Джоан Скеррет - Та, которая покупает
— Просто я никогда не была особенно рисковой девчонкой.
— Ты перебралась сюда. Одна. Ты сильно рисковала, — медленно произнес Уильям.
— Да. Но я перебралась из-за учебы. Я уехала из Чикаго, потому что хотела учиться в бизнес-школе Северо-Восточного университета.
Уильям снова вздохнул.
— Уэсли, я не собираюсь становиться твоим психоаналитиком. Я просто пытаюсь показать тебе, что ты способна на гораздо большее, чем тебе кажется. Вот и все. Кстати, когда ты возвращаешься в Бостон? — спросил он, мгновенно сменив тему разговора.
— В понедельник утром.
— Значит, ты будешь завтра на вечеринке у Рейни?
— Придется! Она сказала мне об этом только пару часов назад. Но так как я живу у нее в доме, выбора у меня нет. Я рада, что встретила тебя сегодня, Уильям. — Уэсли положила в рот кусочек лимонного пирога с меренгами.
— Я тоже рад. — Он улыбнулся и дал знак официанту принести счет.
— Тебе нравится Данило Перес?[14] — удивилась Уэсли, когда в машине Уильям вставил компакт-диск в СД-проигрыватель.
— У меня сейчас период помешательства на латинском и афро-кубинском джазе. Имеешь что-нибудь против? — пошутил он.
— Нет! Что ты! Я люблю Данило. У меня есть все его записи.
На мгновение Уильям оторвался от дороги и посмотрел на нее с изумлением:
— Как же так, ты любишь джаз, но не любишь R&B и хип-хоп?
— Хм… Я не перевариваю то, что они сейчас делают. Потеряла интерес после того, как распалась группа «Гай». — Уэсли пожала плечами. — Последний компакт-диск R&B, который я купила, — это Джил Скотт. Хотя я по-прежнему слушаю старые вещи.
Уильям улыбнулся:
— Тогда у меня для тебя кое-что есть. — Он полез в футляр для компакт-дисков.
Через секунду они прыснули со смеху, когда в «джипе» раздалась «Часть моей любви» в исполнении трио «Гай». Уэсли прямо застонала, услышав, как Уильям напевает, подражая вокалисту Аарону Холлу: «Детка, ты не можешь получить меня всего, потому что я не совсем свободен…»
— Ты ненормальный! — Слезы катились у нее по щекам.
Спустя несколько минут они стояли на крыльце дома Рейни. Где-то в глубине темной-темной ночи стрекотали сверчки.
— Спасибо за ужин, — поблагодарила Уэсли.
Они неловко переминались, не произнося ни слова, но и расставаться тоже не хотели.
Уэсли впервые в жизни взяла инициативу в свои руки и нежно поцеловала Уильяма в губы. Он поднял ладони, обхватил ее лицо и возвратил поцелуй, сначала мягко, а затем все глубже и настойчивее. Он прижал девушку к себе.
— Уильям, — прошептала она, вновь обретя дыхание.
— Да? — прошептал он в ответ.
— Прости меня.
Он обнял ее еще сильнее:
— За что?
— За то, что вела себя как дура.
— Нет. Это я дурак. Надо было действовать в тот самый первый вечер, когда я положил на тебя глаз.
Он снова поцеловал ее, на этот раз страстно и жестко, и девушка почувствовала в его теле нарастающее желание. Она нехотя отстранилась и взглянула на дом Рейни. «Пойдем внутрь», — хотелось ей сказать. Но потом Уэсли положила на чаши весов две абсолютно разные вещи: чего ей хочется и чего сейчас делать не нужно. Он взял в ладони ее лицо и, словно прочитав мысли девушки, снова поцеловал ее.
— Давай-ка я тебя отпущу, пока мы не наделали глупостей.
Спустя полчаса Уэсли, все еще взволнованная происшедшим, металась и ворочалась в постели. Воспоминания не давали ей уснуть: тело Уильяма, прижатое к ее телу; его руки, скользящие по ее рукам; его спина; его губы на ее губах. В комнате вдруг стало нестерпимо жарко, и она отбросила одеяло.
Вечер с Уильямом прошел волшебно, но в то же время так естественно и непринужденно, словно такие встречи для них — привычное дело. Летели искры и взрывались фейерверки, но не было ощущения предсказуемости, как с Дунканом. И не возникало такого чувства, будто ее подвергают испытанию: проверяют происхождение, манеры, умение разбираться в винах и изысканной еде. Черт, да она не помнит, чтобы хоть раз громко, по-настоящему громко смеялась с Дунканом. Это настоящее. Да, настоящее. Однако девушка засомневалась, когда внутренний голос забил тревогу. Не слишком ли она опять торопит события? Нет, абсолютно точно нет. С первой же встречи между ней и Уильямом возникла какая-то близость, духовная связь. А сегодня произошло воссоединение. С Уильямом ей так тепло, комфортно и спокойно. И она могла бы остаться в этом уютном мирке навсегда. Уэсли подняла глаза к потолку. Как жаль, что на ее пути встретился Дункан. Как жаль, что она не может вот так взять и просто о нем забыть. Ее чувства к двоим мужчинам напоминали кусочки мозаики. Уэсли беспокоилась, а вдруг ее раненое сердце ищет замену Дункану и влечение к Уильяму лишь побочный эффект. Она не хотела больше страдать. И не хотела, чтобы страдал кто-то другой.
Уэсли не могла отрицать свои чувства. «Надеюсь, я не слишком импульсивна и не пытаюсь снова обмануть свое сердце», — говорила она себе. Однако все попытки призвать на помощь здравый смысл ни к чему не приводили. Она не могла не думать о сегодняшнем вечере. И о том, как теряла голову от его поцелуев, как перехватывало дыхание… Когда Уильям уходил, пообещав утром позвонить, она собрала всю волю в кулак, чтобы не побежать за ним вслед и не попросить остаться. Она вошла в дом на цыпочках, боясь потревожить Рейни. Однако та оставила записку на холодильнике, где предупреждала о своем возможном отсутствии: у нее было свидание с «юным джентльменом».
А теперь Уэсли ворочалась в постели, и улыбка не сходила с ее лица. Определенно, сегодня она не уснет. Но это ее совсем не огорчало. Мысли, не дававшие ей покоя, доставляли только радость.
Глава 41
Самореклама обычно не представляет проблемы для предпринимателя, достойного своего бизнес-плана, однако Уэсли испытывала определенные трудности. Ее смущала необходимость перечислять все спортивные достижения ради финансовой выгоды. Она словно предавала кого-то. Только не знала кого.
Девушка нахмурилась, когда к ней подошла очередная приятельница Рейни.
— Привет, я слышала, это благодаря тебе Рейни так чудесно выглядит. Дашь визитку?
Вечеринка проходила без особого шика или помпы, однако было весело. Друзья Рейни представляли собой пеструю смесь: местные старожилы, определяющие светскую жизнь острова; выпускники университета, приехавшие из города; хиппи, журналисты, бизнесмены, преподаватели. Пришел даже один баскетболист-профессионал. Гости непринужденно общались друг с другом, и Уэсли отлично проводила время. Иногда она поглядывала на мигрирующего по комнате Уильяма, который не только развлекался, но и, без сомнения, завязывал полезные знакомства. Уэсли пыталась делать то же самое. Рейни говорила, что пригласила Лану, но та пока еще не показывалась. Уэсли так и не удалось связаться с подругой. Она оставила сообщения на мобильном телефоне, городском автоответчике Ланы и автоответчике Элинор, но безрезультатно.
Уэсли отхлебнула имбирного эля и кивнула даме, с которой встречалась в прошлом году на вечеринке в доме Элинор. Женщина, едва улыбнувшись в ответ, прошла мимо девушки и ухватилась за локоть известного врача Чарльза Хантлина Третьего. Уэсли усмехнулась при мысли, что год назад подобное пренебрежение ранило бы ее до глубины души. А сейчас ей просто наплевать. Уэсли решила пойти поискать Уильяма и вдруг услышала знакомый смех.
Когда же она пришла, недоумевала Уэсли. Лана стояла в противоположном конце комнаты в окружении трех девушек. Она ничуть не изменилась; по-прежнему безупречно одета; волосы разлетаются, когда она, смеясь, запрокидывает голову. Уэсли подошла к их компании.
— Лана, когда ты пришла?
Лана сперва смутилась, но тут же нашлась:
— Да только что. Как поживаешь?
— Я тебе столько раз звонила! Ты что, не получила моих сообщений?
Приятельницы Ланы отвернулись и стали разговаривать между собой.
— Уэс, мне просто было некогда. Я ездила за границу, потом вернулась — в общем, хлопот выше крыши, — холодно объяснила Лана.
— Я знаю, что тебе было некогда. И мне тоже, но ты, по крайней мере, могла бы перезвонить.
Лана вздохнула:
— Ладно. Наверное, могла бы. Но ты-то какова! — Она улыбнулась так, как улыбалась всегда, когда собиралась сказать гадость. — Да-а, проделана большая работа.
— Что ты этим хочешь сказать? — спросила Уэсли, начиная узнавать прежнюю Лану.
— Ну… Ты одета как надо. Вокруг красивые люди. И попала ты сюда без посторонней помощи. Разве не о такой жизни ты всегда мечтала?
— Извини? — Уэсли не могла поверить своим ушам. А она-то думала, что Лана изменилась!
— Тебя все любят, — язвительно заметила Лана. — Рейни и ее подруги-разведенки — все хотят видеть тебя на своих вечеринках. Ты просто нарасхват.
