Алина Знаменская - Пока живу, люблю
— Зайдем, у нас еще есть время.
Марина уступила. Они поднялись на лифте на свой этаж. Макс возился с ключами, а Марина старалась держать себя в руках. Она уже призналась себе: «Я боюсь встречи с собственной тенью».
Но когда Макс распахнул дверь и она вошла в прихожую, то, что увидела, не вместилось в рамки ее ожидания. Марина задохнулась от увиденного. Она потеряла дар речи. Квартира была пуста. По ней, что называется, «Мамай прошелся». Отсутствие мебели — первая деталь. Везде — в прихожей, в обеих гостиных, в спальне, в кабинете — со стен были ободраны обои и даже плафоны отсутствовали. Марина метнулась в детскую. Там царил такой же разгром, как и везде. Ни слова не говоря, Марина рванула на кухню. Распахнула дверь. Вздох облегчения вырвался из груди — кухня осталась нетронутой. Марина опустилась на стул.
— Кухня тебе нравилась, насколько я помню, — небрежно бросил Макс.
— Что. Это. Такое. — Она уставилась в смеющиеся глаза Макса.
— Я решил сделать небольшой ремонт. И сменить мебель.
— Вот как?
— Именно так. И начать новую жизнь в новой обстановке. Макс сел на стул, что стоял у стола. Теперь они сидели друг напротив друга за столом, где десять лет подряд вместе завтракали по утрам.
— Ты уже решил, как все будет? — Марина сделала жест в сторону комнат.
Макс отрицательно покачал головой:
— Знаешь, я решил пригласить дизайнера и стилиста.
— Правда?
— Вот именно. Может, ты мне порекомендуешь?
— Знаю я одного начинающего… — Марина включилась в игру. — Но он — женщина…
— О! Этот факт придает эксперименту некоторую пикантность.
— Ну что ж…
— Значит, ты принимаешь мое предложение?
Макс вскочил и поднял Марину на ноги. Потащил ее в гостиную, где на полу валялись ободранные обои.
— Если сойдемся в цене… — уклончиво ответила Марина.
Макс поставил свою ношу на пол.
— Но куда ты мебель дел?
— Продал.
— Ты — продал? Сам? — Изумлению Марины не было предела. — Похоже, я тебя совсем не знаю, муженек!
— Я и сам-то себя плохо знаю, — согласился Макс. Они стояли, обнявшись, посреди гостиной и созерцали развал, царящий в квартире. Вопреки удручающим декорациям в душе у обоих плавали покой и умиротворение. Они чуть не опоздали на вокзал.
…Впечатлений было столько, что они выплескивались через край. И хотя в машине, пока ехали от вокзала до Живых ключей, обе успели вывалить на родителей особо яркие факты, теперь, когда они увидели Никиту и Викторию, фонтан эмоций заработал с новой силой.
Рената. Я там познакомилась с мальчиком, и он попросил мой телефон. Я танцевала с ним все медленные танцы.
Карина. А я была отрядным талисманом, и у меня на майке солнышко нарисовали из-за этого.
Рената. Тебя талисманом выбрали, потому, что ты самая маленькая в нашем отряде.
Карина. А вот и нет: А вот и нет!
Рената. У нас был конкурс красоты, и меня выбрали Мисс Лето!
Кари н а. А я зато была Мисс Фантик! Вот!
Вдруг, оборвав поток впечатлений, черноглазая Карина воскликнула:
— На «кружилку»! Чур, я первая!
— На «кружилку»! — подхватила Рената и, подскочив, помчалась вслед за сестрой.
— Куда? — хором спросили Макс и Марина. Только интонации у них получились не одинаковые.
— Идемте, — предложил Кит.
Девчонки скакали под деревом в предчувствии игры.
Кит обезьяной вскарабкался на дерево и сбросил оттуда конец веревки. Карина разогналась, и понеслось головокружительное:
— Речка, стога, большая птица, трактор, дерево…
Катались все, даже Викторию уговорили.
Вечером накрыли стол на веранде, решив отметить сразу два события — возвращение девочек и помолвку Никиты и Виктории. Хотя Вика точно знала: событий больше. И исподволь наблюдала за Мариной и Максом, убеждаясь вновь и вновь, что праздновать надо не только их с Никитой день, но и… Впрочем, дети ни о чем не догадывались. Когда Макс поднял бокал и сказал официальный тост, поздравив брата и пожелав ему счастья с Викторией, Карина подняла стаканчик с соком и объявила:
— Я тоже хочу сказать тост. Можно?
Рената даже вилку уронила от неожиданности. Пряча улыбку, Макс кивнул. Все притихли. Карина сделала значительное лицо.
— Дорогая тетя Виктория! — торжественно начала она и быстро поправилась:
— И дядя Кит. Я очень рада. Думаю, что и Рената тоже. — Девочка покосилась на сестру. — Мы обе рады, что у нас такие веселые дядя и тетя. Что теперь тетя Виктория нам совсем родная. И мы хотим, чтобы вы были счастливы и у вас родилось много детей.
Ренатка стрельнула глазами в сестру. Карина вопросительно взглянула на Ренату и скороговоркой добавила:
— И мы вас очень любим, и не потому, что мама велела, а просто так. От себя.
— Это правда, — подытожила сестра.
Вика поймала зеленый взгляд Марины. Она не знала, что сказать.
— Вот и здорово! — крикнул Кит и первым осушил свой бокал.
Ужин затянулся. Расходиться не хотелось. Вечер размазал по синему полотну неба все имеющиеся у него в наличии оттенки красного. Здесь присутствовали оранжевый, розовый, малиново-сиреневый и багровый. А ближе к горизонту, за рекой, сгустки солнца переходили в краповый и ярко-алый. Картина вечернего неба была прекрасна. Ведь ее написал непревзойденный художник. Все, что радовало глаз в пределах видимости — все от травинки до птицы в поднебесье, — являлось шедевром творца, и душа замирала от сопричастности. Глядя на вечернюю закатную картину, невольно хотелось стать лучше, чтобы гармонично вписаться в этот естественный мир. И верилось в возможность счастья. Ведь где-то за рекой живет себе поживает чудесная двойная радуга, всегда готовая обнять всю землю вместе с людьми, часто забывающими просто посмотреть в небо…
