Китлинский - Клан – моё государство 2.
– Крови пролили, дай Бог,- сказал Гунько.
– Три тысячи убитых за двадцать лет – это нормальная плата за стабильное экономическое развитие страны. Они обошлись меньшим злом. Под пистолет попали те, кто кричал о превосходстве народной власти и общей собственности, то есть коммунисты и социалисты, которых мне ничуть не жаль. С теми, кто в красном сопротивлении был, я имел встречи, беседовал. Они даже элементарных коммунистических идей не знали, работ ни Маркса, ни Ульянова, ни Мао в глаза не видели. Им лидеры сказали, что они плохо живут потому, что государство распределяет неправильно, что за свой кусок надо бороться. Вот эти зомби пошли воевать, совсем неграмотные простые люди. Кто-то их руками хотел власть поиметь в стране. Этот некто вам, как и мне, известен.
– Вы, Александр, в численности погибших не правы,- сурово подчеркнул Гунько.- По имеющимся данным там погибло больше двадцати тысяч человек и столько же пропало без вести.
– Юрий Ефимович, у меня была долгая беседа с тогдашним военным комиссаром по внутренним делам, он мне данные привёл, и я склонен ему верить ровно на три тысячи погибших, а про пропавших без вести мы не говорили, мало ли кто где пропадает. В Советском Союзе в год пропадает десять тысяч и что? Многие, кто пропавшим в Чили числится, кстати, по линии коммунистов, в основном, сидят в других странах под чужими именами. Немцы объединились, и группа чилийских пролетарских борцов там, в ГДР, обитавшая, знаете где осела?
– У нас, где же ещё. Мы их через военные базы перебрасывали к себе. Теперь многие от нас уехали, но некоторые ещё тут обретаются,- произнёс Евстефеев.
– Речь идёт о другом. О том, чтобы пустить в расход во имя общего блага и спокойствия часть болтливых иродов, надо иметь большое мужество. Без накладок не обойтись, конечно, что говорить. Были и безвинные. Грех этот Пиночет с себя не снимал, наоборот, прилюдно перед всей страной и народом повинился, но при этом сказал, что за всех, кто участвовал в перевороте, он несёт полную ответственность и трогать не даст никого, пока жив. Вот так. А тех, кто перегнул палку, он сам в тюрьму отправил, там взятки всплывали частенько по линии американских концернов. Мне силовое решение, применённое им, было интересно. Ведь экономикой и финансами ведали гражданские, которым он дал поддержку, но предупредил, что всё надо направить на благо народа. Вы посмотрите, в скольких латиноамериканских странах у власти сидели военные, а воз и ныне там. Пиночет один сумел сдвинуть эту повозку, не устрашился тяжести и труда. Десять процентов прироста в год, а это не банановая республика, как у нас принято говорить, климат не тот. Он желание имел, силу воли, стойкость. Его весь мир заклеймил кровавым диктатором, а реальность всплыла не в пользу тех, кто о нём небылицы сочинял на протяжении стольких лет. Только не спорьте со мной, мужики, я своими глазами всё видел. На хороший уровень они поднялись, отлично поработали. Плохо, что для нашего государства их модель не подходит. У нас другая стезя, другой путь,- Сашка вздохнул и смолк.
– Наверняка бы знать какая,- произнёс Панфилов. Он не бывал, как Сашка, в Чили, но доклад одного из сотрудников разведки, осевшего там, читал и сначала не поверил, но потом вся информация подтвердилась. Приведенные агентом цифры полностью совпадали с названными Сашкой и ему показалось, что именно он, Александр, и есть тот агент.
– Тогда собирайтесь в компанию и потрудитесь во благо народа. Пусть не вам это удастся, а тем, кто вас сменит. Да за такую цель жизни не жалко положить. Только без крайних мер,- Сашка бросил бычок в костёр.- Вы должны примером своим дать толчок, ведь в среде военных есть грамотные люди, которым в ВПШ мозги не забивали дурманом. Ищите тех, кто сохранил в себе чистоту, видение реальности, честь и достоинство, в конце концов. Тихо собирайте их под крышу. Гражданских тоже приглашайте работать.
– Сидеть сложа руки не станем,- заверил Панфилов.- Лично займусь по возвращении, пока порох ещё есть. Если сорвусь – заменят,- он кивнул в сторону Гунько, Евстефеева, Потапова.- Вы, Александр,- это просьба – дайте нам одного человека. Стрелка, как вы выражаетесь. Куратором. Чтобы помог мне в становлении дела, а то опыта в таком вопросе – ноль, я ведь всё больше приказы выполнять учился, сам отдавал, но с чужой подачи, так сказать. Спутники мы можем задействовать?
– Обязаны,- ответил Сашка, почувствовавший окончательно, что этот участок борьбы выиграл вчистую, толкнув их из взаимовыгодного сотрудничества в русло, необходимое, по его мнению, для будущего России.- Отдельный канал мы вам передадим, коды для работы набирайте свои. Информацию подкинем, учебную часть пожелаете нашу взять – милости просим, если не боитесь. А вот с человеком сложнее. Стрелка дать не могу, я не командир в своём войске, у нас каждый сам за себя отвечает. Запрос с востребованием отправлю обязательно. Думаю, кто-то согласиться должен. Сам не могу, у меня личные планы. Только вы не обижайтесь, что согласившийся стрелок будет весьма молодым человеком, старые все при нагрузке, а бросать начатое у нас не принято.
– Левко вот нам дайте,- испросил Гунько.
– Понравился?- Сашка глянул на уснувшего рядом Левко.
– Очень,- признался Гунько.
– Он вас заездит. Я бы – с удовольствием, но он ныне не пойдёт. Ему летом сдавать программу по полному курсу и зачитываться по практике. Он пока кандидат в стрелки. Принимать у него всё буду не я, другие. Надеюсь, что он по годам будет самым молодым в нашем клане стрелком. Дальше его выбор, чем заняться и где.
– Жалко,- сказал Гунько, ему было и в самом деле жаль.
– Не скорбите, любой, кто даст согласие на оказание содействия, понравится вам, не сомневайтесь,- Сашка вылез из мешка.
– Может, чистым путём идти?- спросил Курский.
– Пробуйте,- сказал Сашка, доставая бутылки и закуску,- но не советую. Вы же видите, какой разброд в умах, ему конца не будет в ближайшем будущем, и чем дольше наверху станут болтать и из крайности в крайность шарахаться, тем сложнее будет во всём разобраться, а плыть в составе партии – вы это имели в виду – в мутной воде не надо. Скоро наступит в народе апатия ко всякого рода выборам и референдумам, начнутся забастовки массовые. Предоставьте создание партий политикам, сидящим сейчас во втором и третьем эшелонах власти, это они нуждаются в партиях и объединениях, ибо они – импотенты в любом реальном созидательном деле. Пусть они между собой грызутся и ругаются, а вы делайте настоящее дело. Поймите, что все партии,- хоть я могу и ошибиться – будут похожи друг на друга, как близнецы, так как их создатели имеют все одинаковый багаж опыта и знаний, за рамки которого выйти будут не в силах. В их среде будут и крайне левые, и крайне правые, и центристы, и утописты, и уклонисты, и фашисты, но помазаны они все будут одним цветом – посткоммунизмом. Значит, предлагать станут одно и то же – скорое благоденствие народу. Как идти в экономике – будут спорить и разойдутся, но никто из них не в состоянии предложить реального рецепта исполнения своим программам, в них будет отсутствовать прагматизм. Выдавить из себя рабов прошлого, а значит, взять на себя ответственность за будущее никто не сможет. И Борис Ельцин, как бы он не силился, не сможет, и дальше обещаний ему не пойти. Уж очень хилый мужичок. Вам сейчас необходимо участие в осуществлении реального дела, чтобы спустя время, которое они проболтают зря, народ увидел: вот есть люди, способные организовать, наладить, соединить всё так, чтобы работало, умеющие отстоять интересы не свои, а простого человека. Вот за кем пойдёт народ и будет сам таких выдвигать. Насильно тащить никого никуда не надо – это должно стать для вас законом. Нам необходим свободный гражданин, работящий и от этого богатый, за это надо бороться.
– Мы – люди от политики далёкие и, думаю, нам не стоит в эти сети соваться. Впрочем, необходимости такой в самом деле нет,- Панфилов принял от Сашки кружку с водкой.- Мараться в дерьме этом не надо, если мы ставим перед собой цель построения сильного государства и хотим этой цели достичь, двигаясь снизу. Сложность есть в промышленной части. Всё ведь в руках правителей, а куда они свернут вопрос о собственности мы не знаем точно. Завладеть собственностью, не будучи государственным чиновником – ох, нелёгкая задача для нас, а тем более, невыполнимая для простого человека,- он выпил, закусил и продолжил:- Особенно в нашей, криминалом пропитанной, стране. Продавать ведь станут и махинировать бюрократы со всем подряд. Как тут быть? Опыта нет у нас никакого. Новое это для нас всех занятие.
– От нынешнего государства сложно будет получить собственность – это вы правильно подметили. На этой тропе – а она, как таёжная, петляет и сопряжено хождение по ней с опасностями не малыми – может случиться всякое. Поэтому рвать кусок от народно-государственной собственности не стоит. Мы в такой гонке участвовать не собираемся. А зачем, собственно? Пусть они делят, как хотят. Суть ведь в том, что этими предприятиями надо уметь управлять, уметь создавать условия для производства товара. Людей, способных это делать, в России и сейчас не много. Так пусть хватают и как можно быстрее вылетят в трубу. Я вам предлагаю другой путь – строить самим свои заводики. Брать наёмных рабочих, тех, кто умеет трудиться. Начнёте производить конкурентоспособную продукцию и отдадите людям часть собственности в виде акций. Только производства эти не должны быть крупными, а должны быть маленькими, но очень мобильными и гибкими в технологической цепочке, с числом работников до ста-ста двадцати человек. Одновременно с развитием производства развивать надо и инфраструктуру. Строить жильё, детские садики и прочее,- Сашка выпил водку, закусывать не стал.
