Сергей Герасимов - Шаги за спиной
Этот человек вертел в руках извивистую деревянную змейку – очень милую игрушку. Человек представился как Кашаев. Он хотел найти своего друга, по описанию очень похожего на Валеру; он говорил, что друг съехал с квартиры, но не оставил адреса. Предлагал сто долларов в случае успеха. Тамара не смогла ему помочь. Когда он выходил и садился в машину Тамара ясно услышала, как его назвали «Шакал». Как странно, подумала она, такой красивый мужчина и такое ужасное прозвище. Все из-за фамилии. Подумав, она решила, что человек искал все же Валерия, и пожалела, что не догадалась сразу.
Все это время Тамара не забывала о предсказании докторов.
Один эпизод из детства слишком ясно врезался в ее память.
Большую часть своего детства она провела в больницах; потом доктора махнули на нее рукой (руками) и она, вроде бы, выздоровела. Доктора из детства звали Муллерман, он был противным и скользким на вид, как лягушка. В его комнате была белая кушетка и прорезиненной тряпкой, на которую нужно было ложиться, когда тебе делают укол. Тряпка была очень холодной. «С таким пороком она не доживет до двадцати лет» – сказал тогда доктор Муллерман. Тамара не могла не запомнить таких слов. И вот теперь до двадцатилетия осталось два месяца.
Тамара вызвала измученного красно-черного духа и поставила вопрос ребром:
– Сколько мне осталось жить?
– Два месяца, – ответил дух.
– А что можно сделать?
– Ничего.
– От чего я умру?
– Не скажу, – ответил дух, – я все же злой демон, поэтому мучайся.
Тамара пошла к врачу. Есть поучительная песенка, прозвучавшая когда-то с экрана, потом ставшая почти народной, а после почти забытая:
Тра-ля-ля-ля.Если хочешь быть здоров, постарайся позабыть про докторов, тра-ля-ля-ля.
Очень правильная песенка, потому что доктора в наших местах водятся в основном мольеровские. Даже хорошие и те с налетом мольеризма – кто с ними познакомится, тот не останется здоров. Доктора нашли Тамару вполне здоровой (даже головные боли почти прошли), но прописали какую-то гадость, чтобы она не оставалась здоровой слишком долго. Итак, дело было не в здоровье и Тамара пошла к астрологу.
Астролог был очень современен: одет во что попало, жил в одной комнате без обстановки, слегка курил травку и имел компьютер стоимостью в хороший автомобиль. Пальцы астролога летали по клавиатуре со скоростью влюбленных стрекоз, выверчивающих зигзаги над листьями камыша. Экран машины показывал Бог знает что, но красиво. Астролог узнал точную дату рождения Тамары и сказал следующее:
– Несчастный случай вам не грозит. Но собираются большие тучи. Даже не вокруг вас, а вокруг близких вам людей. Опаснее всего высокий красивый мужчина. Звезды не благоприятствуют.
– Спасибо, – сказала Тамара, – чем я могу вас отблагодарить?
– Избавьте меня от зубной боли, – сказал астролог
(Тамара представилась экстрасенсом).
– Пропробуйте принять вот это, – она протянула астрологу пузырек с гадостью, прописанной докторами, – уникальное средство.
А на следующий день неожиданно приехал брат и Тамара на радостях забыла свои страхи, духов и Валерия. Впрочем Валерия она забыла раньше, как только стала собирать по три доллара за сеанс. Любви противоположны деньги.
102
Вначале Валерий опасался вставать по ночам – он чувствовал, что его роскошная индивидуальная палата не пуста.
Когда все же приходилось встать, он очень тихо надевал тапочки (кто-то невидимый тоже надевал тапочки, стараясь не шуметь) и выходил в коридор. Невидимка шел за спиной.
Однажды на белом кафеле туалета Валерий увидел чертика, нарисованного детской рукой и надпись:
А Б Р И К
Жирная стрелка от надписи к чертику не оставляла никаких сомнений.
Потом он устал бояться. Он стал специально вставать по ночам, шумно надевать тапочки и топать по коридорам. Шаги так же шумно топали сзади. Они были так близки, что раз или два Валерию казалось, что он слышит чужое дыхание на своей шее.
«Ну и что?» – спросил он сам себя, – «Чего я боюсь? Что плохого могут мне сделать эти шаги? Это ведь только звуки.
Просто звуки. А звуки – это всего лишь сотрясение воздуха.
Надо не обращать на них внимания, вот и все». И он перестал обращать на шаги внимание. Нельзя сказать, чтобы ему хорошо это удавалось, но он больше не прислушивался, не останавливался и не оборачивался.
Пребывание в больнице было бы совершенно бесполезным занятием, если бы он не нашел себе друзей. Друзья развлекались игрой в карты по мелочи. Валерий предложил поднять ставки. Игра стала интересной и даже начала собирать зрителей. Валерий всегда выигрывал. Однажды его обвинили в шулерстве. Кто-то вынул нож. Это был человек с большим лбом, худыми жилистыми руками и вечной улыбкой пьяницы.
103
Злость: Она всегда возникала приступами, как боль. После того как приступ заканчивался, все изменялось, все вокруг виделось в другом цвете. Эти аберрации оставались надолго и, казалось, навсегда. Лишь однажды он заметил, что его злость прошла полностью. Следовательно, время излечивает все, а если не излечило тебя, значит, ты просто принял слишком малую дозу этого лекарства. То был случай двенадцатилетней давности. Однажды, находясь в больнице по поводу легких перебоев в сердечном ритме (легких, но пугающих) он ужасно расстроил желудок. На этаже было два туалета. Возле них толпились курильщики. Чтобы реже попадаться им на глаза, он ходил то в один, то в другой конец коридора, по-очереди.
Страдания были почти непереносимы. И вот он услышал слова, которые явно относились к нему: «а вот он опять сюда пришел». За словами последовал смех. Валерий запомнил и того кто сказал, и того, кто смеялся. Вскоре его перевели в другое отделение. Еще несколько недель он был как в бреду от ненависти и составлял планы мести днем, и исполнял эти, более чем зверские планы в своих снах. Еще несколько лет после того ненависть, чуть успокоившись, равномерно плавала в нем.
Но прошло двенадцать лет, и он встретил человека, сказавшего те слова. Ненависть исчезла, только лицо помнилось.
Другие случаи были не столь безобидны. Например, однажды он получил пощечину от одноклассника. Причины того случая были накрепко забыты – утонули в трясине лет. Осталась лишь ненависть. Валерий встретил бывшего однослассника (того звали Рустам) и не сразу узнал его: Рустам был без ступни, пьян, сидел на углу пустого переулка. Как только перетасовывает жизнь наши судьбы! Валерий бил Рустама ногой в живот, по ребрам, в подмышку, в шею, пока тот не перестал дергаться и стонать. Кровь с носка туфельки он вытер травой, которая росла тут же. Это было как затмение.
И все же он никогда не смог бы ударить женщину. Выгнать, даже голой на улицу, смог бы, опозорить, оскорбить, даже убить (если бы существовал безопасный способ) – смог бы. Но ударить – никогда. Так ему казалось до того, как он ударил женщину в магазине. Но никто ведь не знает себя до конца.
Он знал, что способен ненавидеть, и знал КАК способен ненавидеть, поэтому опасался своей ненависти и избегал всего, что могло бы ее вызвать. Но попробуй-ка спастись от врага, который всякий раз выскакивает с неожиданной стороны: ненависть вспыхивала как фейерверк на ночном небе – то из-за почти невинного слова, оброненного кем-то, то из-за случайного чужого жеста, который был почему-то неприятен, то из-за выражения незнакомого лица, то из-за упавшей со стола ручки, то просто без причины. Тоже самое было раньше с Людмилой. Тогда он еще любил ее. Тогда он пробовал сопротивляться этим приступам (они напоминали сумасшествие именно своей силой и беспричинностью) и, предельно напрягая волю, держал все в себе – они не становились слабее от этого.
Людмила вскоре научилась узнавать такие моменты и всегда обижалась. Злость возникала приступами, как боль.
104
– Дай нож! – сказал Валерий, леденея от злости. Еще секунда и он не сможет себя сдержать.
Тот человек отдал нож.
– Так ты говоришь, что я шулер? – продолжил Валерий.
– Ну, ведь похоже, – замялся тот человек.
Валерий схватил нож и полоснул того человека по лицу.
Валерий всегда был зол, всегда знал об этом, и всю жизнь боялся своей злости, как дикого зверя, сидящего в ненадежной клетке.
105
Валерий схватил нож и полоснул по лицу. К счастью, глаз остался цел. Скандал удалось замять с помощью огромной взятки. Уходя из больницы, Валерий вспомнил и удивился, что так давно не видел Тамару. В воздухе пахло близкой осенью и столь же близкой бензоколонкой; цверенчал воробей, до боли мирно и радостно прыгая у ног по асфальту; шел папаша, ведя двух совершенно одинаковых толстоногих мальчика и девочку; на газонах совершенно высохла трава. Валерий не только не видел, но и не вспоминал о Тамаре столько дней – он слишком увлекся игрой на совсем ненужные ставки. Любви противоположны деньги.
