Стивен Кинг - Пляска смерти
Таковы эти золотые самородки, награда любителю жанра за кропотливое просеивание мусора вроде “Планеты вампиров” (Planet of the Vampires) или “Чудовища из зеленого ада” (The Monster from Green Helt). Мое собственное “открытие” (если вы не возражаете против такого слова) – небольшой фильм с Чаком Коннорсом, который называется “Ловушка для туристов” (Tourist Trap). Сам Коннорс в этом фильме не очень хорош – он старается, но это просто не его роль. Однако картина обладает каким-то странным сверхъестественным очарованием. В далеком полуразрушенном туристском убежище оживают и начинают двигаться восковые фигуры; в фильме немало впечатляющих кадров – пустые глаза манекенов, их руки, тянущиеся к добыче, – и спецэффекты весьма неплохие. Если говорить о той странной власти, которой иногда обладают над нами манекены и портреты, то в этом смысле фильм более действенен, чем злополучная дорогая картина, снятая по бестселлеру Уильяма Голдмана “Волшебство” (Magic) note 159.
Но вернемся к фильму “Я вышла замуж за чудовище из космоса”; как он ни плох, в нем есть один леденящий душу момент. Не говорю, что от этого фильм становится лучше, но сам эпизод впечатляет.., боже, как впечатляет! Трайон женился на своей подружке (Глории Тэлбот), и у них медовый месяц. Она лежит на постели в обтягивающей белой ночной рубашке и ждет, когда можно будет погреться на пляже; Трайон – он выглядит еще хоть куда, хотя двадцать лет назад выглядел гораздо лучше, – выходит на балкон выкурить сигарету. Собирается гроза, сверкает молния, и красивое лицо на мгновение становится прозрачным. И мы видим под ним ужасающую физиономию чужака – бороздчатую, жилистую, неровную. Будьте уверены, от такого любой подпрыгнет на стуле; и в следующие мгновения темноты мы представляем себе, что будет дальше.., и нервно сглатываем.
Если такие картины, как “Ловушка для туристов” и “Ритуалы”, – это самородки, которые фэнам иногда удается отыскать среди фильмов класса Б (а нет большего оптимиста, чем стопроцентный фэн), то сцены вроде той, о которой я только что рассказал, эквивалентны золотой пыли, попадающейся трудолюбивому старателю. На память приходит замечательный рассказ о приключениях Шерлока Холмса, “Голубой карбункул”, где в желудке рождественского гуся скрывается бесценный камень. Вы просеиваете множество грязи и, может быть.., только может быть.., вам удастся найти самородок, который хоть частично оправдает ваши усилия.
К несчастью, никакой золотой пыли и никаких самородков нет в фильме “План 9 из космоса” (Plan 9 from Outer Space), и я, правда, с большой неохотой, вручаю ему приз как худшему из всех фильмов ужасов, что были когда-либо сняты. В нем нет ничего забавного, как ни потешались над ним в многочисленных и в основном бессмысленных списках всего самого худшего. Ничего потешного нет в том, как Бела Лагоши (на самом деле в большинстве сцен использовался дублер), морщась от боли, с обезьяной на спине, в натянутой на нос шляпе Дракулы, обходит участок в Южной Калифорнии.
Лагоши умер вскоре после выхода этой ужасной, эксплуататорской, не имевшей права появляться на свет дряни, и в глубине души я часто думал, что добрый старый Бела отдал концы от стыда, а вовсе не от многочисленных болезней. Какое печальное и убогое завершение великой карьеры! Лагоши похоронили (по его собственной просьбе) в шляпе Дракулы, и мне хочется думать – и надеяться, – что в мире ином она послужит ему лучше, чем в этом куске пустого целлулоида, на котором он появился на экране в последний раз.
3Прежде чем двинуться к ужасам на ТВ, где неудачи в этом жанре скорее правило, чем исключение (хотя здесь они не так бросаются в глаза), мне кажется, что уместно задать вопрос: почему вообще плохих фильмов ужасов так много?
Перед тем как попытаться ответить, давайте будем честными и признаемся, что плохих фильмов действительно очень много – не все индейки жиреют на этом зерне, если вы понимаете, что я имею в виду. Достаточно вспомнить “Миру Брекинридж” (Myra Breckinridge), “Долину кукол” (Valley of the Dolls), “Авантюристов” (The Adventurers) и “Кровавую линию” (Bloodline). Даже Альфред Хичкок выпустил одну из таких птиц Дня Благодарения, и, к несчастью, это была его последняя картина – “Семейный заговор” (Family Plot), с Брюсом Дерном и Карен Блек. И это только начало списка, который может растянуться на сотню страниц и больше. Вероятно, много больше.
У вас может возникнуть желание сказать, что я в чем-то не прав. Может быть. Если бы в другом бизнесе – например, в “Юнайтед Эйрлайнз” note 160 или в Ай-би-эм – вели дела так, как “Твенти Сенчури Фокс” во время съемок “Клеопатры”, члены совета директоров вскоре покупали бы в местном магазине пиццу на продовольственные талоны note 161, а может, акционеры выломали бы дверь и вкатили в зал гильотину. Трудно представить себе, что крупная студия может оказаться на грани банкротства в стране, которая так любит кино; это все равно что вообразить себе “Сизерс пэлас” note 162 или “Дюну”, обобранные одним игроком. Но на самом деле даже не одна крупная студия за рассматриваемые тридцать лет оказывалась на краю пропасти. Может быть, самый позорный пример – МГМ note 163; в течение семи лет ее лев почти не раскрывал пасти. Знаменательно, что в те годы, когда МГМ возлагала свои надежды не на иллюзорный мир фильмов, а на иллюзорный мир игроков (“Гранд” МГМ в Лас-Вегасе, несомненно, один из вульгарнейших в мире центров развлечений), единственный успех студии принес именно фильм ужасов – “Западный мир” (Wes1world) Майкла Крайтона, в котором распадающийся Юл Бриннер, одетый в черное и похожий на кошмарное привидение героя “Великолепной семерки” (The Magnificent Seven), произносит снова и снова: “Тяни. Тяни. Тяни”. Тянут карту.., и проигрывают. Юл очень быстр, даже когда виден его скелет.
Вы спросите меня, а можно ли так управлять железной дорогой?
Мой ответ – нет.., но неудачи крупных кинокомпаний кажутся мне более объяснимыми, чем неудачи тех, кого “Вэрайети note 164 называет “инди” – “индейцами” (от independent – независимая студия). На сегодняшний день три моих романа послужили основой для фильмов: “Кэрри” (“Юнайтед Артисте”, прокат в кинотеатрах, 1976), “Жребий” (“Уорнерз”, телефильм, 1979) и “Сияние” (“Уорнерз”, для кинотеатров, 1980). Во всех случаях со мной поступили честно.., но все же отчетливее всего я помню не удовольствие, а облегчение. Имея дело с американским кино, чувствуешь себя в выигрыше, если просто остался при своих note 165.
Увидев кинопромышленность изнутри, начинаешь понимать, что это творческий кошмар. И трудно взять в толк, как в таких условиях вообще можно снять что-нибудь качественное – вроде “Чужого”, “Места под солнцем” (Place in the Sun) или “Бегства” (Breaking Away). Как в армии, первое правило кинематографистов – БЗ: береги задницу. Там в обычае, принимая любое решение, консультироваться по крайней мере с десятком людей, так чтобы не вы, а кто-нибудь другой вылетел, если фильм потерпит неудачу и двадцать миллионов долларов уйдут в канализацию. И если все-таки ваша задница пострадает, постарайтесь, чтобы она страдала не в одиночестве.
Конечно, существуют кинематографисты, которые либо не знают таких страхов, либо обладают столь ясным и проницательным взором, что боязнь неудачи никогда не играет роли в их уравнениях. На ум приходят Брайэн Де Пальма и Фрэнсис Коппола (во время съемок “Крестного отца” его много раз грозились выгнать, но все же он настоял на своей концепции фильма), Сэм Пекинпа, Дон Сигел, Стивен Спилберг note 166.
Истинная опасность, подстерегающая любую студию, – это посредственность. Фильмы вроде “Майры Брекенридж” обладают собственным очарованием – это все равно что смотреть замедленную съемку столкновения “кадиллака” с “линкольном континенталь”. Но что сказать о таких фильмах, как “Ночное крыло” (Nightwing), “Единорог Один” (Capricorn One), “Игроки” (Players) или “Пересечение Кассандры” (The Cassandra Crossing)? Это не плохие фильмы – не настолько плохие, как “Робот-чудовище” или “Чудовище-подросток”, но они посредственные. То есть это вздор. После сеанса у вас в памяти остается только вкус поп корна. В таких фильмах на середине второй части вам уже хочется пойти покурить.
По мере увеличения бюджета фильма возрастает и риск, и даже Роджер Марис note 167, лопавшись на уловку, соперника, выглядит очень глупо. То же самое происходит и с фильмами, и я готов предсказать – с некоторыми колебаниями, правда, потому что производство фильмов – это сумасшедшее занятие, – что мы никогда больше не увидим того колоссального риска, на который шел Коппола в “Апокалипсисе сегодня” (Apocalypse Now) или Чимино в “Небесных вратах” (Heaven's Gate). А если кто-нибудь постарается, сухой пыльный звук, который вы услышите с Западного побережья, будет звуком, с которым бухгалтеры студий закрывают корпоративные счета.
