Виктор Дьяков - ВЗОРВАННАЯ ТИШИНА сборник рассказов
- Гады... сволочи... Вы же русские!... – по произношению налётчиков она безошибочно установила их национальность...- Черные никогда со своими так не поступают, даже последние подонки!... Вы же трусы... трусы! В дом к чёрным залезть у вас кишка тонка... вы же их боитесь... только своих грабите!- винные пары, по всему, добавили ей смелости и совершенно избавили от естественной стыдливости, которую голая женщина испытывает в компании одетых мужчин.
- Заткнись, падла!- атаман вновь замахнулся, но Николай удержал, перехватив руку.
- Не надо, свяжем, заткнём рот, а он нам и так всё сам отдаст...
На этот раз добыча впервые оказалась значительной, но при дележе Николай напрямую обвинил "атамана":
- А ведь права та баба, боимся мы их, вернее ты.
Фёдор считал добытую "зелень" раскидывал на всех и в "общак" и... ничего не отвечал.
- Я ж тебе сколько раз предлагал... Их же "бомбить" - это святое дело. Они же нашу землю поганят, живут на ней, деньги делают, а делиться не хотят. Они же почти все богатые, сам знаешь.
Фёдор продолжал угрюмо молчать. Но не только Николай, и другие "рядовые" ждали от него объяснений. "Атаман" явно не хотел этой дискуссии, но деваться было некуда.
- Ничего я не боюсь... просто я знаю, что по чём! Я не зазря зону топтал, в жизни кое-что кумекаю, да и вам бы пора уже понять, кого можно "бомбит", а кого лучше обойти... чтобы не сгореть. Дурень ты... совсем обстановку не секёшь. Куда ты нас толкаешь? На азеров, что мандарины на границе покупают? Да ты знаешь под какой они «крышей»?... Там же их человек сорок и все со стволами. А армяне?... Да, золота у них полно, и в кубышках и во ртах... Но у них же человек по пять взрослых мужиков в каждом доме и у всех оружие и мелюзги без счёта, которая тоже за ножи сразу схватится. Даже если и выгорит, грабанём. Потом... потом что!? Они же сразу всю родню, всех земляков подымут, урок своих подключат. Нас в два счёта вычислят и хорошо если ментам сдадут, хуже если сами отомстят и не только нам, но и всем родным. Твоей матери, говоришь, ихние пацаны голову разбили... и похуже сделают. У Лёхи вон сестрёнка в школу ходит,- Фёдор кивнул на одного из "рядовых",- ей отомстят, поймают где-нибудь... Ты что нас всех подставить хочешь?!- с надрывом закончил свой монолог Фёдор.
Все, в том числе и Николай, молчали – никто не ожидал, что "атаман" так доходчиво всё объяснит.
- Значит "бомбить" можно только беззащитных... то есть русских?- наконец, после длительной паузы подал голос Николай.
- Почему только русских... греков вон... этих... хохлов, чувашей, мордву... да мало ли лошиных наций. А армян не надо, себе дороже будет, адыгов, ни в коем случае, с чеченами никогда не связывайтесь, не трогайте, месхетов тоже. Да что я вам... сами здесь выросли, знаете за кого будут мстить... Никого из них не задевайте, ни пацанов, ни баб...
После такого "откровения" Николай покинул кодлу Фёдора. Но на свободе гулял не долго. Кодлу вскоре повязали и бывшие кореша на допросах его "сдали"...
Зачатки туберкулёза появились у Николая ещё в Армии. Но своевременное возвращение в благодатные субтропики излечило его... почти. В зоне притаившаяся болезнь вновь заявила о себе. Губительные условия, губительный для него климат, ограниченные возможности тюремной медицины... Николай воспринял это как заслуженную кару. Постепенно его покидали силы, он тихо угасал. Но мысли, думы... Он не сразу пришёл к решению исповедоваться, ведь он не был верующим, вернее как-то не думал... о Боге. И вот теперь во всём случившемся он ощутил какую-то высший суд, высшую волю...
3
- Получается, что вы испытываете угрызения и раскаиваетесь не в том что грабили, а в том что грабили не тех? – священник за всё время, казалось, ни разу не мигнул, неотрывно глядя прямо в глаза больного.
- Не знаю, батюшка... не могу сказать точно... Правым себя не считаю, но и этих... тоже. Грабить?... Не знаю... но как-то бороться с ними надо было всё равно. Они же так нас всех в тундру загонят. Вроде, и думать мне о другом надо, как говорят, о душе. А я не могу, об этом все мысли. Я не могу понять, почему мы все, весь народ, оказались такими слабыми? Ведь таких врагов побеждали... французов, немцев. А эти... почему так боимся, уступаем во всём? Ведь и в Армии, и здесь в "зоне" то же самое. Неужто нам с детства туфту гнали, что русские народ храбрый, великий. А на деле... У нас в полку десять дагестанцев сумели роту на колени поставить... всех, и старослужащих, и салаг, все их боялись, работали вместо них, наряды тащили. Здесь, в зоне "опущенные" могут быть кем угодно, только не кавказцами, они все за своего вступятся, но "опустить" не позволят. Глядя, на всё это я уже не верю, что наши предки могли побеждать и турок и татар, и весь Кавказ завоевать. Сейчас всё наоборот, бьют и унижают нас, везде, безнаказанно оскорбляют наших женщин, матерей и мы ничего не можем сделать в ответ. Как до войны доходит, как в Чечне, так что то можем, а вот так, в мирное время совершенно беззащитны...- больной помолчал.- Вы наверное думаете, что за дурь ему в голову взбрела перед смертью? – Николай с трудом изобразил некое подобие улыбки.
- Нет... но то, что вы совсем не похожи на тех, кого мне приходилось исповедовать, это факт. Я не могу сразу ответить на мучающие вас вопросы. А вот почему они ставят вас в тупик вполне понятно. В вас нет истинной веры, и оттого вы не можете без колебаний отличить истину от лжи.
- Вера? Что вы имеете в виду? То, что я не ходил в церковь?
- Нет... всё сложнее. В своей исповеди вы упомянули слова вашего подельника про то, кого можно грабить не опасаясь ни мести, ни отпора. Он перечислил греков, украинцев, чувашей, мордву... Ведь он, сам того не ведая, назвал только православные народы.
- Не знаю... я в этом не разбираюсь.
- То-то и оно... Все эти беззащитные почему-то оказались православными. Вам это не кажется странным?
- Я не знаю...- интерес к словам священника словно подпитал больного, его голос окреп.
- В прошедшем веке мы слишком часто совершали вселенские грехи, нарушали господние заповеди. Народы, совершившие такие грехи и не покаявшиеся исчезали с лика земного. И над нами, всеми православными висит такая опасность. Но чтобы покаяться, надо сначала осознать те грехи... свои, отцов, дедов. Но не только в покаянии спасение. Вы воочию убедились в нашей всенародной моральной слабости. А причину слабости вы пытались уяснить?
- Нет... то есть я пытался, но не нашёл для себя ответа.
- Если бы большинство наших людей мучились этим так же как вы... вопросом, почему мы такими стали? Мы бы нашли путь к спасению души народа нашего.
- Батюшка, я всё-таки так и не пойму в чём наш... этот вселенский грех... В том, что многие перестали верить в Бога, порушили церкви?
- Это уже следствие того большого греха. Он в том, что народ наш сотворив себе кумиров, подменил ими Господа в своём сознании. Человек не может без веры, если он не верит Господу, значит верит Сатане, его ставленникам.
- Ставленникам... это вы Ленина имеете в виду?
- Как именовать лжебога не имеет значения... ему нельзя поклоняться как Богу. Это самый тяжкий грех. За это кара постигла египтян, римлян, византийцев-ромеев и другие, некогда великие народы, чей след истёрся в Истории.
- Но почему тогда Бог допускает такие грехи?
- Бог не вмешивается в дела людские, он наблюдает куда идут, чем живут люди... народы и воздаёт по делам. За правду прибавляет, за неправду ... Нам надо много молиться, работать и делать добра, чтобы добро пересилило то зло, что мы творили, поддавшись чарам сатаны... Только не надо думать, что мы, ныне живущие, к тому злу не имеем отношения. Потомкам не уйти от ответственности, отцы, дети и внуки это одно целое.
- Ну, хорошо, мы грешили... а эти, которые сейчас нас унижают, вытесняют... они что праведники?
- Сын мой, гордыня и озлобление тоже тяжкий грех. И те малые народы, что избрали это оружие во взаимоотношениях с нами, впадают именно в этот грех. И дело тут не в том, что они какие-то особые, или плохие. Они борются за своё место под солнцем, за будущее своих детей и считают себя совершенно правыми... также как и наши предки после семнадцатого года. А то, что это они делают за счёт кого-то... это они грехом не считают... Мы должны осознать, что дело не в них... Вообще наша судьба не зависит от армян, азербайджанцев, чеченцев... также как она не зависит от американцев, или немцев. Она зависит от нас, всё дело только в нас. Это мы, потеряв веру, предав Бога, стали бессильными, разобщёнными, не чтим родителей, не защищаем братьев, сестёр, православных соседей. Мы настолько слабы, что даже не можем противостоять одурманенным гордыней и злобой маленьким народам, противостоять их бытовой агрессии. И если мы не обретём веру, не вернёмся в лоно Бога... мы тоже исчезнем.
