Роберт Динсдейл - Хижина в лесу
Мальчик, перепрыгнув через едва теплящийся костер, бросился вперед и уже хотел залезть в шалаш, когда взгляд его уловил неясную тень в лесном полумраке. Мальчик замер на месте и прислушался. Знакомых звуков, сопровождающих передвижение деда, слышно не было. А потом мальчик увидел два уставившихся на него глаза. Сначала он решил, что это Мишка, но, приглядевшись, понял, что перед ним лисица, пришедшая поживиться чем-нибудь в их лагере.
Прежде чем лезть в шалаш, мальчик поднял пряничного человечка. Он выглядел черствым и замерзшим.
Он забрался в шалаш и увидел Лену. Из ее груди вырвался вздох облегчения. Впрочем, бросаться ей в объятия мальчик не спешил. Он опустил пряничного человечка на свою постель. Тот зацепился головой за ветку и развалился.
— Что это? Условный знак?
— Да. Я хотела, чтобы ты знал, что я здесь.
— Мой дед тоже догадался бы! — перешел на крик мальчик. — Я же говорил тебе не приходить в лес!
— Мне очень надо было с тобой встретиться, Алик.
— Не называй меня больше Аликом!
— Но ведь это твое имя!
— Мне оно не нравится.
— Алик, я должна была прийти…
— Ничего ты не должна. У тебя есть где жить, есть своя собственная кровать, есть мама и папа. Ты ходишь в школу и…
Лена положила руку ему на плечо.
— Алик, успокойся, все нормально.
— Нет, ничего нормального не осталось. Когда умерла мама, все изменилось…
— Где он, Алик?
— Пошел в одно место, — ответил мальчик, — где он упал и покалечился… Дед часто туда ходит… Может, хочет опять перебраться… Не знаю, когда он ушел. Утром, когда я проснулся, костер уже погас, значит, он отправился туда еще ночью.
— Мило, учитывая все, что он с тобой сделал, — хмыкнула девочка.
— Извини, Лена.
— За что ты извиняешься?
— За то, что тебе пришлось такое увидеть.
— Ты имеешь в виду то, как это чудовище, которое считает себя твоим дедом, с тобой обошлось?
— Он мой дед.
— Мой папа никогда в жизни не заставил бы меня мазаться грязью. Иногда он на меня кричит, но ни разу не ударил. Твой дед всегда был таким?
Мальчик поправил сосновые ветви за спиной, защищаясь от холодного ветра.
— Нет. Когда-то он жил в городе, в обыкновенной квартире. Когда мы с мамой туда переехали, он был добрым дедушкой, грел мне молоко и рассказывал сказки, не страшные, а обычные — о Бабе-яге и Демьяне, крестьянском сыне. Дед не хотел ехать в лес. Это я его заставил. А теперь… Я думаю, во всем виноваты деревья. Они способны делать с человеком ужасные вещи. Деревья проникли в деда, лишили всего хорошего, что в нем прежде было, и оставили только плохое. Сейчас он просто не может уйти из леса.
— Он не может, а ты?
Мальчик покачал головой.
— Я обещал маме, что буду о нем заботиться. Но он совсем одичал, и я не знаю, что делать.
Лена взяла его за руку.
— А чего бы ты хотел?
— Я хотел бы, чтобы все было как прежде. Я хочу жить в городе с дедом. И еще… я скучаю по маме…
— Прошлого не вернешь, — сказала Лена.
— Знаю.
— Тогда чего бы ты хотел из возможного?
— Я… не знаю…
— А я знаю.
— Что?
— Сегодня Рождество.
Мальчик кивнул.
— Я так понимаю, Дед Мороз ничего тебе на этот раз не принес, поэтому решила сделать тебе подарок.
Девочка отодвинулась в сторону, и за ее спиной стал виден лежащий на полу шалаша большой сверток, упакованный в блестящую ярко-красную бумагу. Лена, немного смутившись, передала подарок мальчику.
— Это мне?
— Тебе, Алик.
Мальчик прижал ухо к свертку, затем провел пальцем вдоль полоски скотча, подцепил его, отлепил край и рванул. Тот с треском поддался. Мальчик разорвал оберточную бумагу, и подарок внутри пакета начал увеличиваться в размерах, расти, как расцветает весной цветок. Внутри свертка лежало одеяло.
Мальчик отстранился, не решаясь к нему прикоснуться. Одеяло хорошенько утрамбовали, когда упаковывали. Теперь оно развернулось и оказалось очень большим и теплым, не хуже того стеганого, что было у него прежде. Мальчик глубоко вдохнул исходящий от него запах. Запах был знакомым, напомнившим ему о маме. Пахло ванилью, теплом и домом, где может жить обыкновенная дружная семья.
— Спасибо, Лена, — прошептал он.
— Алик, вот еще что…
Мальчик так увлекся разглядыванием одеяла, что ничего не услышал. Только тогда, когда девочка повторила свои слова, он обратил на нее внимание.
— Что?
— Я о тех историях, которые рассказывает тебе дед.
— Ты уже говорила, что это не настоящие сказки.
— Алик, я спросила у папы, и он объяснил мне, что такое ГУЛаг.
— Великий ледяной город… — начал мальчик.
— Так назывался большой лагерь для заключенных в Советском Союзе.
— Нет, — покачав головой, возразил мальчик. — Деда говорил, что он находился в Стране вечной зимы.
— Все это было на самом деле, Алик.
— Бабы-яги уж точно не было.
— А партизаны и солдаты в пуще? А девушка из леса?
Мальчик хотел промолчать, но слова вырвались сами собой:
— Я думаю, это была моя бабушка.
— Если это была твоя бабушка, то…
Мальчик не хотел ее слушать. Истории, рассказанные дедом, рассыпались и вели хоровод в его голове. Зимние войны… Они были на самом деле. Старик-из-Леса… Скорее всего, сказочное существо. Партизаны и злые солдаты… Всамделишние. Советники Зимнего Короля… Как будто бы сказочные персонажи, но ведь нельзя отделить одно от другого. Даже учитель говорил, что Зимний Король имеет вполне реальное имя. Звали его Иосиф.
Лена подвинулась к выходу из пряничного домика. Она явно собиралась уходить.
— Алик, я хочу, чтобы ты пошел со мной. Мы со всем разберемся, не знаю еще как, но мы точно справимся…
Скрип снега и легкий шлепок… Скрип снега и легкий шлепок…
Мальчик схватил девочку за руку и выглянул наружу.
— Подожди здесь, Лена.
Девочка дернула плечом, всем своим видом давая понять, что уйдет, если захочет, в любую секунду.
— В чем дело? Он что, и меня вываляет в грязи?
Мальчику показалось, что Лена готова в открытую бросить вызов деду. Она выскочит из шалаша и выскажет все, что накопилось у нее на душе, прямо ему в лицо. Тогда старик схватит ее и утащит в лесную чащобу. Оттуда Лена никогда не вернется, а если и вернется, то совсем одичавшей, такой же, как его дед сейчас. Лицо мальчика выражало немую мольбу. Пожалуй, только нежелание его обидеть удержало девочку на месте. Выражение ее лица смягчилось. Она отодвинулась вглубь шалаша, прихватив с собой лошадку-качалку, и завернулась в одеяло с головой.
— Это очень нехорошо, Алик. С твоим дедом далеко не все в порядке. Честно говоря, этот человек — уже не твой дед.
Мальчик раздвинул ветки, закрывающие вход в шалаш. Старик сидел у костра, повернувшись к нему спиной. У его ног валялась лесная добыча. Мальчик разглядел нескольких птичек и еще каких-то пушистых животных. Таких он прежде не видел. Должно быть, дед вытащил их из нор, где они впали в спячку.
— Деда, вот ты где, — подходя к старику, сказал он.
— А где еще я должен быть?
— Ты ходил на болота?
— Откуда ты знаешь?
Старик повернул голову в его сторону.
В костре потрескивали дрова.
— Ты хотел через них перебраться?
— Там все намного… первозданнее, чем здесь. Деревья там не помнят людей с…
— С… — Мальчик запнулся, но все же продолжил: — Со времен зимней войны?
— Да, внучок, с тех пор они не видели людей.
Мальчик уже хотел закончить этот разговор, но, повернув голову к пряничному домику, увидел темную тень, движущуюся за скованными льдом сосновыми ветвями. Это была Лена. Она явно не могла усидеть на месте. Мальчик решил, что должен… хочет знать.
— Почему ты так на меня смотришь? — спросил дед.
Мальчик не знал, что сказать в ответ.
— Я думаю о твоих историях, о человеке, который сбежал из Страны вечной зимы…
Дед, взявшись за топор, рубанул по тельцу животного, лежащего у ног.
— Он вернулся домой? Тот мужчина, я имею в виду…
— Ты уже об этом знаешь. Как иначе он мог встретить Старика-из-Леса?
— А Зимний Король его снова не поймал?
— Зимний Король к тому времени умер. Он задохнулся в Зимнем дворце. Его советники и солдаты стояли рядом, но все они настолько испугались, что ничего не сделали, чтобы его спасти.
— А мужчина жил с тех пор счастливо? — шепотом спросил мальчик.
Старик издал странный хрипловатый звук.
— Он отыскал свою девушку из леса?
— Да, нашел, — наконец ответил дед.
— И у них в домике на краю леса родилась маленькая девочка…
Старик отвернулся от внука.
— Ну?
— Что ну? — пробурчал дед.
— И эта девочка была моей мамой… Я прав, деда?
— Это не сказка, а присказка… — произнес старик.
