В. Виджани - Мечта
Меня накрыла мутная волна паники… Только бы не проколоться!.. Господи… святые… помогите! Я старательно не показывала своего волнения, но меня предательски била дрожь. Ладони мгновенно заледенели, а голова, наоборот, горела огнем. Я обернулась к спасительному окну — ждала ее. И она не обманула моих ожиданий. Там, в небесном далеке, мелькнули знакомая ухмылка и средний палец с кровавым топазом. Паника улетучилась, и я расслабилась. С ней все было понятно и просто. Маргарита возникла в кабинете.
— Итак… приступим. — Доктор поглубже уселся в кресло и вперился в меня взглядом энтомолога, решающего судьбу коллекционной бабочки. — Я буду задавать вопросы, касающиеся последнего периода вашего пребывания в клинике. Ну-у-у… скажем, мы обсудим ваше эмоциональное состояние за минувшие десять дней. Постарайтесь отвечать быстро, не задумываясь. Расслабьтесь и смотрите мне в глаза.
Он ворвался в мой мозг, как всегда, бесцеремонно, расталкивая и так не слишком стройный поток мыслей. Я подумала, что Глеб Викторович был ниспослан мне свыше в наказание за Мечту. Не слишком ли дорогая плата за «безбилетный» проезд? Мое сознание должно было покориться, с готовностью выполнить все предъявляемые требования. Но все ли? Глеб Викторович прекрасно справлялся с задачей ликвидировать любые эмоции, приводящие к фантазиям. По его мнению, я была хорошим художником… талантливым «виртуальным реалистом», как он меня называл. Однако на этот раз со мной Ведьма, с которой он уже имел честь познакомиться… Она готовилась защитить мое неуправляемое сознание от агрессии извне. Доктор растерялся буквально на долю секунды, а потом собрался и ринулся в атаку:
— Как часто за последние десять дней своего пребывания здесь вы обнаруживали желание вновь оказаться в Интернете?
Маргарита мгновенно отразила удар:
— Крайне редко, доктор!..
— Часто ли за этот же отрезок времени вы замещали мысли о реальной жизни утешительными мыслями об Интернете?
Она обольстительно улыбнулась:
— Иногда, Глеб… эээ… Викторович. Мне хотелось бы посмотреть электронную почту на предмет предложений работы, к примеру.
— Не нужно пространно отвечать. Мы не беседуем с вами. Я вас тестирую.
— Иногда, доктор, — холодно ответила Маргарита.
— Часто ли вы ощущали, что жизнь без Интернета скучна и безрадостна? — Кажется, он начинал злиться. Видимо, темпераментные монстры быстро раздражаются.
— Никогда за последнее время. Жизнь прекрасна! — Ведьма веселилась вовсю.
Он смотрел на меня удивленно — вероятно, не ожидал столь скорого выздоровления.
— Что для вас является приоритетом в данный момент: пребывание в Сети или интимное общение с партнером?
— Конечно интим! Я соскучилась по мужскому вниманию, доктор! — Ведьма кривлялась, изображая стриптизершу из клуба.
— Сколько раз вы предвкушали, чем займетесь в Интернете, пока находились офлайн?
— За последние две недели — ни разу. У меня скопилось много дел.
— Я не спрашиваю вас о делах! Извольте коротко отвечать на мои вопросы. — Мне стало жаль его, а Маргарита, чувствуя себя богиней победы, ликовала.
— Ни разу за последние две недели.
Я видела, как она парит вокруг него, очаровывая и увлекая. Его удивление граничило с восхищением моей Ведьмой. Она куражилась, и он сменил тактику:
— Послушайте!.. Я не могу быть уверенным в том, что вы, вернувшись домой, первым делом не шагнете в вирт… Я не верю, что вы ни разу не фантазировали здесь о своих виртуальных историях… — Он пересел на край стола и продолжил доверительным тоном: — Кстати, весьма красивых и увлекательных.
— Но я не рассказывала вам о своих виртуальных историях!.. Я еще в своем уме… — Я запнулась.
Фраза прозвучала двусмысленно, и мы рассмеялись.
— В процессе диагностики… вам пришлось рассказать кое-что. Мне понравилась история… о…
Перебив его, я покраснела:
— Может быть, поговорим о чем-нибудь другом?.. Мне не хочется слушать параноидальный бред вашей пациентки, Глеб Викторович!
Мы опять рассмеялись.
Ведьма беспардонно оттолкнула меня. Для нее он был сильным мужчиной и желанной добычей. Она излучала волнующее тепло покорной пленницы.
— Ну-у-у… мы можем поговорить, например, о грядущей весне, о воздухе, который наполняет легкие. О том, что, по сути, все бренно, кроме впечатлений и эмоций… эмоций от возбуждения первым теплым ветром, первым запахом созревающих почек, от…
— От?.. От чего? Продолжайте… — Он слабо улыбнулся.
— От первого «Привет!.. как ты?». Разве не так, док?! Разве вы не испытываете подобного волнения, когда включаете свой компьютер? У вас, несомненно, есть виртуальная пассия, и не одна… Вы ведь известный профи в области зависимостей… Вы… Вы не могли не подойти к черте. Вы достигли высот в профессии, потому что достигли высот в экспериментах. Разве ваше воображение не рисовало пальцы, танцующие за экраном, нервное дыхание, тонкую кожу?..
Наваждение исчезло вместе с Ведьмой. Он смотрел прямо мне в глаза:
— Вы действительно хотите сказать…
— Доктор, дайте мне прийти в себя. — Я жалостливо смотрела сквозь него. — Согласитесь, терапия, которую я получила тут… она… она вымотала меня… я устала, Глеб Викторович! Я хочу домой…
— Хорошо, я отпущу вас. Я почти поверил. — Он помолчал и продолжил: — Мне бы хотелось увидеть вас, Ева. Вот теперь он выглядел человеком. Я собралась ответить ему… Но Ведьма приложила палец к губам и тихонько покачала головой… Пришлось промолчать.
Я рисовала — ничто не могло убить во мне художника. Я читала его образ, образ узурпатора. Охотник, который легко превращается в хищника… От него несло азартом, превосходством и победой. Я слышала звон натянутых нервов. Я видела лопающиеся сосуды в стальных холодных глазах. Рот искажали влажные клыки. От него шли смешанные испарения угрозы, страсти и равнодушия. Его общение, как общение профессионала, было безупречным!.. Он великолепно владел навыками своей профессии и получал удовлетворение от результата применения собственной методики лечения зависимостей. Он гордился своими трудами, с маниакальным упорством добиваясь заданного результата. И я была его гордостью, положительным результатом. «Мой случай» был красив эстетически. Но Ведьма… Я читала его мысли. Это было несложно. Мы слишком много времени провели вместе. Ведьма, смеясь, кинула ему под ноги шелковую перчатку. И ему ничего не оставалось, как принять вызов. Принять, чтобы вновь доказать себе, что нет такой величины, которая могла бы переиграть его эго.
— Я правда могу быть свободна?
— Завтра… завтра я награжу вас свободой!..
Он смотрел мне вслед равнодушными глазами зверя.
ГЛАВА 38
Ад, кошка и человек
Осень хмурилась густыми дымными облаками, грозила дождем и даже, может быть, снегом. Глеб смотрел прямо перед собой в темный проем окна и думал о ней.
Все, что происходило в последние несколько дней, выглядело полным бредом и поэтому не укладывалось в голове. Последние результаты работы с ней говорили о прогрессе. Он чувствовал ее почти физическую неприязнь к Интернету, или, как называют его геймеры, вирту. Слово-то какое — вирт, цепкое и мертвое…
Глеб расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и открыл фрамугу. Пахнуло свежестью и морозцем. Он подышал на холодное стекло, и оно тут же запотело туманным облачком. Интересная девушка и с фантазией. Ей бы книги писать, а она вцепилась в свою «цифровую мечту». Он инстинктивно вывел на стекле букву «М» и тут же стер, словно испугавшись своей слабости. Не к лицу ему… и не к месту. Он врач, хороший врач, со степенью и положением, ворохом монографий на тему зависимостей и последствий. Должен же он разобраться во всей этой чехарде, путанице образов, гуляющих в ее сознании, — в конце концов, это его обязанность. Ему захотелось увидеть ее — сейчас же, немедленно войти в палату, присесть на кровать поверх грубого одеяла и начать неспешный разговор, постепенно подводя ее к тому, что засело в ее хорошенькой головке.
Он взглянул на часы и, вздохнув, направился к двери. Что-то не давало ему покоя, ускользая от внимательного взгляда. Но что? Последние два сеанса с ней закончились обильной рвотой, потом она лежала на узкой больничной кушетке, безразличная и подавленная. Бледность ей шла. На следующий день она не смела глаз на него поднять, сидела втянув голову в плечи, словно ожидая удара. Он щадил ее. После гипноза ее настроение становилось ровнее, она стала нормально есть и даже разговаривать на отвлеченные темы. Но сегодня он опять получил по щеке крепкой ладошкой ее Ведьмы. Дрянь баба. Но притягательная дрянь. Глеб улыбнулся — прием известный: внешне пай-девочка, этакий домашний ребенок, продукт бабушкиного воспитания, но стоит заглянуть глубже, как обнаруживается эта ее стерва, или, как она сама ее называет, Маргарита, надменная, холодная сука. Он до крови прикусил губу. Солоноватый привкус во рту вызвал раздражение. Завтра он собирался ее выписывать, и вдруг на тебе… ее Ведьма вернулась. Больше всего он был недоволен собой — принял игру и перестал контролировать ситуацию. Имеет ли он право отпустить ее… или все-таки еще один сеанс? Пройти глубже, снимая генетическую память пласт за пластом?
