Анхела Бесерра - Неподвластная времени
— Я устал, сын. Очень устал. Если ты не возражаешь, мы поговорим позже... — Он посмотрел на Мазарин. — Тебе тоже нужно отдохнуть, малышка. Это была очень долгая ночь.
Паскаль поглядел на невесту, и она вдруг показалась ему очень печальной.
— Я хочу побыть одна, — проговорила девушка едва слышно.
— Я вам, кажется, помешал? — обиженно спросил Паскаль.
Кадис и Мазарин переглянулись.
— Просто малышка наконец сумела разобраться в себе, Паскаль, — объяснил Кадис, с нежностью поглядывая на ученицу. — Это было настоящее чудо, правда, Мазарин? А красота здешних мест довершила дело. Этот рассвет, бесконечный простор... Слова давно подступали, а теперь наконец вырвались наружу... — Художник говорил очень медленно, борясь с усталостью. — Я вас оставлю.
— Давайте вернемся в лагерь втроем, — настаивал ничего не понимающий Паскаль.
— Я немного здесь побуду, — решила девушка.
— Хорошо, котенок. — Паскаль быстро поцеловал невесту в губы. — Только больше меня так не пугай. Не вздумай снова исчезнуть.
В лагере их ждала Сара. Она вернулась счастливая, увешанная ожерельями, с разрисованными хной руками.
— Это они меня так раскрасили, — сообщила она, демонстрируя кисти. — Вы даже не представляете, какие классные снимки должны получиться... Что с вами? Стоит оставить вас всего на два дня, и вот, пожалуйста... С вами что-то не то. А где Мазарин?
Паскаль обнял мать.
— Она заговорила.
— Правда? Но ведь это же замечательно. Когда?
— Только что.
— А как это случилось?
Паскаль вопросительно взглянул на отца, и тому пришлось ответить:
— Вчера вечером я пошел прогуляться, повстречал Мазарин, и тут мне пришлю в голову, что марокканский хамам мог бы пойти ей на пользу. Я отвел ее в касбу и оставил там. Судя по всему, это подействовало, по крайней мере, когда я вернулся за ней утром, она уже могла говорить.
— Где она?
— Сейчас придет, мама.
— Это нужно отпраздновать. — Сара была полна энтузиазма. — Сегодня мы завтракаем с шампанским!
79
Напрасно он так заботился о ней, напрасно тратил время, стараясь просветить эту неразвитую душу и открыть ей мудрость Арс Амантис. Девчонка сбежала через вентиляцию. Бросила его одного и разрушила все его планы.
— Неблагодарная! — прошипел Мутноглазый, подбирая с пола осколки.
А что, если попробовать разыскать девчонку? Ведь ему известно, где она живет. А если ее похитить? В конце концов, Мазарин такая же одинокая и никому не нужная, как он сам. Почему бы двум одиночествам не встретиться, почему бы двум неудачникам, убедившимся, что человек никогда не станет хозяином своей судьбы, не поселиться вместе? Она могла бы жить в его квартире. Он стал бы питаться ее силой, и уж тогда ни один из братьев не посмел бы сказать, что уродец Джереми ни на что не годится.
И все же торопиться не следовало. Слишком легко было навести на себя подозрения. Если магистр и вправду решил сблизиться с Мазарин, Джереми точно не следовало встревать. На последнем собрании он пообещал оставить девушку в покое и уже успел нарушить обещание.
На этот раз Мутноглазый не собирался отчитываться перед Арс Амантис. Он вообще больше не собирался появляться на их сборищах. Если ему удастся воплотить в жизнь задуманное, орден вскоре обретет былое могущество. И новую идеологию. Он сыт по горло общением с кучкой жалких слабаков, родившихся не в свое время. Не зря он столько читал и думал, не зря выстрадал новые идеи, идеи истинной любви и настоящего искусства; что толку вздыхать о прошлом, которое никогда не вернется.
Мутноглазый залез в Интернет. Интересно, сколько ему удастся выручить? За такую редкую и ценную реликвию?
80
Аркадиус любил летние дожди: они очищали не только городской воздух, но и его душу. Прокатившаяся над Парижем гроза умыла фасады домов и насытила атмосферу озоном. По улице Сен Жак бежали веселые ручьи. У антиквара был зонт, но он предпочел вымокнуть. Порой ему требовалось усилие, чтобы вновь ощутить полноту жизни. Аркадиус не спешил превращаться в дряхлого старика, у него еще оставалась куча дел. И самым главным делом была Мазарин.
Старик скучал по девочке, напомнившей ему, как здорово гулять под дождем без зонта. Он был готов простить ей и бунтарский нрав, и привычку ходить босиком. Даже скрытность и ложь.
В последний раз они виделись два месяца назад, во время вылазки в катакомбы.
В отсутствие Мазарин Мадемуазель сделалась антиквару единственным другом. Аркадиус привык разговаривать с кошкой, словно таким образом он мог обратиться к ее хозяйке.
— Понимаешь, Мадемуазель, мы, люди, все время ищем смысл жизни и от этого постоянно все усложняем. Писатели специально подбирают слова, чтобы выразить самые темные и неприглядные стороны собственных душ. Художники пытаются с помощью кисти и красок выплеснуть на холст тайные чувства и помыслы, о которых они никогда не осмелились бы заговорить вслух. Те, кто хранит секреты, мечтают, чтобы их раскрыли. Те, кто учит, хотят чему-нибудь научиться у своих учеников. Те, кто ненавидит, попросту ищут любви. Те, кто молчит, хотят, чтобы их услышали. Те, кто кричит, мечтают о тишине. Мы очень сложные...
Кошка прикрыла глаза и отвернулась.
На улице Галанд старику, как всегда, стало грустно. Без Мазарин все здесь казалось чужим.
Обнаружив в зеленом доме отвратительного, грязного нищего, Аркадиус решил присматривать за жилищем Мазарин. Клошар уже начал распродавать мебель и безделушки, чтобы получить деньги на выпивку, и нипочем не желал выметаться. Он имел наглость назваться дядей хозяйки дома, но антиквар ему, само собой, не поверил.
Хотя исчезновение Мазарин, скорее всего, было очередной эксцентричной выходкой, Аркадиус начал волноваться. Вещи девушки были на месте, а сама она не давала о себе знать.
Аркадиус изучил зеленый дом как свои пять пальцев. Он принадлежал к тому же типу доживающих свой век старинных зданий, что и его собственный. Вечерами антиквар педантично исследовал комнату за комнатой, открывал шкафы и выдвигал ящики, надеясь узнать хотя бы крупицу правды о Мазарин.
Из найденных антикваром документов ясно следовало, что у девушки нет ни родителей, ни близких родственников и что вся ее жизнь одна сплошная неразбериха.
Мазарин жила на сиротскую пенсию, и главными ее сокровищами были старые искусствоведческие журналы, в большинстве которых хотя бы раз упоминался великий Кадис. Она что же, влюбилась в этого типа? Да, если судить по портрету у нее над кроватью. И почему только молодые девчонки так часто влюбляются в стариков, но ни один из их сверстников не заинтересовался старухой?
Судя по всему, хозяйка дома была помешана на искусстве и, вероятно, умела играть на мандоре, диковинном средневековом инструменте, который висел на стене в спальне.
Однако главное открытие ждало антиквара в дальней комнате на втором этаже. Теперь Аркадиус почти не сомневался, что его безумная гипотеза верна. Глупышка Мазарин едва ли представляла себе, какая тайна оказалась в ее руках. Сопоставив рассказ сеньоры из Манресы и находки в зеленом доме, антиквар почувствовал, что напал на след.
81
На следующий день они возвращались в Париж. В самолете висело напряженное молчание, и никто не решался нарушить его первым.
Наконец Кадис заговорил:
— До чего же отвратительны квелые чувства.
— Что ты имеешь в виду? — спросила Сара.
— Те, от которых не пробирает дрожь. Я, к примеру, должен чувствовать вибрацию, когда пишу. Мне нравится умирать в каждой картине. Это как оргазм: смерть и воскрешение. Как тебе кажется, Мазарин?
Девушка сосредоточенно рисовала в блокноте, гадая, не заподозрят ли чего-нибудь Сара и Паскаль; вопрос учителя застал ее врасплох. Мазарин боялась, что правду можно прочесть по ее лицу. Пронзительный взгляд Кадиса парализовал ее:
— Вы, должно быть, говорите о духовной составляющей физического ощущения.
Паскаль обнял невесту за плечи.
— Не переживай, котенок, отец обожает шокировать собеседников.
— Сравнение оргазма со смертью довольно интересно, — продолжала Мазарин. — Хотя оргазм это нечто эфемерное, а смерть вещь вполне конкретная.
— Ты так думаешь? — Кадис бесцеремонно раздевал ее взглядом. — Оргазм — слияние не только тел, но и душ. Он навсегда остается в ней, а она в нем. Оба обречены.
— Ваша теория не учитывает того, что жизнь продолжается. Оргазм или, по вашей терминологии, смерть касается двоих, а это значит, что существуют две точки зрения.
— Боюсь, у тебя появилась достойная соперница в философских диспутах, — поддела мужа Сара.
