Журнал «Новый мир» - Новый мир. № 9, 2003
Место гибридных сект занимают сегодня ориентированные на языческий натурализм отечественные движения. Изобретательность и коммерческий талант организаторов массовых мистификаций превосходят всю «древнюю мудрость Востока».
Речь идет о публикации серии книг под псевдонимом Мегре (Пузаков). Первая, «Анастасия», стала буквально бестселлером. Примечательно, что сюжет автор позаимствовал у Куприна — из повести «Олеся», приправив его космической мистикой. Очевидно, что к 2000 году Россия перестала быть «самой читающей страной». Плохую беллетристику приняли за реальные события. Далее все шло по плану. Свое сочинение Мегре-Пузаков начал с описания «звенящих кедров», которые за 500 лет накапливают «положительную энергетику» и по этой причине не только звенят, но и обладают целительной силой. Вскоре после выхода в свет «Анастасии» появилась общественная организация «Звенящие кедры» со своим печатным органом под тем же названием. Стали продаваться амулеты из кедра (звенящего), кедровое масло, кедровые орехи — продукция рекламировалась как чудодейственное средство от всех недугов, телесных и душевных. Затем дошел черед и до Анастасии. Живущая в тайге чудотворица почему-то стала обзванивать всех по телефону и приглашать к себе на поселение — в сибирскую тайгу, к «звенящим кедрам» (не знаю, как дело обстояло в других городах, но в Воронеже это происходило именно так). Культ Анастасии распространился во многих областях, в 2002 году в Москве прошел всероссийский слет анастасиевцев. Интерес подогревался серией книг, которые Пузаков выпускал одну за другой, переходя от лирического романа Мегре с Анастасией к мистическим откровениям о таинственных силах земли и неба. Что же привлекает молодых людей к «Анастасии»? На эту приманку улавливаются простодушные мечтатели, по-своему протестующие против «телевизионного» воспитания и ценностей шоу-бизнеса. Не все стремятся на «фабрику звезд» и «балдеют» от ток-шоу «Большая стирка». Приток молодежи в «Анастасию» (появилась еще и «Лада»), бегство к мунитам можно считать протестным поведением: не нравится этим молодым искателям «жить играючи», неодухотворенно. Но поскольку они «без роду, без племени», не укоренены в русской культурно-исторической традиции, религиозно невежественны, то с легкостью принимают дешевую поделку за «духовное вбедение». Наши отечественные «крысоловы» оказались умнее своих западных коллег, потому что лучше понимают психологию тех, кого можно заполучить в ловушку, и лучше знают, на какой дудочке сыграть, чтобы увести людей из реальности в утопию. Потому-то отечественные «мистики» обошли зарубежных изобретателей новых религий.
Сайентология тоже не выдержала в России долгой конкуренции. У них сайентология, а у нас «белые экологи» «духовного учителя» Владимира Иванова, у них Ширли Мак-Лейн, а у нас Евдокия Марченко с «Радастеей». Причем наша Дуся, в отличие от американки, не какая-то там актриса, а закончила Уральский университет по специальности астрофизика да еще пятнадцать лет проработала вольнонаемной в ракетных войсках стратегического назначения. После увольнения Дуся стала «ученым философом», учредителем очередной общественной организации «Радастея». «Ученый философ» Евдокия Марченко открыла новый путь к интеллектуальному совершенству — «ритмологию», что превосходит хаббардовский «клиринг» по силе «промывки мозгов». Поведение, целевые установки, мировоззрение радастейцев определяются «ритмами», которые Дуся заготовила на все случаи жизни. Ритмы — это такое рифмоплетство, где нет явного смысла, но есть терминологическое обобщение космических откровений Марченко. Радастейцы должны все время твердить Дусины ритмы (принцип нейролингвистического программирования). В истории «Радастеи» много темных пятен, как-то: на каком основании Марченко по указанию из Москвы откупила за 7 миллионов у оборонного предприятия детский лагерь, стартовая цена которого на аукционе была 40 миллионов?[21] Хотя Марченко издала сорок книг и брошюр в своем собственном издательском комплексе (на территории приобретенного детского лагеря), вряд ли доходы от продажи этой письменной продукции могут покрыть все расходы «Радастеи»: форумы (радасты), представительства за рубежом, выездные конференции в Венгрии, Бразилии. Все не ближний свет. Из-за Уральского хребта «Радастея» достигла и наших краев. Где уж тут удержаться «дианетике», когда высадился «космический десант» — так Марченко именует своих последователей.
Итак, «наши» потеснили новые религии, пришедшие с Запада. Но это обстоятельство не вызывает у меня прилива патриотических чувств. Отечественный «Нью Эйдж» во всех его проявлениях преследует ту же цель, что и западный: вытеснение христианства, в России — православия, на обочину истории.
В упомянутой статье Айлин Баркер утверждает, что неправомерно связывать национальную самобытность исключительно с какой-то одной религией, а другие верования рассматривать не как альтернативные религии, вносящие свой вклад в богатство культуры нации, а «как вероломные идеологии»[22], отсюда можно ожидать «предубежденной дискриминации» и прочих неприятностей. У английского социолога весьма своеобразный взгляд на природу национальной культуры. Какой вклад в нее следует ожидать от темного мистицизма, древних языческих суеверий и «плюрализма» деструктивных культов? Ничего, кроме одичания, интеллектуальной и культурной деградации. Если я не права, пусть мне назовут хотя бы одно имя ученого, значительного писателя, композитора из числа кришнаитов, «свидетелей Иеговы», виссарионовцев и тому подобных. Если говорить о гражданском мире и согласии, то агрессивны по отношению к окружающим, к отечественной истории, культуре, религии именно новые культы.
«Кто победит?» Было бы отрадно надеяться на здравый смысл, который подвигнул бы наших чиновников серьезно подумать о концепции национального и общегуманитарного образования. Незнание, непонимание своей духовной традиции, религиозное невежество, по сути, лишают молодого человека свободы выбора. Свободным ведь может быть только осознанный выбор.
Подогревать же нездоровое любопытство к оккультизму и магии ради торжества либеральной идеи — о других мотивах умолчу — дело неблагородное и неблагодарное. В своем кратком перечне совершенно новых для России сект я не упомянула сатанистов. Где гарантия, что кто-либо из защитников «плюрализма» без границ или кто-то из их близких не станет ритуальной жертвой таковых?
Вера, по словам Антония Великого, «есть свободное убеждение души». Психологическое порабощение группой или одним лицом лишает сектанта именно этого необходимого признака веры — «свободного убеждения души».
Воронеж.
Владимир Вигилянский
СМИ и православие
Вигилянский Владимир Николаевич — священник храма мчц. Татианы при Московском университете. Родился в 1951 году. Член Союза российских писателей. Преподаватель факультета церковной журналистики Российского православного университета им. ап. Иоанна Богослова. Первая публикация в «Новом мире» — 1969 год.
За последние десять лет все информационные войны в СМИ Церковью были проиграны. Можно много говорить о причинах поражения. Но в основном победители видят их в слабости церковной позиции, а побежденные — в слабости информационных средств, отстаивающих эти позиции. Последние основываются на том, что не раз бывали случаи, когда аргументы религиозных деятелей были тщательно блокированы ведущими СМИ, тогда как оппонентам были предоставлены все возможности для нападок.
Приведем красноречивый пример. В 1997 году по НТВ был показан фильм Мартина Скорсезе «Последнее искушение Христа», против демонстрации которого выступила церковная общественность. В защиту либерально-атеистических ценностей от «цензурных» требований Православной Церкви раздался мощный хор либеральных СМИ: «Известия» и «Независимая газета» — каждая опубликовала за короткий срок более 20 материалов; «Московский комсомолец», «Сегодня», «Московские новости», «Общая газета», «Новая газета», «Комсомольская правда» — каждая более 10 материалов. При этом ни одно из светских изданий не опубликовало ни обращения Патриарха Алексия II, ни решения Синода по этому вопросу, что дало повод превратно интерпретировать позицию Церкви (см.: Священник Владимир Вигилянский. Последняя грань. «Последнее искушение Христа» и споры вокруг него. М., 1998).
Такие же мощные залпы информационных орудий звучали по поводу строительства Храма Христа Спасителя в Москве, закона «О свободе совести и религиозных объединениях», канонизации царской семьи, возвращения церковных ценностей, «захоронения останков царской семьи», несостоявшейся встречи Патриарха Московского и папы Римского, расширения католических епархий на территории России и др. Во всех этих кампаниях присутствовала предельная концентрация негативных в отношении Церкви публикаций в одно и то же время и в одних и тех же изданиях, жесткая цензурная политика в отношении оппонентов, «демонизация» жертвы, использование услуг «перебежчиков», жонглирование политическими обвинениями, откровенная клевета, замалчивание реальных фактов и применение способов полемики, находящихся за гранью этических журналистских норм.
