Александр Клюге - Хроника чувств
В дело вступает «абстрактная» и «техническая» разновидность «разума»[57].
Армия окружила Севастополь. Генерал-полковник сосредоточил все силы вокруг города, обнажив полуостров (увидеть это невозможно, можно только заключить из сообщений). Существует лишь одна-единственная железнодорожная ветка, снабжающая всю армию (220 000 человек), и по этой стальной связующей нити на этой неделе движется всего один локомотив, пять остальных неисправны. Снабжение не обеспечено. Кругом нервозность, за исключением генерал-полковника и его непосредственного окружения, которое, подобно актеру, играющему умирающего Сенеку, изображает «нерушимое спокойствие». Еда так себе. Генерал-полковника отзывают.
2Словарь командной лексики:
[Сосредоточение сил]: Для воинских масс то же, что гравитация в механике.
[Элегантность]: Она была утрачена, как только командование армии и нижестоящие командные звенья столкнулись с недостатком боевых сил. Быстрота только как идея, волевое решение как внешняя поза, поскольку решать нечего и необходимо удерживать баланс сил, который в принципе невозможен. Это была побеждающая, но уже потерпевшая поражение армия. Советское командование планировало высадку в Евпатории. Дело шло к Рождеству. «Подходящего момента» не было ни для чего.
[Поторапливание]: Торопиться, поспешать — вид деятельности. Поторапливание (слово прямо-таки не пишется, не ложится на бумагу) означает, что какой попало, ленивой деятельности нахлобучивается видимость поспешания. Войсковую часть отправляли из Симферополя на фронт. Офицеры покрикивали: «Поторапливаемся!»
[Технические средства]: Если нереалистично забыть о смерти, чьи часы, БИЕНИЕ СЕРДЦА, можно ощущать каждое мгновение, то презрение к смерти — неправильное выражение для смелости. Смелость — это способность различать то, что я делаю в согласии с самим собой и то, что я ни в коем случае не могу привести в согласие с самим собой. Поэтому совершенно недостаточно накрыть, так сказать, кусок чужой земли войсками, техникой и транспортом; нет, эта земля должна быть «обращена», то есть проникнута моей СПОСОБНОСТЬЮ РАЗЛИЧЕНИЯ, «перепахана». Однако в 11-й немецкой армии была явная нехватка философов.
3Хайдеггер в Крыму
Малоизвестный факт: лихорадочной осенью 1941 года ВКСВ запланировало сразу после захвата Крыма отправить группу университетских специалистов (археологов, специалистов по готам, экспертов-этнографов, философов) в прифронтовую зону. Они должны были выявить остатки греческих поселений и исследовать их, разыскивать следы остготов. Среди членов комиссии находился и Мартин Хайдеггер. Группа была высажена 4 декабря 1941 года на аэродроме Симферополя из транспортного самолета Ю-52 и тут же переправлена на конфискованные квартиры.
Что такое мышление?
«Уметь задавать вопросы — значит уметь ждать, пусть даже всю жизнь». Вопросы возникают, так сказать, сами собой. Греческое legein значит «собирать», и потому одновременно «читать» и в то же время «думать». Однако под гнетом смерти собирает не всякий, читает не всякий. Те немногие, что формируются как мыслители (в холодных аудиториях, становясь учеными, философами, обладателями ученых степеней), организованы подобно предводителям или пастырям, предводителям мышления, СОВРАТИТЕЛЯМ ЮНОШЕСТВА, ПРОБУЖДАЮЩИМ В НЕМ ЛЮБОВЬ К МЫСЛИ. Эта профессионализация искажает картину мышления.
Теперь солдаты, в дополнение к противогазам, карабинам, НЗ, несут с собой по просторам России карманные издания философских сочинений. Им рекомендовано греться этими «собраниями письмен», словно у костерка вечером после боевого дня. Но вечером они слишком устали для этого. Так мышление деградирует, становясь МЕСТОМ, где можно было бы вспомнить о том, что когда-то существовало искусство анализа и искусство вопрошания. Тем самым мышление оказывается одиноким часовым. Считать ли его сообщением таинств («коренных вопросов») от озаренного к озаренному? Гераклит так не считал.
Вместо этого наступили грозовые времена. В них конденсируются потоки событий. Похоже, мировой дух двинулся в путь. В такие времена вопросы прорастают таким упрямым образом, что сами организуются в УМЕНИЕ ЗАДАВАТЬ ВОПРОСЫ в голове у каждого. Истинный философ надеется в своей жизни на один из таких моментов; без соприкосновения с излишеством практики он может обойтись, если его хоть раз непосредственно коснулся подобный «гравитационный водоворот истории».
4Наша задача заключается: а) в обнаружении и фиксации остготских археологических памятников, б) фиксации и консервации греческих руин, в) демонстрации немецкой науки и высшей школы в непосредственной близости от фронта и тем самым ПРОЯВЛЕНИИ САМОСОЗНАНИЯ. Сразу же за линией фронта, практически на фронте, спокойная, привычная работа исследователей и мыслителей. Нам предстоит выступать с докладами.
Завтрак с группенфюрером Олендорфом, штаб которого расположен поблизости от штаб-квартиры армии. Все является измерением времени и мотива. Необходимо собрать воедино ВОЛЕВУЮ СПОСОБНОСТЬ, она распыляется на широких просторах, находится отчасти далеко позади, в прошлых походах, в Греции, во Франции, но только не здесь. Чтобы подтянуть волевые силы, требуется время. Технически войска находятся под Севастополем, но с точки зрения волевой, считает Олендорф, они вообще еще никуда не прибыли. В этом и заключается проблема национал-социалистического искусства руководства: преодоление фактора времени. Я на это: с помощью колдовства? Олендорф смеется. Речь идет о приближении горизонтов. Так же, как оперные кулисы перевозят в театр другого города и монтируют их там? Нет, их надо перемещать в огромных пространствах «внутренних образов». Солдаты и офицеры несут их с собой, говорит Олендорф. Под натиском одних этих образов и падет Севастополь. Падению крепости предшествует представление о ее падении. И вообще, чтобы быть здесь, требуется некое основание. Ведь никто не хочет здесь оставаться. Олендорф подтверждает: большая часть армии хотела бы продолжать осаду Ленинграда. А бросок в Индию?
Борьба с остатками сопротивления в зимнем Крыму воспринимается как вынужденная необходимость. Вот если бы было лето, если бы можно было пойти на пляж и если бы не было войны! В этом отношении, если я правильно понимаю озабоченность Олендорфа, солидная по размерам армия в своих существенных силах оказывается невидимой. Опасное положение. Мы хотели бы встретиться вновь.
5Все мы должны участвовать в похоронной процессии, следующей за гробом гражданского специалиста, убитого из-за аморального захватнического поступка. Целый батальон, до зарезу нужный где-нибудь в другом месте, музыкальная команда… Мы, прикомандированные к штабу, в полном составе, в форме. Необходимо продемонстрировать, что даже единичные покушения на гигантское общее германское тело вызывают скорбь, церемониальный марш и возмездие. Полностью отсутствующая в сути вещей каузальность «устанавливается» в приказном порядке. Это ошибочно. Я не могу скорбеть по неизвестному мне человеку. Я вижу и у других не более чем внешнее соблюдение церемонии, некоторую торопливость, какая обычно бывает связана с действиями, выполняемыми нетерпеливо, вынужденно.
Музыканты играют три марша и траурную музыку. Речь полкового священника. На что был гражданскому этот мальчишка, после того как он его соблазнил бы, купил бы или принудил силой? Приступ похоти. Ему бы пришлось прикончить его, чтобы он никому ничего не сказал. Это не был какой-нибудь развращенный мальчишка, а сын архивариуса, бывшего большевистского начальника, помогающего теперь немецким оккупационным силам в качестве переводчика. Об этом во время церемонии ни слова, зато пересуды во время кратких перерывов.
Затем войска и приглашенные на похороны переходят на одну из площадей Симферополя. Здесь готовилась показательная казнь. Двенадцать человек за убитого гражданского. Приготовленные жертвы были беспокойны, двигались. Было невозможно заставить их стоять, потому что караульные, чтобы обеспечить пространство для стрельбы, должны были находиться на некотором расстоянии. Это было настоящее побоище, потому что стрелки никак не могли попасть в цель, им приходилось стрелять в движущуюся массу. Некоторые бросились в сторону зрителей (которых собрали, потому что казнь была показательной). Выстрелы пришлись в спину, заложники лежали, раненные. Пришлось офицерам подходить к раненым и добивать их выстрелами в голову.
Использование военных в «акциях устрашения» недейственно, и я бы сказал — недействительно.
