Фред Стюарт - Век
— Что эта страна становится слишком высокомерной. Большие города, большой бизнес, большие здания… Вся страна может рухнуть от избыточного веса.
— Тогда я покупаю эту книгу. И заставлю отца прочитать ее. Он считает, что «большое» всегда лучше.
— Ну, он бизнесмен, а они все думают так. Но я-то помню эту страну, когда была ребенком, в то время в ней было гораздо приятнее жить… Слушаю вас, сэр, чем могу помочь вам?
Высокий молодой человек в автомобильном шлеме и очках вошел в лавку.
— Помогите, пожалуйста! Я заблудился. Мне нужен дом Виктора Декстера.
Мисс Симпсон слегка подняла брови, услышав его сильный акцент.
— Эта юная леди может помочь вам. Она дочь мистера Декстера.
Моррис Дэвид повернулся к Барбаре, и его глазам понравилось то, что он увидел.
— Разве банкир может иметь такую прекрасную дочь? Это кажется невероятным. Мое имя Моррис Дэвид. Я и ваш папа имеем совместное дело. Это касается кино…
Брови мисс Симпсон поднялись еще выше. Что касается Барбары, то она никогда раньше не слышала такого произношения.
— Да, мой отец говорил о вас, — сказала она. — Если вы подождете минутку, я покажу вам дорогу к нашему дому. Мисс Симпсон, я беру эту книгу.
— Я запишу ее на ваш счет, дорогая. Вам завернуть ее?
— Нет, спасибо.
— У меня на улице машина, — сказал Моррис. — Это модель «Т». Вы слышали историю о человеке, который назвал мой «форд» именем жены?
— Почему?
— Потому что когда он купил машину, то не смог управлять ею. Вы не смеетесь. Я понимаю, это глупая шутка. Пошли, вы покажете дорогу, а я поведу машину.
Он придержал дверь, чтобы Барбара вышла. На улице около тротуара стояла запыленная машина марки «Форд-Т».
— Купил его в прошлом году, — объявил Моррис, открывая дверцу автомобиля для Барбары, — он только дважды ломался. Неплохо. Но мне придется его продать.
— Почему?
— Уезжаю на следующей неделе в Калифорнию.
Он захлопнул дверцу, подошел к капоту и стал крутить заводную ручку. После четырех энергичных поворотов мотор ожил, пару раз стрельнул, но потом ровно и довольно заурчал. Моррис запрыгнул на водительское сиденье, и они тронулись.
— Куда ехать? — спросил он.
— Сначала налево, потом прямо. Вы едете в Калифорнию снимать кино?
— Правильно, за это спасибо вашему папе. Он вложил свои пятнадцать тысяч долларов в мою компанию, а я просил только пять! Ему так понравилась моя последняя картина… Может, вы видели ее? «Салат без приправы»?
— Нет, я не очень часто хожу в кино.
— Как это возможно? Вы не любите кино?
— Я предпочитаю книги.
— Книги? — фыркнул Моррис. — Книги — это для шмуков.
— Простите, не поняла.
— Шмуки. Это слово идиш, означающее… — он попытался подыскать английское слово, направляя машину за угол, — … ну, шмуки. Дураки, только это не совсем обычное значение. Английский — паршивый язык. Может, я еду слишком быстро? Все говорят, что я езжу, как Барни Олдфилд.
— Нет, нет! — солгала Барбара.
Она придерживала одной рукой шляпу, а другой держалась за дверцу. Машина с ревом мчалась по дороге.
— Может быть, я подниму верх? А то пыль попадет вам в глаза?
— Нет, мне на самом деле хорошо.
— Ну ладно. У вас есть молодой человек?
— Нет. Я не интересуюсь молодыми людьми.
— Почему?
— О, я не знаю.
— Просто вы еще не встретили того, кто вам нужен. Когда встретите, влюбитесь до беспамятства. Я знаю ваш тип.
— Я не уверена, что я «тип», мистер Дэвид.
— Каждый человек — это тип. По крайней мере каждая женщина. Вы учитесь в школе?
— Да, в Вассаре.
— Что такое Вассар?
На ее лице промелькнуло удивление:
— Это женский колледж.
— Мне кажется, колледжи не нужны женщинам. Они начнут думать, что они такие же, как мужчины, и тогда весь мир превратится черт знает во что.
— Думаю, что это одна из самых возмутительных вещей, которые я когда-либо слышала! — вспыхнула Барбара. — Женщины на самом деле такие же, как и мужчины, и даже лучше их!
— Тогда почему же миром правят мужчины?
— Ну и посмотрите, во что они превратили мир. Ужасная война в Европе, в которой погибли уже тысячи людей, и почему? Потому что кайзер — мужчина, тупоголовый забияка. Если бы миром правили женщины, в нем не было бы войн.
Моррис усмехнулся:
— У вас есть характер. Это приятно.
Она слегка покраснела:
— Извините меня. Я не хотела кричать.
— Кричите на здоровье! Это полезно, это выводит из организма яды, как гной из прыща. Понимаете, что я хочу сказать?
— Боюсь, что да. О, вот подъездная дорога к дому.
Она указала на импозантные кирпичные оштукатуренные ворота, их столбы были увенчаны каменными вазами, в которых буйно цвела герань. Моррис въехал в ворота и направил автомобиль к дому.
— Ваш папа назвал это деревенским домом. Для меня он выглядит как дворец. Я люблю богатых людей. Когда-нибудь я тоже стану богатым и у меня будет такой же дворец, и все мне будут завидовать. А что в этом особенного?
Она прикусила губу:
— Нет, ничего.
— Вы смеетесь надо мной? Почему? Потому что я плохо говорю?
— О нет. Просто… ну, вы такой резкий.
— Потому что я говорю правду? Какой смысл быть богатым, если этим нельзя пользоваться? Послушайте, я был бедняком и могу сказать вам, что хорошего в этом мало. Посмотрите на океан! Какой он красивый!
— Это пролив Лонг-айленд.
— А, так это море.
Моррис остановил машину перед домом, спрыгнул на землю и поспешил открыть для нее дверцу.
— Вы приехали к отцу по делу? — спросила она, выйдя из автомобиля.
— Да, он должен подписать некоторые бумаги.
— Что ж, было очень приятно познакомиться с вами, мистер Дэвид.
— Вы уходите? Вы что, не живете здесь?
Барбара засмеялась:
— Нет, живу. Я иду сейчас во двор рядом с домом. Там есть гамак, а я хочу почитать новую книгу. Вы можете смеяться над книгами, мистер Дэвид, но ведь по ним ставятся фильмы, значит, все они не могут быть плохими, не правда ли?
— Фильмы лучше.
— Почитайте какие-нибудь книги, может быть, вы измените свое мнение… До свидания!
Она протянула руку. Он пожал ее. Барбара пошла за угол дома. Моррис поглядел вслед, потом бросился за ней.
— Эй! — завопил он.
Барбара остановилась и обернулась. Моррис подбежал к ней и снял свои очки.
— В чем дело?
— Э-э-э… — Мысли метались у него в голове. Он взглянул на книгу в ее руках. — Если вы решите, что из этой книги получится хороший фильм, дайте мне знать. Договорились?
— Хорошо.
— Видите ли, я сам пишу сценарии, но, возможно, в том, что вы говорите, есть смысл. Наверное, я должен читать книги, только на меня они нагоняют тоску. Так, может, вы будете читать их для меня? Вы можете читать их и для вашего отца. Он ведь мой партнер. — Он улыбнулся. — Вам нравится моя идея?
Она пристально на него посмотрела:
— Да, я думаю, она мне нравится.
Глава 24
Элен Фицсиммонс сидела в чайной комнате отеля «Таумс-сквер», пила какао и разглядывала людей, многих из которых она знала, потому что так или иначе они были связаны с театром. Эту двадцатишестилетнюю дочь полисмена из Йонкерса[54] притягивал к себе Бродвей, хотя до сих пор он отразил все ее попытки сделать сценическую карьеру. Элен жила в театральном общежитии на Сорок третьей Западной улице в одной комнате с другой такой же честолюбивой молодой актрисой. Она брала уроки у миссис Колфакс Чини, стареющей английской трагической актрисы, которая проповедовала мягкие интонации и «класс, всегда класс», стараясь превратить своих учениц, как правило принадлежавших к средним слоям, в театральных герцогинь. Во всем этом было что-то нелепое, но Элен нравилось то волнение, первозданная мощная энергия, которую излучал театр, исторгая из своего чрева ежегодно десятки пьес, ревю, мюзиклов, оперетт и спектаклей. Она была убеждена, что в один прекрасный день счастье улыбнется ей. «Возможно, уже улыбнулось», — подумала она, допивая свое какао.
Элен заметила эту женщину, когда та вошла в чайную комнату, и подумала, что она понравилась бы миссис Колфакс Чини. Высокая, тонкая как тростинка, в элегантном костюме, который удачно дополнялся шляпкой без полей, она, казалось, своими движениями говорила: «Класс, высокий класс». Увидев Элен, женщина подошла к ее столику и села напротив.
— Извините, что опоздала, — сказала Люсиль Декстер, снимая перчатки. — Есть какой-нибудь прогресс?
— Боюсь, что нет.
Люсиль изумилась:
— Но ведь прошел уже месяц. И ничего не случилось?
— Ничего! Ваш муж — идеальный джентльмен.
— Но вы поощряли его?
— Ну, я пыталась быть тактичной. Однако, думаю, он знает, что нравится мне. Он действительно мне нравится. Ваш муж — очень пристойный человек, миссис Декстер. Мне кажется, вы должны взглянуть на все это предприятие по-другому.
