Холдор Вулкан - Жаворонки поют над полем
Ой Юртбаши, мой Юртбаши!..
Ой Юртбашимееееей, воееееей Юртбашиииыыым!..
Тут неожиданно отключили свет, и голос великого певца Огзилахата Тахтакахатовуча куда-то пропал. То есть в свете холодной луны гости видели только его губы, которые жалко шевелились, как губы верблюда, который жуёт листья саксаула в голодной степи Мирзачуля, но голос его не слышали.
— Эх, черт, только этого не хватало — нервно пробормотал Гурракалон, сверкая глазами в темноте.
После этого двор, где проходил свадебный вечер, пришлось освещать допотопным способом, то есть зажгли огромные факелы, сделанные из старых матрацев, обмакнутые в керосин. Это выглядело романтично. Гости двигались со своими огромными тенями в покрытом шпалерами для виноградной лозы помещении, похожем на пещеру, как в каменном веке. Многие гости, набравшись лишнего, захмелели и начали петь лучше того певца-подхалима Огзилахата Тахтакахатовуча, который обманывая слушателей, пел свои дурацкие песни под фонограмму, давая большие концерты в столичных дворцах культуры. В это время один из пьяных гостей подошел к сцене и ударил ногой по заднице певца-подхалима Огзилахата Тахтакахатовуча.
— Слава Богу, что вовремя отключили свет. А то ты, козел, надоел со своей песней, которую ты посвятил своему Курбаши, подхалим несчастный! Ты что, не можешь, что ли, жить нормально, не подхалимничая каждую секунду. Вот из-за таких, как ты, эти чиновники чувствуют себя властелинами и угнетают свой собственный народ, воруя народные деньги в колоссальных размерах, ускользая при этом от рук правосудия и оставаясь безнаказанными! Из-за таких, как ты, нет у нас демократии в обществе! Кругом диктатура! Лютует коррупция! Страдает народ! — сказал он.
Певец подхалим Огзилахат Тахтакахатовуч отскочил, схватившись за задницу, и велел своим телохранителям в черных очках немедленно убить гостя — врага народа, который поднял на него не только голос, но и ногу. Телохранители бросились на гостя, и завязалась драка. Гость оказался каратистом четвертого разряда. В считанные минуты он уложил на землю телохранителей певца-подхалима Огзилахата Тахтакахатовуча. Потом он подошёл к певцу-подхалиму Огзилахата Тахтакахатовучу, с презреньем плюнул ему в глаза и спокойно направился к воротам. Гурракалон попросил прощения у певца-подхалима Огзилахата Тахтакахатовуча за то, что так получилось. Певец-подхалим Огзилахат Тахтакахатовуч вышел на улицу в окружении своих телохранителей и, увидев там страшную картину, зарыдал. Оказывается, кто-то спустил воздух из колес его служебной машины «Москвич» с квадратным салоном. И как назло, аккумулятор тоже украли. Хорошо, что оставили хоть раму с кабиной.
— Не расстраивайтесь, господин Огзилахат Тахтакахатовуч. Я сейчас скажу своему соседу Далаказану, и он отвезет Вас в город в своем шкафу — сказал Гурракалон, успокаивая певца-подхалима Огзилахата Тахтакахатовуча.
Тот, продолжая горько плакать, залез в шкаф Далакзана вместе со своими телохранителями. Музыканты прикрепили веревками огромные колонки, похожие на сундуки, над шкафом Далаказана и тоже забрались в шкаф.
— Хоп тогда, хайр-маъзур, спасибо, что пришли на нашу свадьбу — сказал Гурракалон, прошаясь с ними.
Босиком, скрепя по снегу, Далаказан побежал со своим шкафом на спине, громко крича:
— Жиииить жить — житталалалу — лалулааааа! — Жиииить жить — житталалалу — лалулааааа!
Он бежал над крутыми оврагами под светящей луной, отдаляясь все дальше и дальше.
— Как хорошо когда есть у человека хороший сосед, который в тысячу раз лучше любых ненадежных и неверных друзей — подумал со вздохом Гурракалон.
Но не тут-то было. Далаказан неожиданно потерял равновесие, так как огромные колонки над шкафом, похожие на сундуки, сдвинулись в сторону, и он побежал боком в сторону глубоких оврагов. На спуске Далаказан всё же смог удержать равновесие, но не смог остановится. Когда его ноги коснулись поверхности покрытой льдом реки, он начал со шкафом на спине скользить по льду, словно фигурист. Чтобы сохранить равновесие, он попытался сделать тулуп с пируэтом, как это делают фигуристы на соревнованиях по фигурному катанию. Поскольку в шкафу находилась команда певца-подхалима Огзилахата Тахтакахатовуча, то ему это не удалось сделать. Скользнув по льду на большой скорости, он ударился о береговую скалу, и его шкаф сломался.
48 глава Библиотека в селе «Таппикасод»
После того, как Гурракалон проводил гостей, которые, выбравшись из-под обломков шкафа-квартиры соседа бизнесмена разошлись по домам, он помог Далаказану поднять наверх сломанный шкаф и восстановить его. После восстановления шкаф потерял свой прежний вид, но, несмотря на это, Далаказан был рад и поблагодарил Гурракалона за оказанную им добрососедскую помощь.
— Ты знаешь, дорогой сосед, почему твоя шкаф-квартира потерпела крушение? — спросил Гурракалон.
— Нет — ответил Далаказан.
— Это от того, что ты хотел открыть в нем публичный дом. Вот почему ты свалился в овраг. Это в своём роде предупреждение Бога. Чтобы избавится от неудач, тебе надо сначала хорошенько отдраить полы в своей шкаф-квартире и окурить её исыриком (ладаном), после чего сделать «худойи», угостив местных стариков пловом. И тогда твои дела пойдут вверх. Я думаю, в твою шкаф-квартиру поселился шайтан — сказал Гурракалон, делясь советом со своим соседом.
— Да? Ну спасибо, Гурракалон-ака, за добрый совет. Вы правы, я сегодня же начну расчищать свою квартиру, окуривая её дымом исырыка, и позову стариков из мечети на «худойи», чтобы угостить их вкусным пловом — поблагодарил соседа Длаказан.
И добавил:
— После этих процедур я открою в своей квартире весьма прибыльное учреждение.
— Какое учреждение, если не секрет? — спросил Гурракалон.
— А Вы не будете смеяться? — спросил Далказан, отвечая вопросом на вопрос.
— Нет — сказал Гурракалон.
— Тогда слушайте. Я хочу построить в своей квартире платный общественный туалет. У меня будет выездной бизнес. Я буду передвигаться по многолюдным местам, таким как базары, учреждения общественного питания, расположенные рядом с мусорной свалкой, где повара готовят блюда немытыми руками и с грязными ногтями, не соблюдая гигиены. Мой бизнес процветет как японская сакура весной, особенно летом, когда среди населения распространяются дизентерия и другие желудочно-кишечные заболевания.
— Да, платный туалет тоже неплохой бизнес. Хорошо придумал, ни пуха ни пера. Но, как ты справишься с этим… как его там… ну, дерьмом? Ведь у тебя шкаф — туалет будет передвижным — спросил Гурракалон с удивлением.
— Да, Вы правильно заметили, Гурракалон-ака, и задаете очень деликатный вопрос. В этом бизнесе есть, конечно, свои секреты. Поскольку Вы мой сосед я открою вам эту коммерческую тайну века, но это — между нами. Короче говоря, под моим шкафом-туалетом будет нижний отсек как у подводных лодок, и там я буду держать несколько поросят. Теперь понятно, да? Или до сих пор не доходит? — хитро улыбнулся Далаказан.
— Нда-аа-а — сказал Гурракалон, потом спросил:
— А не грех ли это? Я имею в виду, кормить животного человеческим дерьмом?
— Я думаю, нет. Потому что дерьмо, которым будут кормиться мои свиньи, будет в тысячу раз чище, чем красная и черная икра, которую едят на завтрак некоторые чиновники-коррупционеры, нечестные судьи и прокуроры. Моча в моем туалете будет в миллион раз чище, чем водка и коньяк, которые пьют взяточники из правоохранительных органов, сажающие в тюрьму на длительные сроки заключения ни в чём неповинных бедных людей, фабрикуя против них ложные обвинения. — сказал Далаказан.
— Да, сосед, ты прав — сказал Гурракалон и, попрощавшись с Далаказанаом, пошел домой.
Но он не стал рассказывать Фариде о намерениях Далаказана. Просто не хотел портить брачную ночь. Оказывается, дети тоже устали от вчерашней возни, и уснули раньше, чем предполагал Гурракалон. После того, как дети уснули, Гурракалон с Фаридой зашли в отельную комнату, где был включён обогреватель, и, раздевшись, легли в кровать, заправленную белоснежным пастельным бельём. Они не спали всю ночь, время от времени ритмично скрепя кроватью. Уснули они только под утро.
Гурракалону снова приснился Далаказан, который устанавливал над своим шкафом длинный шест со скворечником. Вокруг весна! Урюк, черешня, яблони — всё в цвету. Низко летят белые аисты, свесив свои длинные красные ноги и неся в своих красных клювах хворост для постройки гнезда. Плавно садясь в гнездо, построенное из хвороста над высокой давно не действующей водокачкой, аисты щелкали своими красными клювами, опрокинув головы назад и издавая стук деревянных ложек, которыми пользовались в качестве инструментов русские музыканты. Далаказан радовался птицам, которые поселились в его скворечнике. Над рекой летали чайки, прозорливо щуря глазами в поисках рыбок, мелькающих иногда на поверхности воды.
