Джон Чивер - Семейная хроника Уопшотов. Скандал в семействе Уопшотов. Рассказы
— Джози молодец. Она чертовски славная женщина, — говорил Макс, все еще лежа на полу, — и она останется со мной, несмотря ни на что, я знаю, но она, понимаете ли, она неуравновешенная, о, она очень неуравновешенная, и я думаю, это потому, что она жила в таком множестве разных городов. На нее, понимаете ли, нападает меланхолия, и тогда она отыгрывается на мне. Она говорит, что я ее обманываю. Она говорит, что я не приношу домой денег на еду. Я не приношу денег на машину. Ей нужны новые платья, и ей нужны новые шляпы, и бог ее знает, чего только ей еще надо, а потом на нее по-настоящему находит, и она начинает покупать все подряд, и иногда проходит полгода или даже год, прежде чем мне удается оплатить счета. У меня и теперь повсюду в Соединенных Штатах есть неоплаченные счета. Иногда я думаю, что больше мне не выдержать. Иногда я думаю, не уложить ли мне сейчас чемодан и не уехать ли куда глаза глядят. Вот что я думаю: я думаю, что имею право на небольшое развлечение, на каплю счастья, понимаете ли, и я ловлю его то тут, то там; но я огорчен из-за Бетси, потому что вы и Бетси были для нас настоящими добрыми друзьями; по иногда я думаю, что не смогу больше жить без маленьких развлечений. Я просто думаю, что у меня не хватит сил жить дальше. Я просто думаю, что больше не выдержу.
В гостиной Джози обняла Бетси.
— Ну, ну, милая, — говорила Джози, — ну, ну, ну же, все прошло. Ничего не случилось. Я починю ваше платье. Я куплю вам новое платье. Он просто выпил слишком много, вот и все. У пего зуд в руках появился. У пего зуд в руках появился, и он просто слишком много выпил. Ох уж эти его руки, вечно они лезут куда не нужно. Милочка, это не первый раз. Даже когда он спит, его руки все время шарят кругом, пока что-нибудь не схватят. Даже когда он спит, милочка. Ну, ну, не огорчайтесь больше. Подумайте обо мне. Подумайте, что приходится терпеть мне. У вас, слава богу, такой милый, порядочный муж, как Каверли. Подумайте обо мне, бедной, подумайте о бедной Джози, которая старается всегда быть веселой, хоть и должна улаживать то, что он натворит. О, я так устала от этого. Я так устала все время исправлять его ошибки. А если у нас появляются несколько лишних долларов, он посылает их своему мальчишке-брату в Корнелл. Он обожает этого мальчишку, он любит его больше, чем меня, или вас, иди любого другого человека. Он портит его. Это приводит меня в ярость. Мальчишка живет себе там, как настоящий принц, в спальне с отдельной ванной и ходит в модных костюмах, а я ставлю заплаты, шью, скребу и чищу, чтобы сэкономить на поденщице и чтобы он мог послать этому студенту денег на карманные расходы, или новую спортивную куртку, или теннисную ракетку, или еще что-нибудь. В прошлом году он огорчался, что у мальчишки нет сверхтеплого пальто, и я сказала ему, я сказала, Макс, я сказала, ну подумай. Ты терзаешься из-за того, что у него нет зимнего пальто, а почему ты не подумаешь обо мне? Тебе когда-нибудь приходило в голову, что у меня нет приличного зимнего пальто? Мелькала у тебя когда-нибудь мысль, что твоя любящая жена имеет такое же право на пальто, как и твой мальчишка-брат? Подумал ли ты об этом? И знаете, что он сказал? Он сказал, что там, где находится колледж, холоднее, чем в штате Монтана, в котором мы тогда жили. Все мои слова не произвели на него никакого впечатления. О, это ужасно быть женой человека, у которого вечно такие заботы на уме. Иногда я просто свирепею, глядя, как он портит мальчишку. Но нам приходится со всем мириться, не так ли? В каждой настоящей дружбе подчас набегает облачко. Будем считать, что так оно и было, милочка; будем считать, что это было просто облачко, ладно? Идемте позовем мужчин и выпьем за дружбу, а кто старое помянет, тому глаз вон. Пусть это будет просто облачко.
В кухне они застали Макса, который все еще сидел на полу, и Каверли, стоящего у раковины и хрустевшего суставами пальцев; Бетси подошла к Каверли и стала шепотом упрашивать его забыть о случившемся.
— Мы все снова станем друзьями, — громко сказала Джози. — Ну же, ну же, все позабыто. Мы все пойдем в гостиную и выпьем за дружбу, а кто не хочет выпить за дружбу, тот дрянь.
Макс пошел за ней в гостиную, а вслед за ними Бетси повела Каверли. Джози наполнила большой стакан ромом и кока-колой.
— Выпьем за дружбу прежних дней, — сказала она. — Что было, то прошло. Пьем за дружбу.
Бетси заплакала, и все выпили из стакана.
— Ну, теперь мы снова друзья — ведь так? — сказала Бетси. — Я расскажу вам, я расскажу вам, чтобы доказать это, я расскажу вам что-то, что я уже давно задумала и что стало для меня еще важней после всего случившегося. В субботу мой день рождения, и я хочу, чтобы вы с Максом пришли к нам на обед, и мы устроим настоящий праздник с шампанским и со смокингами, настоящий вечер, и я думаю, это сейчас еще важнее, после того как произошло это небольшое недоразумение.
— О дорогая, это самое милое приглашение, какое я когда-либо получала, — сказала Джози и, вскочив на ноги, поцеловала Бетси, потом Каверли и взяла Макса под руку.
Макс протянул руку Каверли. Бетси еще раз поцеловала Джози, и они пожелали друг другу покойной ночи — тихо-тихо, так как было уже поздно, уже больше двух часов, и на всем Кольце только у них горел свет.
Утром Джози не позвонила Бетси, а когда Бетси пыталась звонить своей приятельнице, было занято или никто не отвечал; но Бетси так была поглощена приготовлениями к вечеру, что не обратила на это особого внимания. Она купила новое платье, несколько стаканов и салфеток, и вечером накануне приема гостей они с Каверли ужинали в кухне, чтобы не нарушить чистоты в столовой. Каверли пришлось в субботу работать, и он вернулся домой только после пяти. Для приема гостей все было готово. Бетси еще не надела своего нового платья и расхаживала в купальном халате, кое-как заколов волосы шпильками, но чувствовала себя возбужденной и счастливой и, поцеловав Каверли, сказала ему, чтобы он быстренько принял ванну. Скатерть на столе, старинные подсвечники и синий фарфоровый сервиз были с Западной фермы. На столах стояли тарелки с орехами и другими сластями, какими закусывают коктейли. Бетси достала костюм Каверли; он принял душ и одевался, когда зазвонил телефон.
— Да, дорогая, — услышал Каверли голос Бетси. — Да, Джози. О-о! Так вы хотите сказать, что не можете прийти. Понимаю. Да, понимаю. Ну а как насчет завтрашнего вечера? Почему бы нам не перенести на завтра? Понимаю, понимаю. Но почему бы вам не прийти сегодня хоть ненадолго? Мы бы укутали Макса в одеяла, а сразу же после обеда вы могли бы уйти, если захотите. Понимаю. Понимаю. Да, понимаю. Ну что ж, до свидания. Да, до свидания.
Когда Каверли вошел в гостиную, Бетси сидела на диване. Руки ее лежали на коленях, лицо осунулось и было мокро от слез.
— Они не могут прийти, — сказала она. — Макс болен, он простужен, и они не могут прийти.
Она громко всхлипнула, но, когда Каверли сел и обнял ее, она отстранила его руку.
— Два дня я только и делала, что готовилась к моему вечеру и думала о нем! — воскликнула она. — Два дня я ничем другим не занималась. Я хотела устроить вечер. Я только хотела устроить небольшую приятную вечеринку. Это все, что я хотела.
Каверли продолжал твердить, что это все пустяки, и дал ей выпить рюмку хереса. Тут она решила пригласить Фраскати.
— Я хочу только, чтобы вечеринка состоялась, — сказала она. — У меня столько еды, и, может быть, Фраскати согласятся прийти. Они вели себя не очень по-добрососедски, но, может быть, это потому, что они иностранцы. Я позову Фраскати.
— Почему бы нам не забыть обо всем этом? — спросил Каверли. — Мы можем поужинать одни, или сходить в кино, или предпринять еще что-нибудь. Мы можем прекрасно провести время вдвоем.
— Я позову Фраскати, — решила Бетси и подошла к телефону. — Говорит Бетси Уопшот, — весело сказала она, — я столько раз собиралась позвонить вам, но боюсь, я вела себя как плохая соседка. Мы были так заняты с тех пор, как переехали сюда, что у меня совсем не оставалось времени, и мне очень стыдно, что я оказалась такой плохой соседкой, но я просто хотела узнать, не придете ли вы с мужем сегодня к нам поужинать.
— Спасибо, но мы уже поужинали, — сказала миссис Фраскати и повесила трубку.
Потом Каверли услышал, как Бетси звонила Гейлинам.
— Говорит Бетси Уопшот, — сказала она, — мне очень жаль, что я не звонила вам раньше, так как мне хотелось познакомиться с вами поближе, но я хотела узнать, но придете ли вы с мужем сегодня к нам поужинать.
— О, мне страшно жаль, — сказала миссис Гейлин, — но Теллерманы… Они, кажется, ваши друзья… Младший брат Макса Теллермана только что приехал домой из колледжа, и они все прядут к нам.
Бетси повесила трубку.
— Лицемерка, — всхлипывая, сказала она. — Лицемерка. О, она в лепешку расшибется, чтобы только быть в хороших отношениях с Гейлинами, и она просто не хотела сказать мне, своей лучшей подруге, у нее просто не хватило духу сказать мне правду.
