одному приятелю…
Приятель тоже достаточно принял на грудь и видимо забыл, что сам, недавно, приглашал в гости. Втроём, приятель был не один, раскатали бутылочку, и хозяин дома вдруг вспомнил, что когда-то они поссорились… "Слово за слово… то да сё… дошло до рук…" — почти, как у Вайнеров.
Димка был молод, полон сил и злости… это помогло ему положить ребят рядком. Удовлетворённо вздохнув, он осмотрел себя и с ужасом обнаружил, что вместо дорогой куртки, на нём висят какие-то несуразные клочки материала…
Добивать лежачих он не стал, но оглянулся в поиске возмещения убытков… нужно было спешить, соседи могли слышать шум драки и наверняка вызвали милицию… Кроме висящего на стуле пиджака, ничего другого в глаза не бросилось. Во внутреннем кармане оказался паспорт гостя и в нём четыреста рублей.
Рубли были ещё те — советские, настоящие! Сумма не малая, и Димка удовлетворённо покачал головой.
Но на другой день, с похмельем пришло раскаяние, может, это была обычная похмельная депрессия, тем не менее, ляжку жгло конкретно, почти натурально, если душу можно назвать ляжкой. Точного адреса злополучного приятеля он не знал, и пришлось выслать деньги переводом их общему знакомому на фамилию пострадавшего!
— И всё-таки расплата настигла! — повторил Димка и невесело рассмеялся… — А ты, карма, злопамятна! Ведь первый раз я раскаялся, во второй даже вернул! — он вздохнул, потёр кровоточащую шишку, медленно поднялся и пошёл умываться… — "За карася — ношенные ботинки, за избитых людей — разбитая голова! Да разве только голова, а сколько раз бывал разбит… весь, да хоть КПЗ взять: конкретно меня там менты утюжили, вылез, словно из под танка. — Он промыл ранку водой и взял полотенце, больше похожее на тряпку. — Но ведь не только же я брал, отдавал тоже, например: в том пустом сельском магазине, где целлофановый мешок денег лежал прямо на прилавке, а продавщица куда-то вышла. Мог взять спокойно, сесть в машину и уехать… но ведь не взял, а дождался её, покараулил денежки можно сказать… а там было много!.. Ох и запричитала испуганная… но радостная, и самому сразу стало так радостно, так!.. трудно даже объяснить! Два дня ходил гоголем — гордился собой!" — от воспоминаний стало тепло, и боль в голове немного утихла. Дима вспомнил: скольким людям давал в долг, и сколько из них вернуло… — Не совсем выходит конченный?! — сказал он и посмотрел в зеркальный огрызок… — "Может потому и жив ещё, может, добро моё перевесило негатив, или борется пока?! — Димка посмотрел вверх, не замечая брезентового потолка… — А от чего же я в такой заднице?" — удивившись своему вопросу, он улыбнулся… ведь ответ-то, на самом деле, знал! — Ну да, ну да… — прошептал он и, отложив зеркальце в сторону, что-то поискал взглядом… но потом вспомнил:
— Суки, мыло упёрли! Вот Машка будет кричать.
* * *
Маша не кричала, она принесла с собой бутылку водки, в принципе, как всегда и заботливо промыла его ранку. Она опять добыла много вкусного и как ни странно ещё одни ботинки, немного хуже тех, но вполне… и Димка понял, что они предназначались Коклюшу, даже заревновал чуток, но ботинки подошли ему по ноге, а их сожитель ещё не возвращался.
— Послезавтра пойдём вместе, там есть такое, что я не донесу, и вообще… наберём больше, чтобы глаза людям не мозолить, на меня итак сегодня смотрели, как на жабу.
— Почему именно послезавтра, а не завтра, например? — Дима снял "новые" ботинки и предусмотрительно спрятал под тряпьё.
— Завтра суббота, в выходные мусор не вывозят, значит, к вечеру воскресенья будет большой урожай, вот ты мне и поможешь! — Маша покровительственно погладила его по щеке.
"Почему бабы так любят жалеть, а потом смотрят на тебя, будто на приблудную дворняжку? "Гордыня!" — сказал бы Виктор, точно сказал бы. Иной раз хуже горькой редьки такая благотворительность, и ведь кайфуют, думаю. Наверное, природой заложена в женщинах эта заботливость, с последующим чувством превосходства!?" Ну ты будешь наливать? — он кивнул на бутылку…
— Что, не терпится? — Маша улыбнулась, и ему опять показалось, что не так!
— А чего терпеть? Надоело! терпилка скоро отпадёт! — почти крикнул он, и её взгляд стал медленно удивляться…
— Ну ведь не оттого же, что ты лишний раз не выпил?
— Так, хватит умничать, наливай короче… спать уже пора!
— Куда спать? ещё только… часов девять! — Маша протянула ему бутылку… — Ты есть, что ли не будешь?
— Буду, выпью для аппетита и буду! — Димка нервничал…
— У тебя уже аппетит появился? Я думала, ты забыл это слово… видимо, зажрался! — она хмыкнула в сторону. — Ну-ну…
Спать они ложились молча, Коклюша всё ещё не было, собак тоже. Странно!
ГЛАВА 33
